Управленческая борьба, борьба и война
Борьба является неотъемлемой частью всякого общения людей. Она может вестись:
- против кого-либо, против чего-либо;
- за кого-то или за что-то;
- вместо кого-то или вместо чего-то;
- потому что или для того, чтобы;
- и еще как-нибудь.
В борьбе есть процесс и есть результат. Иногда двигателем борьбы является сам процесс, иногда - предвосхищаемый результат.
В борьбе неизменно присутствуют три основные картины мира:
- картина мира одной из враждующих сторон;
- картина мира другой враждующей стороны;
- картина мира третьей стороны, которой может и не быть, но которая может иногда появиться совершенно неожиданно.
Разумеется, каждая из этих сторон имеет в своей картине мира и представление о картинах мира других сторон. Каждый момент времени в борьбе что-то изменяется и достаточно часто изменяется необратимо.
То, что конкретная враждующая сторона в своей картине мира видит как свою главную задачу в борьбе на конкретном ее этапе (проще говоря, то, за что она сейчас борется), вслед за Сунь Цзы назовем выгодой.
У враждующих сторон свои представления об этапах могут совпадать, а могут и не совпадать. Когда они совпадают, то после их завершения обе стороны нуждаются в передышке, и возникает перемирие.
Если в картинах мира обеих враждующих сторон в качестве выгоды присутствует нанесение необратимого физического ущерба другой стороне, то борьба превращается в войну. Окончательной выгодой в любой войне является заключение мира на определенных условиях.
Если в картинах мира враждующих сторон присутствует ограничение в виде недопустимости нанесения необратимого физического ущерба другой стороне, то борьба превращается в управленческую борьбу.
Особым видом борьбы является спортивная борьба, которая является борьбой в узком ограниченном смысле: она ограничена правилами, фиксированными критериями успеха (выгоды) и временем. Реальная спортивная борьба выплескивается за рамки этих ограничений и содержит элементы управленческой борьбы, просто борьбы, а иногда и войны.
Ведение управленческой борьбы позволяет разрешить конфликт интересов наиболее цивилизованным образом. Во всякой борьбе и войне потери сторон минимизируются в той мере, в которой акцент переносится именно на управленческую борьбу.
Причиной всякой борьбы или войны (в дальнейшем мы не будем различать эти понятия - уже сделанного разъяснения по поводу их различия вполне достаточно) является отнюдь не желание получить выгоду, хотя это желание по определению имеется, а различие прогнозов по поводу тех условий, на которых в итоге будет заключен мир.
Разве участники второй мировой войны не изменили бы своих намерений, если бы точно знали, чем эта война для них закончится?!
Когда прогнозы сторон совпадают, борьба прекращается.
Управленческая борьба позволяет уберечь конфликтующие стороны от более жестких видов борьбы, в том числе от войны.
Деловая и позиционная борьба
Борьбу можно разделить на деловую и позиционную, подобно тому, как на войне различают бой и маневр.
По фон Клаузевицу бой является измерением духовных и физических сил враждующих сторон путем их непосредственного столкновения.
Очевидно, что духовные силы - достаточно широкое понятие, включающее в себя и моральные, и интеллектуальные, и волевые качества, и, конечно, мотивацию.
Но можно ли было бы измерять силы, если бы в картинах мира сторон не было бы единства в понимании выгоды?! Нет, в этом случае измерения не получается.
Поэтому деловая борьба (или бой) возникает тогда и в той мере, когда и в какой мере имеет место:
- единство сторон в понимании выгоды;
- различие в прогнозе сторон на результаты борьбы (кому достанется выгода).
Благодаря деловой борьбе (бою) происходит измерительная процедура, и ее результаты содержат элементы неожиданного (по меньшей мере, для одной из сторон), что, в свою очередь, изменяет картину мира на более адекватную.
И наоборот.
Когда хотят уточнить свою картину мира, ввязываются в деловую борьбу (бой). В этом случае выгодой является более адекватная картина мира. На войне именно с этой целью проводят разведку боем. По этой же причине подростки (возраст, когда разрозненные картинки мира объединяются в целостную картину мира, и актуальность ее адекватности чрезвычайно высока) дерутся между собой чаще, чем иные возрастные категории.
Маневром (позиционной борьбой) достигается придание применяемым силам той или иной формы. Дело ведь не в том, чтобы быть сильнее противника всегда и везде.
Необходимо быть сильнее его лишь в нужное время и в нужном месте, а в другое время и в другом месте можно быть и вполне слабее.
Вот именно это - в нужное время и в нужном месте - и обеспечивается позиционной борьбой (маневрированием).
Рассмотрим различие между деловой и позиционной борьбой на примере.
Холодной зимой приехали по делам в Москву двое незнакомых мужчин, и случай поселил их в одном номере гостиницы. Вечером оба почти одновременно вернулись в номер.
Москва - большой, тяжелый, особенно в мороз, город, большие расстояния и массы толкущегося народа: оба сильно устали. Оба, сняв пиджаки и обувь, вытянулись на своих кроватях: один - у окна, а другой - напротив. Лежат, молчат.
Один, который напротив окна, говорит:
"Что- то душновато у нас!"
А и правда: форточка весь день была закрыта, а батареи греют вовсю.
Тот, что у окна, поднимается и открывает форточку. И снова ложится. Снова оба молчат.
"Вроде бы и проветрилось!"
- снова говорит тот , что напротив окна.
А и правда: морозный воздух наполнил комнату, и то т , кто у окна, чувствует это очень хорошо.
Он поднимается и закрывает форточку. Снова оба молчат.
"А что это у нас радио молчит?!"
- то ли спрашивает, то ли сожалеет тот , кто напротив окна. А радио - рядом с головой того, кто у окна. Он протягивает руку, включает радио. И правда: льется чарующая музыка. Но тот , кто у окна, чувствуете центре груди некое томление: как-то все логично, но не нравится ему это все.
Он решает развеяться, сходить в буфет и попить чайку. Он встает, обувается, одевает пиджак. Но только открывает дверь, как его догоняет голос:
"Вы в буфет?! Займите, пожалуйста, и мне очередь!"
И тут ему становится уже совсем плохо. Он чувствует, что необходимо что- то предпринять: он оказался вовлеченным в позиционную борьбу.
Здесь мы остановимся на важном различии позиционной и деловой борьбы.
Всякий успех в позиционной борьбе является мотивацией для ее продолжения до победного конца. Пытаться искать в ней компромисс - неразумно, поскольку всякая уступка - лишь распаляет аппетит наступающей стороны. Если в нашем примере тот, кто был у окна, решит, что он сейчас, так и быть, пойдет, займет очередь и тогда его агрессивный сосед удовлетворится и прекратит наступление, он сильно ошибется.
Скорее сосед скажет:
"Вам не трудно?! Будьте другом, передайте сахарницу, пожалуйста!"
- указывая рукой на сахарницу на соседнем столике, отчетливо видя, что сахарница пуста, и тому, кто был у окна, придется идти раздобывать у буфетчицы сахар. Потому что, если он захочет уклониться и сообщить соседу, что сахарница пуста, то обнаружит, что тот его не слышит, поскольку наклонился и зашнуровывает ботинок. И так - до бесконечности.
В деловой борьбе - наоборот. Успех одной из сторон может обеспечить выполнение главной функции - измерения сил сторон и повышения адекватности картин мира. И как только прогнозы сторон на возможные результаты продолжения борьбы более или менее совпадут, возможны переговоры и поиски компромисса - это будет разумно, поскольку позволит сократить потери с обеих сторон.
Но что может явиться выгодой для обеих сторон? А что вызвало сперва томление, а затем и совсем уже плохое самочувствие у того, кто был у окна? Конечно же, ощущение себя в несимпатичной для себя роли. Поэтому выгода в деловой борьбе это всегда - ролевое распределение.
Если тот, кто был у окна, действительно хочет выбраться из несимпатичного для него ролевого распределения, то у него имеется возможность:
- Или включиться в позиционную борьбу. Например, как бы не расслышав:
"Да, в буфет. Вы правильно делаете, что туда не идете. Чай, знаете ли, скорее вреден, чем полезен. Особенно - с сахаром. Завидую вам, что вы можете воздержаться. А я вот не могу - привык!"
- и выйти.
- Или начать деловую борьбу. Например:
"Разумеется, займу. А вы, когда будете уходить, откройте, пожалуйста, снова форточку! Пусть без нас проветривается! Я могу надеяться?!"
- и, стоя в дверях, дожидаться ответа. Дожидаться - значит смотреть с доброжелательной улыбкой прямо в глаза и держать паузу.
Есть люди, которые мастерски ведут позиционную борьбу. Как правило, они не выдерживают деловой борьбы. И, с другой стороны, многие из тех, кто психологически прочен и успешно ведет деловую борьбу, не обладают достаточным умением вести позиционную борьбу.
Макиавелли говорит по этому поводу:
"Лев очень сильный зверь, но попадает в капканы. Лиса более слабый, но хитрый зверь, и умеет обходить капканы. Руководитель должен быть подобен и льву и лисе одновременно: быть сильным и уметь обходить капканы".
Различение деловой и позиционной борьбы позволяет эффективно использовать возможности компромисса и минимизировать затраты на ведение борьбы.
Борьба за прошлое, настоящее и будущее
Мы говорили о том, что настоящее - это не есть один миг (между прошлым и будущим), а это явление, которое длится от одного необратимого события (в картине мира участника) до другого необратимого события. Иногда - это действительно, только миг (автомобильная авария), иногда - часы, дни, годы и столетия (геополитика).
Соответственно: прошлое - то, что предшествовало настоящему, будущее - то, что следует за ним.
Важно различать не только деловую и позиционную борьбу, но и еще три ее вида: борьбу за прошлое, настоящее и будущее.
- Борьба за прошлое характеризуется своей бессмысленностью. Например, я борюсь с тобой за то, чтобы твой прадедушка не убил (как он это сделал в прошлом) моего прапрадедушку. И буду бороться до тех пор, пока не добьюсь своего.
Здесь бессмысленность борьбы налицо. Самый яркий пример такой бессмысленной борьбы - это месть. Борьба за прошлое содержит элемент сумасшествия, и наоборот, говорят, сумасшедшие легко вступают в борьбу за прошлое. Однако дело обстоит не так просто. Борьба за прошлое имеет обыкновение переодеваться в одежды борьбы за будущее,
Например, забрался ребенок высоко на дерево, а отец внизу требует, чтобы ребенок спустился, и грозит ему наказанием, поскольку с дерева можно упасть. Ребенок же "упорствует" и не спускается, потому что ему "страшно смотреть вниз". Понятно, что это - борьба за прошлое, поскольку угроза не способствует безопасности спуска. А отцу кажется, что он борется именно за будущее.
В этом смысле все мы в той или иной степени боремся за прошлое. И толкают нас на это, разумеется, эмоции. Именно поэтому "борьба должна быть бесстрастной".
- Борьба за настоящее характеризуется особой жесткостью, сравнительно легко переходя к "рукоприкладству" (в буквальном смысле).
Например, мать говорит дочери:
"Уже поздно, и ты никуда не пойдешь!"
- и закрывает дверь.
"Нет, пойду!"
- упрямо отвечает дочь и тянет ту же дверь, пытаясь преодолеть мамино физическое сопротивление.
Жесткость борьбы за настоящее проистекает из обратимости результатов борьбы в настоящем. Пока есть надежда на иной результат, проигрывающая сторона прикладывает максимум усилии, чтобы изменить настоящее. И поскольку настоящее значительно более легко обозримо, чем прошлое или будущее, у сторон возникает единство в понимании выгоды и то и дело вспыхивает деловая борьба (бой) - измерение сил. В нашем примере стрелкой измерительного прибора является физическое положение двери. Однако измеряются отнюдь не только физические силы. На положение двери влияет и тактика применения физической силы (интеллект), и степень решимости сторон, и мера уважения дочери к матери, ее возрасту и эмоциональному состоянию, и еще что-нибудь.
Борьба за настоящее, как уже говорилось, делает картину мира более адекватной. В нашем примере по ходу дела мать и дочь могут высказать друг другу "в сердцах" что-то, что изменит картину мира, и это может оказаться столь существенным, что станет необратимым событием. Тогда настоящее закончится, станет прошлым и начнется новое настоящее, и стороны оставят дверь в покое.
- Борьба за будущее характеризуется наибольшей разумностью, мягкостью и интеллектуальностью, поскольку будущее неопределенно не только по содержанию, но и по объему (широта картины мира и глубина ее проникновения в будущее), что позволяет сторонам при желании "найти общий язык*. Например, супруги ведут жаркую дискуссию по поводу того, какую собаку следует купить ребенку. Сначала, когда в предмет обсуждения вовлекаются соображения о том, кто за собакой будет реально ухаживать, "страсти накаляются", но когда в рассмотрение вовлекается будущий автомобиль, который супруги еще не выбрали, но в котором будущей собаке так или иначе предстоит ездить, разговор принимает вполне конструктивный оборот.
Мы понимаем, что "страсти (на момент) накалились" потому, что вопрос о том, кто будет реально заботиться о собаке, несомненно, вызвал обращение и к прошлому, и к настоящему, хотя это обращение и делалось в форме утверждений о будущем. Но когда идет речь, действительно, о будущем (автомобиль-то еще не выбран и не куплен), то страсти, действительно, утихают, поскольку в будущем никто не может быть уверен на 100%, поэтому не может быть и несносно категоричен.
Различение борьбы на борьбу за прошлое, настоящее и будущее позволяет регулировать накал страстей и управлять переходом от деловой борьбы к позиционной и обратно. Например, двое обсуждают общее конфликтное прошлое, что, разумеется, не обходится без борьбы за прошлое. Тут третий решил "плеснуть керосина в огонь":
"Нет, пусть он сейчас здесь признается, что был тогда не прав!"
-
"Да, правильно, вот сейчас признайся!"
- И обострение налицо, поскольку началась борьба за настоящее. И наоборот, когда двое борются за настоящее, третий может погасить конфликт:
- Осторожнее, сейчас вы книгу порвете! Ну хорошо, ну даст он тебе ее почитать, а как же экзамен? Ведь ты или книгу не дочитаешь, что будет обидно, ведь здесь часов на десять, даже если "по диагонали", либо экзамен провалишь, тогда до чтения ли тебе будет?! Вот сдашь завтра экзамен и читай в свое удовольствие!
- Ну ладно... Только завтра после обеда чтобы дал!
А вот пример перевода борьбы из будущего в настоящее.
- Так ты точно ему позвонишь?
- Позвоню, позвоню!
- А когда?
- Завтра и позвоню.
- Слушай, а чего он прямо сейчас не позвонит?
- Да, а почему сейчас не позвонишь?
- Да там сейчас обеденный перерыв!
- А ты попробуй! - И рука непроизвольно пододвигает телефонный аппарат к обещавшему.
- Да брось ты! У меня и номера с собой нет!
- И рука непроизвольно отодвигает аппарат.
- А я ему дам! У меня записан!
- Аппарат снова пододвигается.
- Слушай, а почему я вообще обязан звонить?! Чего ради! Ты заинтересован, сам и звони!
- Не буду я звонить, и все!
- И аппарат, преодолевая сопротивление чужой руки, решительно отодвигается.
Мы видим здесь и рукоприкладство (к телефонному аппарату), и прояснение картины мира: оказывается, человек только обещал, но отнюдь не собирался звонить.
Умение перевести борьбу за прошлое или настоящее в борьбу за будущее - сильная сторона интеллигентных людей. А некомфортность для них борьбы за настоящее, без которой нельзя добиться требуемых необратимых результатов и сложно иметь адекватную картину мира, их слабая черта. Вот почему умные и интеллигентные люди по большей части бывают советниками лидеров, но редко бывают подлинными лидерами. И наоборот: нередко сильные лидеры тяготеют к грубости, а то и к рукоприкладству, и чувствуют себя "закусив удила", если нет рядом интеллигентных советников.
Различение борьбы за прошлое, настоящее и будущее и умение вести борьбу за настоящее и будущее позволяет "оседлать" конфликты и использовать их в своих интересах.
Борьба в ролевом пространстве
Война и мир различаются между собой обманом и арифметикой. По Сунь Цзы, война - путь обмана. В том смысле, что войну нельзя вести, не обманывая противника. Военное искусство в значительной мере является искусством обмана.
Пусть у меня десять солдат. А у противника - десять тысяч. Еще неизвестно, кто победит.
Ведь если мои десять поймают его двух - одного убьют, другого в мою веру обратят, то у моего "войска" дух станет выше, солдат станет больше, а у противника... И так далее.
Но такая удача возможна при условии, что солдаты противника не знают, где мои, т.е. у противника есть какие-то предположения, но они неверны: он думает, что мы здесь, а мы там. И для того чтобы эта удача не была единичной случайностью, необходимо, с одной стороны, заниматься обманом противника, а с другой - уточнением своей картины мира в части противника, т.е. разведкой.
Поэтому обман на войне морален, он помогает уменьшить потери сторон и быстрее достичь мира. Без обмана война превращается в мясорубку.
Последовательность приоритетов в войне следующая.
- В первую очередь имеет смысл попытаться разрушить планы врага (изменить его картину мира). В случае успеха война закончится, не успев начаться.
- Если это не удается, все равно рано стрелять. Надо попробовать разрушить союзы врага. Если он обнаружит, что его картина мира в части союзов неверна, есть надежда, что он изменит и планы: откажется от войны.
- Если это не получается, надо стремиться вести войну так, чтобы сохранить армию врага в целости: окружить, обойти, блокировать, деморализовать, распропагандировать и т. д.
- Если это не получается, надо стараться вести войну с наибольшим искусством и наименьшими потерями с обеих сторон.
В ситуации мира все обстоит прямо противоположно. Можно сказать, обман - путь войны, т.е. нельзя обманывать без риска втянуться в войну. В мирных условиях обман аморален.
Принцип твердого и пустого предлагает различать нам войну и мир, в частности, в отношении применимости обмана. Нужно ясно представлять, с кем я воюю, а с кем - в мире и дружбе. Нужно уметь и жить в мире и дружбе, и уметь воевать. Это два различные искусства и обоими необходимо владеть: искусством обманывать и искусством не обманывать (многие люди обманывают просто потому, что в недостаточной степени владеют искусством не обманывать).
К сожалению, дело обстоит еще сложнее, чем это представлено в предыдущем абзаце.
Человек играет множество ролей и находится с одним и тем же партнером (другим человеком) во многих ролевых соотношениях. При этом по одним ролевым координатам эти два человека борются (воюют), а по другим ролевым координатам у них мир и дружба. Можно сказать, что не существует пары людей, которые по всем без исключения долевым координатам только бы боролись (воевали) или только бы находились в состоянии мира и дружбы.
Даже стреляющие друг в друга люди в знойной пустыне дают врагу попить, а единоверцы - помолиться. И врага в некоторых отношениях аморально обманывать, когда он выступает не в роли врага, а в какой-то иной роли.
С другой стороны, и любящие супруги по какой-то координате могут вести непримиримую борьбу и обманывать друг друга: например, по вопросу курения.
Муж спрашивает жену, где его сигареты, а она, сама их убрав подальше, отвечает:
"Да уж... все скурил!"
Он тяжко вздыхает, поскольку магазин уже закрыт, чему жена рада. Но она не догадывается, что вздох этот - притворный, для того, чтобы она не уследила, когда он выйдет покурить припрятанные им именно на этот случай сигареты.
Если человек не умеет различать роли и переносит состояние мира или борьбы с одного ролевого соотношение на другое, то возникает: Человек-максималист, который понимает и принимает только два состояния отношений с другим человеком: или мир - или война!
В молодости я, учась в университете, увлекался немного рисованием, в том числе и рисовал плакаты. Однажды представитель партийной организации поручил мне изготовить большой плакат:
"Что- нибудь порезче - против агрессии американского империализма во Вьетнаме!"
Мне это задание не понравилось, но я был "при исполнении обязанностей" в студенческой рекламной студии. По моим тогдашним понятиям, политический плакат должен быть овеществленным криком политической же души, а не заданием "с небрежно прикрываемым ладонью зевком на устах". Я изготовил большой, на четырех листах, плакат и повесил его над главной лестницей факультета. На нем было написано: "Ни один американский солдат не должен уйти живым со свободной земли Вьетнама!". Через несколько часов ко мне подошел "представитель":
- Слушай, сними плакат!
- А в чем дело?
- Какой-то он не такой! Кровожадный, что ли. К тому же скоро будет делегация американских физиков, неудобно!
- А напалмом жечь вьетнамских детей - удобно? Не кровожадно? Снимайте сами! Я не буду.
Он отошел, а я гадал: снимут - не снимут... И снять - нехорошо. И оставить - нехорошо. На следующее утро исчез один из четырех листов, и я поразился политической мудрости противника. Вроде бы плакат и не снят, и вроде бы - обречен.
И на следующий день он, действительно, был снят - уже не по политическим, а по эстетическим соображениям.
В этом примере я явил собой классический пример максималиста. По иронии судьбы (что с максималистами нередко случается), мой нынешний зять (муж моей младшей сестры) - бывший американский летчик, воевавший в небе Вьетнама с нашими "МИГами".
Человек конфликтный, который переносит состояние борьбы с одних ролевых координат на другие - не умеет удержать борьбу в строго ограниченном ролевом пространстве (как маленький ребенок: раз ты, мама, не позволяешь мне смотреть этот мультик, я не буду тебя любить, уеду и буду жить один!).
Одна из типичных причин конфликтности человека- обидчивость. Ничто так не украшает нашу жизнь, как шутливая борьба (Лучше умереть от смеха, чем жить без юмора). Однако люди, не привыкшие часто пересматривать свою картину мира в соответствии с жизненными реалиями, имеют слабое и замедленное чувство юмора, из-за чего шутливую борьбу воспринимают как серьезную. Ну, а поскольку для юмора нет закрытых зон (ничто не свято), то шутливая борьба может протекать по любым ролевым координатам. Конфликтному человеку полезно разъяснять в ясной и понятной форме, без всякого юмора, где вы с ним воюете (в каких вопросах боретесь), а где у вас - мир и дружба.
Человек простодушный, который необоснованно переносит состояние мира и дружбы с одних ролевых координат на другие - не умеет сдерживать дружеские чувства в определенных ролевых рамках, когда сталкивается с людьми, имеющими враждебные по отношению к нему намерения (как улыбающийся иностранец, которому, тоже улыбаясь, говорят на местном языке гадости и покатываются со смеху). Но иностранец рано или поздно разберется, что к чему, а простодушного человека жизнь может научить только уж очень недобрым способом.
Однажды у меня на семинаре слушатели подняли вопрос о том, что уж очень жесткое, в моем изложении, управленческое искусство: "У американцев все помягче!" Я пояснил, что менеджмент лишь по форме мягкий, а по содержанию - жесткий: ведь его задача - предотвратить и предупредить применение грубой силы в интересах всех сторон;
что "менеджмент - это кулак в лайковой перчатке" - как раз американская формула.
Что тема моего семинара - "Техника перехвата и удержания управления" - как раз об этом кулаке, а Дейл Карнеги - это о перчатке. Но перчатка без кулака - мало чего стоит. Тут один слушатель не выдержал и поднял руку:
"Можно я им расскажу?! Чтобы не обольщались на счет американцев!"
И он рассказал о том, как работал раньше в совместном с американцами предприятии, и был у него американский менеджер-напарник.
"Мы с ним дружили- обнимались, водку пили, ну, я думал - друг! А однажды он забыл в компьютере дискетку. Я крепился, крепился, потом не выдержал, посмотрел, что там. А там - все мои грехи, упущения и проколы - за все время нашей "дружбы", да еще с цифрами, датами и свидетелями... Вот тебе и дружба! Так что - не обольщайтесь на слова!"
- Ну а что ты после этого сделал?
- не удержались из зала.
- Я? Сломал дискетку!
Зал рассмеялся. Видимо, развеселила зримая разница ментальностей.
Разумеется, дело не в американцах как таковых. Думаю, читатель меня понимает правильно. Принадлежность к любой нации - лишь комбинация ролей и не более того. И в этих комбинациях надо разбираться, не расширяя сферу борьбы и не проявляя излишнего простодушия.
А теперь - несколько слов по поводу арифметики. Моральное различие между войной и миром имеет место не только по поводу оценки приемлемости обмана, но и по поводу применимости социальной арифметики.
В военных условиях обречь на смерть (а то и просто убить) малое количество невинных людей (или собственных солдат), если это позволит спасти от гибели большое их количество, - морально. Если и существуют сомнения по этому поводу, то они испаряются, если большое количество становится очень большим, а малое - очень малым. Частным случаем этой арифметики является захват заложников, а также вынесение показательного наказания (не обязательно, действительно, виновному) - в назидание остальным, когда один человек приносится в жертву воспитательной процедуре многих. В мирных условиях принесение в жертву хотя бы одного с благой целью спасения миллионов (не говоря уже о меньших количествах) - аморально. Если и существуют сомнения на этот счет, то они касаются технологии принесения в жертву, что именно имеет место: оставление без помощи; обречение на верную смерть; казнь. В мирных условиях недопустимо показательное наказание одного (имеется в виду - незаслуженное полностью или частично) ради воспитания многих. Использование этого приема может привести к борьбе (войне), являясь, по существу, ее первым шагом.
Надо отдавать себе отчет, по каким ролевым координатам ты борешься с тем или иным человеком, а по каким - не борешься с ним, иначе или добрые отношения потеряешь, или станешь легкой добычей хищников.
Автор: Владимир Константинович Тарасов
