2006 год
Мы очень хотели сына. Очень… Мы знали, что у нас будет сын и его будут звать Никита, ещё не зная, что беременность наступила.
Беременность проходила нормально. Я не болела, ела фрукты и витамины, в общем, делала всё, что нужно. УЗИ несколько раз. «Всё ОК», – твердили мне диагносты. Когда настало время, я поехала к своему акушеру…
«Устала я рожать, хочу кесарево…» – сказала я Алексею Геннадьевичу.
«Брось ты, Лена, родим сами, я помогу, подумай…..»
«Нет, я так решила… я в прошлый раз Ксюхе в болевом шоке чуть шею не сломала…. Не хочу…». На том и порешили.
21 апреля был замечательный солнечный день. Мы с мужем приехали в институт им. Отто. Я знала, что сегодня родится мой сынок, Никитушка. Но отчего-то было тревожно и страшно. Вроде не первый раз уже, а это чувство не покидало меня весь день.
Вечером меня взяли в операционную. Эпидуралка – великое дело. Вроде ты здесь, а ничего не чувствуешь… Никиту «родили» быстро… Мне даже не дали подержать его, только поцеловала пяточку, которая отчего-то показалась мне странно фиолетовой. Нет, я ничего не подумала тогда. Но почему так быстро его унесли???
Потом реанимация… Лежу, на животе лёд, гора льда, как мне казалось… Медсестра почему-то косится в мою сторону и вздыхает… Кто-то пришёл… Сколько людей… Главврач… Алексей Геннадьевич… «Что… что с сыном?»
«Порок, несовместимый с жизнью… Отправляем… Хочешь увидеть – вставай»
«Не встанет… 5 часов после операции прошло… Лена, нельзя…»
«Я встану… я смогу… держите меня… где он?..»
«Мужу, звоните её мужу… скажите, главврач разрешил и ему показать…пусть… может и не увидят уже больше живым-то…»
Когда я увидела Никиту, он был такой толстый, симпатичный и …очень синий. Только потом я поняла, что то, что я приняла за толстоту, – были отёки… Потом его увезли. Увезли в клинику к самому замечательному и дорогому мне врачу на свете. И я осталась одна… Боже мой, сколько у меня молока… Дайте мне отдельную палату… Я не могу, я не могу слышать, как они плачут… «Не получилось у вас, Лена, сынка заиметь…»
На второй день жизни Никите сделали первую операцию…
«Была остановка сердца, завели вроде… в реанимации, состояние критическое…»
На 6 день я выписалась домой. Везите меня к нему, везите меня к сыну… я умоляю… я не хочу домой…
1,5 месяца не могли снять с ИВЛ. Кислород 100%. Сатурация не поднимается выше 80. Опять операция… ждём в коридоре. Плакать запретила всем. «Не смейте оплакивать моего ребёнка… он жив… он будет жить… никому.. вы слышите? Никому не позволю над ним рыдать…»
И опять сутками в реанимации… Врачи вздыхают… Ничего не выходит? ... Господи, помоги ты ему… Или забирай или помоги…
Мой муж… мой замечательный муж… он всегда верил, что всё будет хорошо… он часами мог сидеть в реанимации и рассказывать Никите, как здорово ходить под парусом, какие классные ночи на фортах на Ладоге… а потом он работал, работал, как вол, ухаживал за семьей, вдруг оставшейся без меня… И держался, и НИКОГДА не позволил себе слабину. Курил только много…очень много…
Ура! Нас экстубировали… Сатурация не падает. Ура! Вот. Переводят на отделение. Завтра нам 2,5 месяца. В 3 мы сняли кислород. ДОМОЙ… ДУША ПОЁТ! Тогда я не знала, что это самое начало пути…
Дома мы пробыли всего 3 недели. Страшные 3 недели. Приступы, приступы, пульс 240, он сереет, кислород, скорая… вторая…
«Не довезём…»
«Если что, извините, мама…»
«Баллон, возьмите ещё баллон» – кричат врачи второй машины.
«Не довезут» – говорят они мужу, когда мы уехали.
«Я его довезла!» – мой крик в телефон слышит вся больница.
Реанимация….
Отделение…
Ещё зондирование… Давление в легочной ОХРЕНЕТЬ… Операцию делать нельзя, умрёт на столе…
«Мне нужно подумать» – говорит Любомудров, и 5 дней со мной никто не заговаривает. Только не это, только не «неоперабелен». Я его не отдам, никому не отдам… ни чёрту, ни Богу. ТЫ СЛЫШИШЬ? Я тебе его НЕ ОТДАМ!
Американец… что он делает на отделении? Приехал для консультаций? Покажите ему Никиту… Смотрит… полчаса, час, два… ДА! Можно делать! Когда? Мест в реанимации пока нет. Ну через неделю – так через неделю.
Прошло 2 дня. Это было обычное осеннее утро. Почему не работает пульсоксиметр? Никита! Что с тобой?! Помогите мне! Он черный весь! Бегу, я должна его донести… Какой длинный коридор. Почему он не кончается… как долго я бегу…
«Кидай, кидай мне его в руки» - кричит реаниматолог.
«Всё, теперь иди, иди ждать…»
Какую сигарету я уже выкурила? 15, 16, 17… пачка кончилась… идёт… что?
«Если до завтра дотянет, будем делать, как планировали…»
Если дотянет? Он дотянет. Я сижу рядом с ним до ночи…
Забрали в операционную. Или пан или пропал. Или желудочек заработает или слипнется. Час, два, три… сколько прошло? Ну сними-ты эту маску! Что написано на лице? Три метра до меня, два, один… Заработало… Он качает… Он работает…
Реанимация… 2 месяца реанимация…С кислорода не снять. Перевели на отделение. Сколько мы уже здесь? Полгода… Ну не дышит, не дышит он сам…
Перед самым Новым годом… Парез диафрагмы, печень стоит на месте легкого, легкое почти на плече… пневмония… Операция… ИВЛ, гиперкапния, анализы жуткие… нужно что-то делать… Консилиум. Меня попросили выйти из реанимации. Возвращаюсь через 15 минут… Нет. Его нет. Сёстры снимают с кровати пеленки… Не знаю, как спросить, не могу открыть рот… В этот момент они меня замечают… и понимают, о чём я думаю…
«Лена, его забрали на КТ, всё в порядке, мы не успели тебя предупредить… дайте водки что ли ей… держись, тебе нельзя…» Мы здесь уже 8,5 месяцев.
«Наверное, ничего не выйдет» – говорю я мужу. Это первый раз, когда я сама об этом подумала. Сама. Я отчетливо поняла, что чудес не бывает.
Бог даёт тебе столько, сколько ты сможешь вынести.
С того дня, как я признала поражение, Никита стал стремительно поправляться. Он впервые улыбнулся мне…
Мы выписались домой, когда Никите было 10 месяцев. Выписались с кучей лекарств, с кислородным концентратором, с абсолютным неведением дальнейших перспектив, но мы сделали это. И я благодарю Бога за это. И за то, что я живу на этой планете рядом с таким хирургом, как Вадим Любомудров…
И за то, что мой муж - настоящий мужчина. И за то, что он был рядом.
2020 год.
Никита сейчас учится в 6 классе и уже перегнал меня в росте. Занимается плаванием. Что будет с нами дальше? Я обязательно напишу. Главное, что это ДАЛЬШЕ точно будет. Чего и вам желаем!
Ваша #Кардиомама. Лена Сорокина (yga).
