Владимир Путин наверняка доволен собой. Российская экономика должна была находиться в кризисе, но это не так.
Covid-19 вызывает обвал мировой экономики. Цена на нефть упала ниже 30 долларов за баррель, что вдвое меньше, чем было два месяца назад. Нефть и газ традиционно составляют две трети российского экспорта. Это привело к падению курса рубля. С начала января рубль потерял почти треть своей стоимости.
Но даже сейчас, когда самые богатые страны мира пребывают в шоке от происходящего, берут на себя огромные суммы долга, чтобы смягчить удар. А вот российская экономика почти не демонстрирует признаков паники в условиях всего вышеперечисленного.
Это происходит не потому, что Россия диверсифицировалась, победила коррупцию, защитила права собственности или усилила конкуренцию, инвестиции или рост. Я вас умоляю, ничего из этого не было сделано.
Российская экономика менее чувствительна к проблеме, потому что она уже самоизолировалась в течение последних шести лет.
С тех пор как Владимир Путин незаконно аннексировал Крым и разжег войну на Украине, Запад ввел санкции против России, а Россия ввела санкции против Запада.
С тех пор целью макроэкономической политики России стало не стимулирование экономического роста, а создание крепостной экономики, способной выдержать серьезный шок. В основе этой политики лежало бюджетное правило 2017 года, которое требовало сбалансировать бюджет с ценой на нефть чуть выше 40 долларов за баррель.
Все, что было выше этой цифры, направлялось в фонд на черный день, который достиг 7,3% ВВП на 1 марта.
В результате Россия сидит сейчас на одном из крупнейших мировых золотовалютных резервов – почти $ 570 млрд.
Олег Вьюгин, в прошлом первый заместитель председателя Центрального банка и бывший сотрудник Минфина, объясняет всё это так: «мы защищены от внешних потрясений и внешних врагов не только потому, что у нас есть современное оружие и ракеты, но и потому, что у нас есть золото и резервы».
Россия также повысила свой пенсионный возраст и ставку НДС, а также увеличила налоги. Михаил Мишустин, как раз, собственно, главный сборщик налогов, недавно был назначен премьер-министром. Совпадение?
Безусловно, российская экономика по-прежнему сильно зависит от цен на энергоносители и сырьевые товары. Резкое падение цен на нефть, отчасти вызванное собственным решением России выйти из сделки с производителями ОПЕК, может лишить правительство около 2 трлн рублей ($25 млрд) в этом году.
«Рискованная ставка России на то, что она может увеличить свою долю на рынке и вытеснить американские сланцевые компании из бизнеса, может иметь впечатляющие последствия, если Америка решит заключить собственную сделку с Саудовской Аравией», – рассуждает независимый аналитик Кирилл Рогов.
Но пока у России есть более чем достаточные резервы, чтобы пережить практически что угодно в ближайшие несколько лет.
Отрезанные от международных рынков капитала с 2014 года, российские компании не имели иного выбора, кроме как уменьшить долю заемного капитала. В то время как западные компании воспользовались низкими процентными ставками и загрузились долгами, доля корпоративного долга России в ВВП стала ниже 50%, а соотношение государственного долга к ВВП ниже 20%.
Большая часть российского экспорта является уязвимой для сбоев в сложных глобальных цепочках поставок.
«Если вы путешествуете на лошади, вам не нужно беспокоиться о том, что бензин закончится», – замечает Наталья Орлова, главный экономист Альфа-Банка.
Россия стала более самостоятельной. Её контрсанкции, введенные в отношении импорта продовольствия из ЕС, привели к росту внутреннего сельского хозяйства, снизив долю продовольствия, импортируемого на треть за последние пять лет, всего до 24%.
Но есть у жизни в изоляции своя оборотная сторона, многие люди за пределами России обнаружили её с тех пор, как наступила пандемия.
Россия беднее, чем должна быть. Её среднегодовые темпы роста с 2014 года составили унылые 0,6%, что составляет пятую часть от среднемирового показателя.
Малый и средний бизнес терпит бедствие. Полугосударственные компании, контролируемые приближенными господина Путина, разрослись. Итог всему этому то, что возможности для честных людей удручающе скудны в этой стране.
Экономические последствия нового коронавируса, который может оказаться более серьёзным, чем утверждает российское правительство, лишь усугубят структурные проблемы России.
25 марта Владимир Путин объявил о своем собственном ответе на проблему вируса, что является бледным подобием огромных экономических пакетов, заявленными западными правительствами. Это в значительной степени переносит издержки адаптации на российский средний класс. Который и без того умирает.
Вместо строгой изоляции Владимир Путин объявил недельный отпуск в России. Да, отпуск. Чрезвычайное положение не было введено, а значит всё, что говорит российское правительство о карантине не имеет юридической силы и носит характер рекомендательный.
В свою очередь, малый и средний бизнес должен получить отпуск по корпоративному налогу на шесть месяцев (НДС все равно должен быть уплачен). Социальные налоги, которые предприятия платят от имени своих работников, должны быть уменьшены вдвое, до 15%.
Меры социальной поддержки президента были скромными. Правительство намерено увеличить пособия на детей на 5 тысяч рублей в месяц (63 доллара), а пособия по безработице – на треть, до 12 тысяч рублей. Те, кто заболеет и потеряет более 30% своего дохода, смогут отсрочить погашение ипотечных кредитов и некоторых других кредитов.
Чтобы компенсировать удар по национальному бюджету, Владимир Путин увеличил налог на дивиденды, полученные от офшорных холдингов, с 2% до 15%, фактически введя новый налог на богатых.
Эти решения слишком ярко демонстрирует, что Владимир Путин гораздо больше заботится об укреплении государства, чем о сохранении рыночной экономики России.
Как утверждает Рубен Ениколопов из московской Новой экономической школы, самый большой риск, с которым сталкивается Россия, - это не экономический коллапс, а социальный, когда миллионы людей теряют средства к существованию, а малый бизнес умирает.
Владимир Путин уже давно говорит о восстановлении социально ориентированного государства советского образца. Кризис рискует показать, что вместо этого он построил корпоративное государство, которое мало заботится о своих частных гражданах.
–
(Корпоративное государство – политическая теория, согласно которой элементарными ячейками общества являются социальные группы, а не отдельные лица. Сейчас теория корпоративизма стала частью идеологии христианской демократии. – прим. редактора)
