Только несведущие люди могут сомневаться в выдающихся стратегических способностях российской правящей элиты. Ведь ещё в 2014 году, после операции «Крымнаш», Путин учил: «Нужно уметь взвешивать все возможные последствия и при принятии решения учитывать любые варианты развития событий, чтобы исключить неблагоприятные».
С тех пор экономика России и доходы россиян то откатываются вниз, то топчутся на месте.
На днях «говорящая голова» Кремля – пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заявил, что Россия не только не проиграла «нефтяную войну» 2020 года, но и вышла из неё победителем. Долгое пребывание обочь президента РФ научило его не краснеть перед лицом бывших коллег.
Песков не упомянул, что «нефтяную войну» развязала Россия с подачи Игоря Сечина – главы госкорпорации «Роснефть». Того самого, что зазвал своего приятеля Алексея Улюкаева, главу Минэкономразвития, к себе в гости, чтобы сдать его ФСБ.
Путин, как и Сечин, изначально не верил в перспективность американской сланцевой нефти. Даже в 2014 году, когда очевидно стало, что у технологий добычи такой нефти существует широкие возможности развития, российский президент заявил, что добыча сланцевой нефти в США рентабельна при цене 80 и выше долларов за баррель. А «если мировые цены удержатся на уровне 80 долларов, то все производство рухнет».
С тех пор Соединённые Штаты превратились из глобального импортёра нефти в глобального экспортёра «чёрного золота», тесня Россию.
Поскольку на мировых рынках нефти предложение стало превышать спрос, цена этого ресурса покатилась вниз. Чтобы её закрепить на приемлемом уровне, в 2016 году Россия присоединилась к ОПЕК - организации стран-производителей нефти, чтобы совместно регулировать уровни её добычи. ОПЕК превратилась в ОПЕК+.
Сечин был категорически против, ссылаясь на то, что сокращение добычи нефти на руку только США, к процессу регулирования добычи не присоединившимся. Что соответствовало действительности. Но другого пути удержания цены просто не было.
Однако Игорь Иванович методично настраивал Путина против ОПЕК+. И к весне текущего года настроил главного российского стратега нужным образом. 1 марта на совещании с главами крупнейших нефтяных компаний президент заявил, что Россию устраивают текущие цены на нефть, а накопленные резервы позволят исполнить «бюджетные и социальные обязательства» даже при ухудшении ситуации». То есть, всё просчитано.
И 4 марта на заседании ОПЕК+ в Вене министр энергетики РФ Александр Новак хлопнул дверью и «планово», по его определению, покинул саммит, отказавшись сократить добычу нефти на 0,5 млн баррелей в день. Уже вечером того же дня цена нефти покатилась вниз.
А потом Саудовская Аравия резко нарастила объёмы добычи и обвально снизила цену своей нефти. Она порой опускалась до 10 долларов. Нефтяные доходы перестали поступать в российский бюджет. Рухнул рубль, привязанный к нефти. Вверх поскакали цены. Президент России снизошёл до звонка саудовскому наследному принцу.
По новой договорённости Россия снизит добычу нефти не на 0,5 млн баррелей в день, как ей предлагалось в марте, а на 2,5 млн.
Вот такой итог нашей стратегической операции по принуждению Трампа к отказу от сланцевой нефти.
