«… — Я так смотрю, что мы сюда налетели не коршунами и не воронами, чтобы выбить добычу и — долой. Нужно следить, чтобы кто из нас сглупа не обидел биарминов. Медведя рогатиной, соболя силком, птицу стрелой, землю сохой, а соседа бери сердечной лаской.
— Верно говоришь. Мы будем крепки биарминовской дружбой, — за всех согласился Одинец…
…новгородцы имеют в биарминах верных союзников, друзей и опору…
…Соседи-биармины ни на минуту не оставляли своих новых друзей…
…Простой и добрый народ, честный. Каждая вещь из обихода повольников побывала в руках любопытных биарминов, но ничего не пропало…»
Валентин Иванов «Повести древних лет»
Так описывает взаимоотношения повольников и местных жителей писатель-историк. Могучие, но добрые пришельцы и слегка наивные, но честные, еще не испорченные цивилизацией местные. Идиллия! В реальности, продолжалась она недолго, если, вообще, имела место быть.
(Как проходило освоение новых новгородских земель в 11-15 веке вы можете прочитать здесь.)
Новгородское повольничество имело и совсем другое лицо, как имеет две стороны любая монета. Мы, уже говорили, что в ватагах, собирались совсем разные люди, и влекло их совсем разное. Кто-то оседал в новых землях, строил крепкое хозяйство, радуясь простору для деятельности и свободе. Кто-то устремлялся все дальше в неизведанные земли, добывая пушнину и «рыбий зуб».
А некоторые очень быстро догадались, зачем торговать и охотится, проще отнять. Увы, в среде повольников, эта идея, была очень популярна и приходила в голову многим. Тем более что руководство Новгородской республики, богатейшие купцы, и бояре, организаторы движения вольницы на Север, всячески поддерживали эту тенденцию.
В свою очередь местные жители далеко не всегда были рады чужакам, пришедшим на их территорию, войны за охотничьи угодья были им уже знакомы. Само соседство русских селений могло осложнять охоту, так как зверь разбегался «от стука, и от огня, и дыма».
Мало радости испытывало и «местное руководство», прибытие, пусть и малочисленных, по началу, но весьма могучих чужаков, ломало устоявшийся баланс сил и заставляло туземных старейшин менять веками складывавшиеся обычаи.
Русских переселенцев неприятно поражали некоторые бытовые обычаи чуди. Например, среди чуди было распространено «сыроядение» (поедание сырого мяса и рыбы), и даже каннибализм.
Были «трения» и на религиозной почве. Пока повольники были малочисленны, они мало интересовались верой аборигенов, но, как только, вслед за первопроходцами двинулась «цивилизация», появились христианские миссионеры. А затем, и Церковь подтянулась, имеется в виду вполне земная, очень могущественная, и весьма неразборчивая в средствах организация. Начались принудительные крещения, что порождало новые конфликты.
Но главной целью, влекущей «за горизонт» все новые ватаги искателей приключений, было обогащение. Первые экспедиции, были разведкой, искали пути и устанавливали контакты с населением. Познакомившись с местными, изучали «рынок». Затем, в путь отправлялись купеческие караваны, налаживалась торговля. Охотились и сами, новгородцы были весьма умелыми добытчиками, но торговать было выгоднее. В обмен на железные изделия, можно было, с минимальной затратой времени и сил, получить у местных прекрасные меха в большом количестве.
Наладив торговлю и изучив, местный «расклад сил», переходили к следующей части «освоения» новых земель, то есть обкладывали аборигенов данью. Где то это происходило почти сразу, в некоторых местах, например на Югре, процесс занимал больше времени. Но общий алгоритм был неизменным, везде и во все века!
Вот о продолжении "процесса" и, главное, о том, какими силами он проводился, мы и поговорим в дальнейшем.
