В новом театральном сезоне Николай Рощин, главный режиссер Александринского театра, вновь обращается к знакомому материалу – пьесе Владимира Маяковского “Баня”. Почему режиссёр выпускает новую редакцию прежнего, но недолго шедшего на Новой сцене Александринского театра, спектакля? Что изменилось? И как Рощин играет со зрителем? Обо всём этом читайте в нашем материале.
Николай Рощин, главный режиссёр Александринского театра, обратился к пьесе “Баня” Владимира Маяковского еще в 2017 году. Тогда премьера состоялась на Новой сцене. На небольшой сценической площадке спектакль выглядел динамичным за счёт активного использования технического оснащения Новой сцены: бесшумно работающие платформы то уходили вниз, то поднимали артистов высоко вверх. Играли спектакль недолго, и в 2019 году “Баню” уже было не увидеть в афише.
Информация на сайте театра поясняет: “Поставить «Баню» на большой сцене – давний творческий замысел Рощина”. Премьера новой редакции под названием “Маяковский. Баня” состоялась в декабре 2019 года.
В новом спектакле – новые актёры. А если и встречаются в программке фамилии из прошлой “Бани”, то обязательно в другой роли. Рощин меняет местами последовательности актов пьесы и начинает спектакль со “сдачи” некой постановки комиссии. Степан Балакшин в роли Режиссёра находится на сцене еще во время рассадки нас, зрителей, на места. Он ходит в сером нейтральном брючном костюме, что-то уточняет у музыкантов оркестра.
Реплика Режиссёра: “Извините! На несколько минут нам придётся задержать начало спектакля по независящим от нас причинам”, – вызывает недовольство в зале. Режиссёр объясняет задержку тем, что “сегодня сдача спектакля комиссии”. Указывая на кресла, стоящие параллельно рампе спиной к зрителю, он добавляет: “вот, ожидаем…”. Казалось бы, современный зритель видел многое, и удивить его таким простым приёмом, как “театр в театре” сейчас невозможно. Но многие присутствующие в зале Александринки ведутся на удочку режиссёра и принимают начавшееся действие за чистую монету (практически в каждом спектакле Рощина присутствует такой аттракцион), недовольно реагируя на “задержку”.
Весь спектакль Рощина построен на принципе “театр в театре”, просто в какой-то момент граница между спектаклем внутри спектакля и самой “Баней” становится настолько пунктирной, что и вовсе, кажется, исчезает. Что совсем не так. Граница была и есть, Рощин с ювелирной осторожностью проводит её через всю постановку.
Бюрократия, чиновники, душная атмосфера несвободы и лжи – вот о чём постановка Александринского театра. Удивительно, как в государственном театре, одном из крупнейших в стране, режиссёру удаётся ставить спектакли “на злобу дня”. Ведь те, кто знаком с творчеством Рощина, знают, что в “Сирано де Бержераке” и “Детях у власти” есть и похлеще, чем в “Бане” эпизоды.
Одна из тем спектакля – трагедия художника. Автор “Бани”, Владимир Маяковский, как и многие его современники, искренне верил в идеи революции, но очень скоро их надежды рухнули, и пришло страшное разочарование. В начале спектакля на сцену выводится огромная марионетка-Маяковский, ловко управляемая актерами. Непонятый Поэт остается совершенно один, когда его оставляют даже любимые женщины Лиля Брик и Вероника Полонская. Со словами “Лиля сука и Вероника тоже сука” он пускает пулю себе в висок. Но гротеск, характерный Рощину, не позволяет эпизоду превратиться в один из “эписодиев” трагедии.
Сюжет пьесы Маяковского разворачивается вокруг изобретателя Чудакова и его машины времени. Герою нужно срочно достать деньги для продолжения опыта. Тем более, Чудаков получил письмо из 2030 года, в котором на языке будущего зашифровано послание о скором прибытии в 1930 год Гостя. Изобретатель уверен, что государство обязательно проспонсирует его, как только узнает о его изобретении. Но учёный никак не может добиться приёма у главначпупса Победоносикова.
Малодушный Победоносиков (Игорь Волков) сидит в своём кабинете, как в бункере. На сцене его от “простого народа” отделяет железная лестница, чем-то напоминающая основание знаменитой Башни Татлина. “Слишком мелкие проблемы”, – любит бойко повторять Оптимистенко (Сергей Мардарь), крикливый секретарь Победоносикова. Он как стражник охраняет дверь в кабинет главначпупса, не давая проскользнуть всяким посторонним. “Вас много, главначпупс один!”, – в свою очередь упрямо повторяет Победоносиков, отмахиваясь от просителей и их прошений, как от назойливых мух.
Претендующий на звание эстета Победоносиков вместе с тем в восторге от жуткой картины художника-подхалима Бельведонского (Дмитрий Белов), который, если надо, и лизнёт туфлю благодетеля. Он услужливо бегает вокруг Победоносикова, медовым голосом и сладкой улыбкой стараясь ему угодить. Белов создал карикатурный образ прихлебателя, готового из кожи вон вылезти лишь бы вызвать одобрение у любого, кто занимает положение выше. Сначала он расшаркивается перед секретарём Оптимистенко, ведь сейчас он – хозяин положения, и от его решения зависит, попадёт ли художник на приём.
В подобной ситуации и Режиссёр спектакля, который смотрит комиссия. Он нервно суетится, бегает по сцене, давая указания артистам, на ходу меняет спектакль в угоду начальству. Комиссия не принимает никакие новые формы и требует “драму в шести действиях с цирком и фейерверками”, которая заявлена в программке. “Где фейерверки? Я Вас спрашиваю. Где цирк?!”, – недоуменно завывает консерватор Победоносиков. Им дают фейерверк, им дают и цирк. Но последний, кажется, видим только мы, сидящие в зале.
Актёры, одетые в уравнивающую прозодежду, разыгрывают пластическую интермедию “Смерть капитала”, где олицетворение капитала (Калинин) сначала опутывает своими щупальцами весь мир, а потом в конвульсиях со страшными гримасами погибает под ногами советского народа. Комиссия в восторге: “Вот это театр! Вот это я понимаю!”, – восторженно восклицает Победоносиков, который от восторга вскакивает и бежит крепко пожать руку автору сего шедевра театрального искусства и революционной мысли.
Изменится ли что-то в этом удушающем строе? Когда-нибудь исчезнут Победоносиковы и Бельведонские? Рощин финалом спектакля ясно говорит: “Нет, не изменится”. Прибывшая из 2030 года Фосфорическая женщина (Балакшин), символически одетая во все красное, приглашает “достойнейших” в Социалистическое будущее, которое через 100 лет обязательно наступит. “Лучшие представители”, уже знакомые зрителям лица, толкаясь, теснятся на маленькой платформе, которая перенесёт всех на сто лет вперёд. Один Победоносиков возмущается, отказываясь стоять со всеми наравне. Финал “Маяковский. Баня” совпадает с финалом спектакля для комиссии. Оказавшись в 2030 году, Победоносиков становится никому не интересным, не нужным человеком. Он больше не главначпупс, новому времени – новые герои. Комиссию такой финал ни в коем случае не устраивает, и Режиссер в бессчётный раз меняет спектакль. В новой версии “прекрасное” будущее оказывается далеко не прекрасным. Герои радостно бегут обнимать главу комиссии Победоносикова, целовать ему ноги и извиняться за неверное решение: “Мы ошиблись, нам тут хорошо!”.
Николай Рощин ставит актуальный спектакль. Высмеивая Победоносиковых, Оптимистенко и заместителей других заместителей, режиссёр смеётся над современностью. Рощин проводит параллель со страшным временем, когда застрелился не выдержавший Владимир Маяковский. Впереди у героев “Бани” 1937 год, и надо об этом помнить, ведь у наших эпох много общего.
________________________
Автор: Алиса Хворостян
