В конце XVIII века особой модой среди русской знати были браки с иностранцами и иностранками, причем подчас заграничные партнеры не были представителями наследственной аристократии, были не графами или даже баронами, а так - французскими эмигрантами или итальянскими певцами. Вместе с супружеством принималась и новая религия. Новообращенные в латинскую веру русские графини и княжны нередко стремились вырваться в Европу, где внезапно в их жизни возникал какой-нибудь аббат, становившийся главным советником семейства, воспитателем детей и распорядителем имущества: не одна семья таким посредством пошла по миру, на родине имения управлялись кое-как, в Париже, Вене и Флоренции делались большие долги, дальше следовало полнейшее разорение.
Те, кто не оставляли Россию, но все же искушались западным христианством, делали свои дома центрами миссионерства и детей растили в новой вере. Дальше латинство распространялось через родню и знакомства, это попросту стало модным, перекрещиваться из православия, внешне сохраняя притворный православный вид. Пример тому - княгиня Ирина Долгорукая (Голицына). При неучастии мужчин в духовной жизни семьи процессы эти проходили быстро и деятельно, в домах появлялись гувернантки-проповедница, незаметно в новую веру обращались малолетние племянники, вдовствующие тетки и другая родня.
Екатерина Великая не препятствовала самим бракам с иностранцами, но не могла не озаботиться ослаблением православия среди своих дворян, и лично участвовала в судьбе аристократических союзов с иностранными подданными. Например, когда княгиня Варвара Шаховская, одна из наследниц строгановских богатств, тайно выдала свою дочь Елизавету за принца Аренберга в Париже, императрица направила московскому главнокомандующему Прозоровскому указ - вызвать генерал-майора князя Бориса Шаховского и узнать, давали ли он согласие на этот брак. Что значит тайно? Значит, без ведома императрицы. Екатерина лично запретила Аренбергу приезжать в Росиию, а обеим княгиням велела вернуться как можно скорее и распорядилась, что Аренберг не будет иметь права на владение русским приданным Шаховской - в особенности, ее крестьянами - а их было до 13 тысяч в Пензе. Фактически, Екатерина лишила Елизавету наследства. От стресса у Шаховской даже отнялась нога. Возмущение царицы вызвала и личность Аренберга, участвовавшего в двух бунтах против законной власти - во французском и нидерландском: "по его развратности, чего Боже храни, может выйти беда".
Императрица видела особое значение в том, чтобы иноверцы из чужих краев не могли владеть крестьянами, исповедующими господствующую в России православную веру. Также Екатерина напомнила указ Петра I, что дети от браков дворянских дочерей с иностранцами должны быть крещены в православие.
В итоге Екатерина добилась того, что брак Шаховской был расторгнут. Елизавету насильно выдали замуж за князя Петра Шаховского. Но она вскоре умерла, всего в 23 года - девушка отравилась из-за несчастной любви с гвардейским офицером. История Шаховской не была уникальной. В последние дни правления Екатерины наш посланник в Париже и Голландии Дмитрий Алексеевич Голицын женился на графине Шметтау, фанатичной иезуитке, которая при индифферентном и даже скорее негативном отношении мужа к вере вообще, тайно сделала своих детей иезуитами. Голицын, друживший близко с Дидро и Вольтером, не доглядел, как жена наняла переодетых иезуитов преподавать детям науки.
