Помнишь, дорогой читатель, мы с тобой недавно вспоминали о том, какая счастливая семейная жизнь выпала Марии Фёдоровне, урожденной датской принцессе Дагмар? Если не помнишь, в конце статьи будет ссылочка на материал.
Так вот, жизнь эта счастливая длилась ровно до смерти её благоверного супруга, императора Александра III.
Этот момент стал переломным в её судьбе. Да-да, и в судьбе России тоже. Но мы сейчас поговорим именно об этой, 47-летней женщине, которая обрела пожизненный титул вдовствующей императрицы.
Её старший сын Николай становился во главе страны, все это происходило в суете прощания с Александром III. Но иначе никак, давно живет поговорка "Le Roi est mort, vive le Roi!". Но вот, то что сыну пришлось жениться, когда еще не справили 40 дней, это конечно печально. Переплеталась череда свадебных и поминальных обрядов и событий. Гости не успевали менять выражение лица с сугубо печального на сдержанно-торжественное. Не могла Дагмар не чувствовать, что всё это неспроста. Хотя бы коронацию решили отложить. Не мешать и её сюда. Пусть всё уляжется, страна успокоится.
"Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный, покойный родитель."
Николай II
Совершалась коронация спустя полтора года. Действительно, утих весь траур давно, жизнь текла своим чередом. Народ стекался на Ходынку с воодушевлением увидеть Царя, а не увидеть, так хоть подарок получить по случаю. Но "кто-то" (ах, этот таинственный "кто-то") пустил слух, что на всех не хватит. Обезумевшая толпа поглотила в себе не менее полутора тысяч жизней, а сколько еще пострадали...Вновь торжество нового императора стало сопряжено с похоронами. Именно после этого события впервые стали именовать Николая II "кровавым", хотя здесь точно он не был виной произошедшему. Потом, конечно, добавился и 1905 год, а после и коннотация прозвища поменялась кардинально.
Ну а пока, вдовствующая императрица Мария Федоровна видит, что мир меняется, что не будет все как прежде. Рушится и семья. Николай, разумеется, больше с женой, её мнение теперь определяющее, а не материнское.
Второй сын, наследник престола, слабый здоровьем Георгий давно живет в Грузии. Редко мать его видит, разве что вот в 1895-м в Данию вместе путешествовали. Но ему там было так плохо, что снова отправили дышать кавказским воздухом. Он дышал, катался на велосипеде, но в 1899-м году во время такой прогулки у него из горла пошла кровь. Ему было всего 28 лет.
А Михаил тоже не радует. Жениться не хочет, а в 1907-м году влюбился в замужнюю женщину, ребенка с ней завел, женился без разрешения. Этот морганатический брак вызывал много возмущений. Михаил был вынужден остаться за границей.
У дочерей тоже были свои заботы. Ксения была многодетной матеррью, было много вопросов в своей семье. А вот муж Ольги Петр Ольденбургский оказался человеком нетрадиционных вкусов, да настолько, что дело до вопроса супружеских обязанностей ни разу не доходило. Так как семейная жизнь совсем не заладилась, то рядом с Марией Федоровной часто бывала лишь именно дочь Ольга.
Но помимо, образовывался вокруг нее кружок недовольных политикой Императора, которые видели во вдовствующей императрице олицетворение прошлых благополучных лет, да возможность донести свою мысль до Николая Второго.
Часто Дагмар гостила у себя на родине в Дании, там ей было комфортно, но она понимала, что больше стала русской, и жизнь ее там, где неспокойный Петербург. Она пыталась исправить в меру сил своих ситуацию. Пыталась предотвратить неизбежное.
Мария Фёдоровна была одной из ярых противниц Распутина, вернее того ореола, который его личность создавала вокруг монаршей особы. Как он своим поведением, порочил их честь и достоинство одним своим наличием. Пыталась она уговорить Николая не принимать на себя правление армией во время Первой Мировой. Не потому, что сын не способен быть главнокомандующим, это ей было сложно оценить, вопрос в другом - императору следовало быть в столице. Иначе могло случиться все что угодно.
В начале 1917-го Дагмар узнала, что сын отрекся от престола. Она тут же поехала к нему. В том самом вагоне, где Николай подписал отречение, они очень долго говорили один на один, никто не знает о чем. Свидетели описывают, что после этого разговора с матерью Николай вышел на улицу и долго и грустно курил, глубоко задумчив. Князь Александр Михайлович, сопровождавший вдовствую императрицу рассказывал, что она потом плакала горько, не могла остановиться. Николай с матерью больше никогда не встретятся.
Мария Фёдоровна была в Киеве, когда узнала, что ее сын арестован вместе семьей. Временное правительство заставило ее покинуть город. Она сопротивлялась, но не помогло, она уже ничего не решала. Они поселились в Крыму, но и там стало опасно.
Сомневаетесь? Феликс Юсупов в своих мемуарах рассказывал, как матросы вломились в дом, как Марию Федоровну, пожилую женщину, подняли с кровати, всё обыскивали, а она, вдова всесильного императора Александра III стыдливо закрывалась от них за ширмочкой. Забрали у нее письма, отобрали Библию, саму даже думали арестовать, но удалось этого избежать. Каждый день в России мог стать последним днем, по крайней мере, последним днем на свободе.
Дагмар вернулась на родину, в Данию. Она там узнает о гибели семьи Николая, о смерти сына Михаила и еще многих Романовых, оставшихся в России. Она грустила и о том, какое кровопролитие началось в России. Эмигранты пытались её вовлечь в политику, для громких заявлений, но она отказалась. Осталась наедине со своим горем.
Лучом света для нее стало появление выжившей Анастасии, внучки, она тут же отправила к ней своего камердинера убедиться, но увы. Он не узнал в ней дочери Николая. Осталось ждать своего последнего часа. Он настал когда ей было 80 лет. Живыми из детей её тогда были лишь дочери. Эта датская принцесса многое видела на своем веку, и счастья, и переживаний, она видела Россию великой, видела её в период эпохальных перемен.
Как и обещали ссылочку на статью о начале пути и счастливой семейной жизни Дагмар.
А здесь, интересный материал от другого канала, где развенчивается миф о том, что Мария Фёдоровна на старости лет вступила еще раз в брак.
