Речь пойдет о Федоре Никитовиче Кандалинцове (1754 – 1854г.), чьи корни находятся в районе Булгар, Казани, Симбирска, Меликеса, Уфы – места, где род обрел некоторые очертания и Кандалинцевы обозначили свое присутствие. Его долгая жизнь- 100 лет, протекала при Елизавете Петровне, Петре III, Екатерине II, Павле I, Александре I, Николае I.
Был ли он олигархом, в руках которого была неограниченная власть, направленная на удовлетворение своих личных интересов или он был просто богатейшим человеком своего времени – самодуром, был ли он врагом отечества и финансировал враждебные для России силы или желал Славы для России и свои средства направлял на укрепление царской власти и вооружение армии - это еще предстоит выяснить. Одно ясно, что он был одним из богатейших винных откупщиков своего времени, как князья Ю. В. Долгорукий, С. Гагарин, Куракин, Рюмин.
Современник Потемкина, Суворова, Ломоносова, Пушкина. К. Н. Батюшкова, Н. И. Гнедича, А. С. Грибоедова, Г. Р. Державина, П. А. Вяземскиого, В. А. Жуковскиого, И. А. Крылова, А. П. Куницына, А. С. Пушкина. А. А. Бестужева и Н. А. Бестужева, Ф. Н. Глинкаи, К. Ф. Рылеева, В. К. Кюхельбекера
Очевидец многих исторических событий, наверняка во многих из них он принимал участие непосредственно.
Так например один из олигархов, того времени – Шемякин, финансировал известного масона Н.Н. Новикова.
Кого финансировал и на чьей стороне был Ф.Н. Кандалинцев? Неизвестно.
Пугачевское восстание, война 1812 г. Декабрьское восстание. Крымская война. Правление Екатерины II, Павла I, Александра I. Где был Ф. Кандалинцев.
В 1725г. в день коронации Николая I он опять попал в зону общественного интереса и история сохранила его новую выходку. Федору Кандалинцеву 71 год.
К-цев был оригинал большой руки: он одевался необыкновенно пышно и даже летом носил внакидку богатейшую шубу из редких камчатских розовых соболей, ценою в двадцать тысяч; пуговицы на его жилете были из бриллиантовых солитеров, а в день коронации императора Николая I он явился во фраке, пуговицы на котором были с музыкой; К-цев был большой охотник и до табакерок с мелодиями и имел таких более трехсот, т. е. на каждый день новую.
До меховых вещей он был страстный охотник, – вероятно, за их высокую стоимость: один халат на меху из баргузинской темной белки стоил ему более тысячи рублей, а дорожная его шуба из черно-бурых лисиц, собранная в течение двадцати лет знатоком пушного товара, обошлась ему свыше тридцати тысяч рублей; вес меха не превышал двух фунтов.
Дом его на родине отличался необыкновенным устройством: стены комнат были разрисованы картинами из жизни века маркизов, птиметров и фавориток Людовика XIV, карнизы высоких его потолков были расписаны медальонами лучшими итальянскими художниками; за работу последним были заплачены баснословные деньги – свыше ста тысяч рублей, а чтобы любоваться картинами – были сделаны золотые лестницы. Палаты этого откупщика были полны разными диковинками, всюду были потайные двери, богатые разноцветные карсельские лампы; прислуга его вся в париках, преимущественно арапы. По редкости настоящих негров, многие из слуг были загримированы такими. Мебель в его комнатах стояла тяжелая, покойная, по большей части золотая, в густых роскошных коврах нога утопала. Стоило гостю этого откупщика похвалить какую-нибудь из виденных им вещей, будь это хоть за границей или в Сибири, как немедленно посылался туда слуга за покупкой. Причуды его доходили до больших размеров, чем у великолепного князя Тавриды. Так, проживая в Петербурге, ему раз вздумалось попить чайку на воде из своего деревенского родника, и вот более чем за тысячу верст посылается приказчик для привоза таковой. Особенно он любил угощать свыше меры, ловя встречного и поперечного, пока не истратит всех захваченных его артельщиком денег. Приезжал он в рестораны всегда в сопровождении последнего, у которого был в руках целый узел депозиток, артельщик и дежурил до конца пиршества своего хозяина, заседая скромно в углу с узлом, где шла баснословная по щедрости трапеза.
Любимыми местами таких лукулловских ужинов были «Hotel du Nord» – в Офицерской улице и ресторан «Роше де-Канкаль» – у Николаевского моста, известного Борреля. «Таможенный квасок», как называли тогда шампанское вино, истреблялся десятками ящиков, им поили не только всех слуг, но спаивали и извозчичьих лошадей, дожидавших у крыльца гостей. Кутеж его дошел до таких колоссальных размеров, что раз, выходя из ресторана в дождливую погоду, чтобы не промочить ног, садясь в карету, он велел артельщику рассыпать депозитки по грязи, и по ним ступая уже сел в карету.
Полностью было опубликовано по ссылке: http://viperson.ru/articles/oligarh
