Задуманные еще в конце 1906 года, спроектированные в 1907-1909 годах, русские дредноуты типа «Севастополь», к которым принадлежал «Гангут», вступили в строй только в конце 1914 года и соответственно опоздали к началу Первой мировой войны. Историки и эксперты называют две очевидные причины такого «долгостроя»: длительный период выбора типа линкора с бесконечными совещаниями и рекомендациями по переделке проектов, а также недостаточное и нерегулярное финансирование непосредственно постройки.
Здесь надо добавить и тот факт, что у русских заводов не было достаточного опыта проектирования и строительства кораблей подобных размеров, причём одновременного. Потребовалось параллельно выполнять большой объём работ по подготовке и расширению стапелей, развертыванию дополнительного производства и так далее. Однако эти трудности были решены, корабли вошли в состав флота, и их тактико-технические характеристики в целом соответствовали предъявляемым к ним условиям. Другое дело, что за этот период, с 1906 по 1915 год, технический прогресс в области морских вооружений шагнул далеко вперед, и то, что в 1906-1907 годах казалось перспективным, к 1915 году уже частично устарело.
Действительно, если в России с трудом смогли почти за пять лет построить серию из четырёх дредноутов, то зарубежные флоты пополнялись кораблями подобного класса более оперативно. Например, Великобритания в конце 1914 года уже ввела в строй четверку сверхдредноутов типа «Айрон Дюк» (343-мм орудия ГК), а в январе 1915 года состав Гранд Флита пополнил линкор «Куин Элизабет» с 381-мм орудиями главного калибра. Наиболее вероятный противник – Германия тоже не сильно отставал, введя в то же время четыре линкора типа «Кёниг».
В «дредноутную гонку вооружений» включились и США, отработав технологии на дредноутах типа «Мичиган», «Делавэр», «Флорида», «Вайоминг», весной введя в строй своего флота два первых сверхдредноута типа «Нью-Йорк» с 356-мм орудиями главного калибра. Даже Франция, которая запоздала «на старте», смогла к началу войны закончить постройку последнего (четвёртого) линкора типа «Курбэ» (линкор «Франс») и заложить в 1912 году еще три линкора-сверхдредноута.
Сравнение с ведущими морскими державами может было бы не совсем корректным для России, которая чуть более 50 лет назад до этого избавилась от крепостного права. Но насколько обидным было признавать отставание от таких стран как Аргентина (1+1 дредноут), Бразилия (2 дредноута), Испания (1 дредноут), Италия (3 дредноута), Австро-Венгрия (3 дредноута). Можно, конечно, возразить, что не все эти страны строили дредноуты на своих верфях и своими силами, но факт остается фактом – к концу 1914 года в составе флотов мировых держав было несколько десятков дредноутов и сверхдредноутов с характеристиками, которые превосходили русский «Гангут» и другие «севастополи». А ведь были ещё и линейные крейсера!
Таким образом, у русских линкоров оказалось довольно много сильных противников. Но что же представлял собой линкор «Гангут» и его систершипы сразу после ввода в строй, и как они могли себя «чувствовать» среди иностранных одноклассников.
Признаем, что корпус и соответственно силуэт «Гангута» был узнаваем и достаточно специфическим: практически гладкопалубным, с минимумом надстроек, двумя дымовыми трубами, двумя мачтами и четырьмя башнями главного калибра в диаметральной плоскости (ДП). Такая конструкция в то время была нехарактерной, и лишь немногие страны повторили её (например, Испания, частично – Италия). Большинство проектов иностранных линкоров всё же имели полубак или иное размещение орудий. Причина выбора такого решения имела под собой основания, казавшиеся вполне обоснованными.
Как отметил А.В.Скворцов в своей монографии «Линейные корабли типа «Севастополь»: «…по настоянию артиллеристов в проекте оказалась доминирующей идея создания корабля, обеспечивающего «идеальное» функционирование артиллерийских систем». По мнению А.В.Скворцова, офицеры МГШ были глубоко убеждены, что линейная схема размещения артиллерии ГК предпочтительнее линейно-возвышенной. Невозможность сосредоточить огонь сразу двух башен по носу или корме для линейной схемы не считалось значимой, так как в реальном бою такая возможность была маловероятной. Зато наличие у башен ГК больших секторов ведения огня на оба борта позволяло быстро переводить цель на курсовые углы, при которых обеспечивалось её быстрое и эффективное поражение, и это считалось важнейшим достижением. Как вывод из таких размышлений – гладкая, без седловатости полубака, свободная от надстроек палуба, низкий надводный борт (практически – «мониторный»), низкое расположение башен ГК в ДП. Тем самым специалисты МГШ рассматривали линкор не как «боевой комплекс», а как «площадку для размещения орудий».
По своему водоизмещению (стандартное – 23 360 т, полное 25 950 т) линкор «Гангут» (тип «Севастополь») занимал примерно средние строчки в составленном нами «рейтинге», разделяя их с французским «Курбэ» и превосходя итальянские, австро-венгерские, японские дредноуты, а также британский «Колоссус». По этим показателям только новые британские, американские сверхдредноуты и немецкие дредноуты превосходили своих конкурентов. В то же время интересно, что по максимальной длине «Гангут» и его систершипы превосходили почти всех своих «одноклассников», уступая только британскому «Айрон Дюку». Такая длина не удивительна, если вспомнить компоновку корабля и размещение башен главного калибра.
В соответствии с проектом «Гангут» получил четырёхвальную котлотурбинную механическую установку спецификационной мощностью 32 000 л.с., обеспечивающую скорость 21,75 узла и максимальную мощность 42 000 л.с., при которой скорость должна была достигнуть 23 узла. Главная энергетическая установка (ГЭУ) корабля была расположена линейно, а её главные элементы (машинные и котельные отделения) были рассредоточены между подбашенными отделениями. Котельная установка состояла из 25 котлов (3 малых и 22 больших) системы Ярроу, распределённых между четырьмя котельными отделениями. Причём шесть больших котлов работали на жидком топливе, остальные имели смешанное угольно-нефтяное отопление. Турбинные агрегаты располагались в трёх машинных отделениях, но находящихся в одном отсеке. Полный запас топлива (1 500 т угля и 700 т жидкого топлива) обеспечивал дальность плавания в 3 500 миль (13 узлов).
Если сравнить представленные числовые данные, то можно сказать, что «Гангут» и другие «севастополи» превосходили по мощности машин и проектной скорости хода всех иностранных конкурентов, за исключением итальянского «Данте Алигьери». И это было неудивительно, если вспомнить, что скорость корабля рассматривалась МГШ как ещё один основной показатель первого русского дредноута, однако не вс ё было так просто.
Желая достичь максимально возможной скорости, ГЭУ пришлось пойти на «достаточно скоростные» обводы корпуса. В результате у русских дредноутов развал бортов носовой оконечности был уменьшен настолько, что не обеспечивал должного всхождения на волну. Если к этому добавить небольшую высоту надводного борта, отсутствие полубака, ошибки в центровке (что привело к дифференту на нос), то для «Гангута» и его систершипов даже небольшое волнение становилось серьёзной проблемой. Как пишет А.В.Скворцов: «…носовая оконечность линкоров, не всплывая на волне, «зарывалась» в неё вплоть до первой башни, и потоки воды и брызг «слепили» оптику её прицелов; ещё более проблематичным было ведение огня носовыми плутонгами противоминной артиллерии». Интересно, что подобную ошибку совершили и итальянцы при проектировании «Данте Алигьери». У итальянского дредноута носовая оконечность также отличалась острыми обводами в районе ватерлинии при значительном развале шпангоутов короткого полубака. В итоге даже при небольшом волнении у форштевня возникал огромный бурун, и если башни ГК сильно не заливались, то башни ПМК, размещённые у среза полубака, в свежую погоду из-за брызг практически были бесполезны.
Что касается «Гангута», то желание обеспечить ему высокую скорость обернулось низкой мореходностью, что отрицательно сказалось на артиллерийских возможностях русского линкора.
В ходе проектирования линкоров типа «Севастополь» вопросу бронирования уделили самое пристальное внимание, и это неудивительно. Ещё были свежи в памяти подробности боя при Цусиме, особенно гибель новейших, хорошо бронированных (как тогда казалось) броненосцев типа «Бородино» под артиллерийским огнём японского флота. В связи с этим был сформулирован главный принцип защиты: повреждённый корабль должен тонуть не опрокидываясь, оставаясь на плаву до момента исчерпания запаса плавучести.
Важную роль в выборе схемы бронирования первых русских дредноутов сыграл А.Н.Крылов, назначенный с 1 января 1908 года на должность Главного инспектора кораблестроения, а с сентября того же года – исполняющий дела председателя МТК. По его мнению: «… все важные элементы … должны быть прикрыты такой броней, которая на дистанции решительного боя могла бы противостоять разрушительному действию бронебойных и фугасных снарядов калибра, установленного на корабле. Углубление брони главного пояса ниже грузовой ВЛ определяется максимум могущего получиться крена, высота – требованием прикрыть жизненные части.
Второй пояс служит для обеспечения кораблю боевой плавучести и остойчивости. … а толщина его должна быть такой, чтобы она не разрушалась от действия фугасного снаряда главной артиллерии, давая лишь небольшие пробоины, легко заделываемые, так, чтобы водонепроницаемость этого борта была бы обеспечена….. Верхняя броневая палуба должна защищать от снарядов, попадающих сверху, на дистанции решительного боя. Вторая броневая палуба должна прикрывать жизненно важные части от снарядов, пробивающих броню верхнего пояса….
…ввиду невозможности сделать борт и палубы непробивающимися, является найти такую систему бронирования, при которой повреждения, наносимые снарядами, были бы, по возможности, наименее вредны для жизненных частей корабля, то есть броню, защищающую жизненные части, следует защитить … броней, которая бы принимала бы на себя первый удар… Таким образом, является … необходимость спрятать корабль в особую коробку».
Интересно, что как пишет И.Е.Галькевич в своей статье «Русский тип броненосного корабля»: «…А.Н.Крылов рассматривал в качестве главной не броню наружного борта и верхней палубы, а установленные внутри корабля продольные броневые переборки, броневые траверзы и вторую броневую палубу, исходя их того предположения, что главная броня ни при каких условиях не должна быть пробита». При таком подходе основным условием считался разрыв проникшего за наружную преграду вражеского снаряда до встречи с внутренней броней. И внутренняя броня рассчитывалась на противодействие взрыву и осколкам разорвавшегося в межброневом пространстве снаряду, а не удару бронебойного снаряда перед взрывом. В свою очередь, наружная броня должна была или удержать бронебойный снаряд или обеспечить его взрыв после прохождения первой преграды, лишить его энергии, чтобы исключить пробитие главной брони. По отношению к фугасному снаряду, дающему моментальный разрыв при встрече с преградой, наружная броня должна была обеспечить в случае её пробития при взрыве образование лишь незначительных проломов и трещин, не раскрывающих брони. Как видно, вполне разумные и обоснованные идеи, и именно они легли в систему бронирования «Гангута» и его систершипов.
В итоге новые русские линкоры получили сплошное бронирование надводного борта, которое было поднято до уровня средней (главной) палубы, чтобы отодвинуть опасный момент погружения кромки главного пояса при крене. Для сравнения, угол крена, при котором начинала входить в воду главная палуба для линкоров типа «Севастополь» составлял 14 градусов, в то время как для сверхдредноутов типа «Орион» этот угол равнялся 4 градусам. Другое дело, что обеспечить значительную толщину брони главного (наружного) пояса не удалось как раз именно за счёт того самого сплошного бронирования.
Главный броневой пояс толщиной 225 мм (125 мм – в оконечностях) набирался из плит высотой 5 м, которые возвышались над ВЛ на 3,26 м. Верхний броневой пояс толщиной 125 мм (в носовой части – 75 мм) имел высоту 2,72 м. За броневым поясом шли продольные переборки толщиной 37,5 мм (между верхней и средней палубами) и 50 мм (между средней и нижней). Вертикальное бронирование дополнительно усиливалось наличием 50-мм броневого скоса нижней палубы. Конструкция броневых поясов имела особенность: отсутствовала броневая рубашка за броней, а между собой броневые плиты никак не скреплялись, это тоже вскоре выяснилось как существенный недостаток.... (продолжение следует).
Более подробно с особенностями конструкции и боевой службы линейных кораблей типа "Севастополь" вы ВСКОРЕ сможете познакомиться в новом выпуске журнала Navygaming (№2(37)/2020)
