В январе 1945 года немцам сполна пришлось прочувствовать то, что русские испытали в июне 1941-го. Порты Восточной Пруссии захлестнули волны беженцев. К концу месяца в одном только Пиллау (современном Балтийске) уже насчитывалось порядка 50 тысяч эвакуированных - вчетверо больше, чем постоянное население городка. Здесь же дислоцировалась 1-я учебная дивизия подводных лодок, а в порту Готтенхафен - 2-я учебная дивизия подплава. 21 января гросс-адмирал Дёниц отдал приказ о подготовке операции «Ганнибал» - эвакуации из Данцигской бухты гражданских лиц и курсантов-подводников. Перевозки начали осуществляться четыре дня спустя.
Достичь пункта назначения смогли отнюдь не все корабли. В том же январе на дно пошло 12 судов, половина из которых подорвалась на минах, а остальные стали жертвами советской авиации и подлодок. Особняком в этом ряду стоит гибель лайнера «Вильгельм Густлов». Во всяком случае, именно этот эпизод получил наибольшее освещение как в средствах массовой информации, так и в трудах военных историков.
К 30 января на борт «Густлова» было принято свыше девяти тысяч человек. В их числе - несколько десятков офицеров-подводников, несколько сотен женщин, проходивших службу во флотском вспомогательном дивизионе, раненые солдаты, а также беженцы. Отправляясь в путь, капитан распорядился включить все огни, что в итоге сыграло роковую роль. На выходе из бухты ярко освещенный лайнер был замечен советской подводной лодкой С-13, которой командовал капитан 3-го ранга Александр Маринеско.
Александр Иванович на самом деле должен был именоваться Александром Ионычем, поскольку его отцом был румын Ион Маринеско, в молодости служивший кочегаром в тамошнем флоте. Перебраться в Россию моряк был вынужден из-за своей вспыльчивости: однажды в ответ на замечание офицера дал ему пощечину (по другим данным, и вовсе огрел лопатой по спине). Чтобы не угодить под трибунал, бежал за границу, осев в Одессе и женившись на украинке. Сын-первенец унаследовал отцовский характер в полной мере, но об этом чуть позже. С детства Саша бредил морем, закончив Одесскую мореходку и получив должность помощника капитана торгового судна. Но в 1933 году по комсомольской путевке оказался уже в военно-морском флоте, к маю 1939-го став командиром «малютки» - подводной лодки типа «М». На ней 28-летний офицер и встретил начало Великой Отечественной войны. Дрался храбро и умело, получив в награду золотые часы.
«Маринеско решителен, смел, находчив и сообразителен. Отличный моряк… Умеет быстро ориентироваться и принимает верные решения», - гласила служебная характеристика.
Но всего через год бравого подводника исключают из кандидатов в члены ВКП (б):
«…за систематическую пьянку, развал дисциплины, отсутствие воспитательной работы среди личного состава, неискренние признания своих ошибок».
В апреле 1943 года капитан-лейтенант Маринеско получает назначение – командиром субмарины С-13, входившей в состав бригады подводных лодок Балтфлота. К тому моменту в своем единственном боевом походе «тринадцатая» потопила два финских транспорта, повредив еще один. Второй раз на охоту за вражескими кораблями отправилась лишь в октябре 1944-го, потопив еще один транспорт – на сей раз немецкий. Несмотря на свой бортовой номер, лодка явно была счастливой. Кстати, из десятка однотипных «сестер» на Балтике, до конца войны дожила лишь она одна…
Ну а прославил С-13 ее третий боевой выход, которому предшествовали драматические обстоятельства. Командир лодки закрутил роман с хозяйкой одного из ресторанов финского города Турку, где базировалось советское подразделение. Об этом прознали в грозной организации СМЕРШ, заподозрив моряка в шпионаже. С огромным трудом начальство отбило Маринеско у контрразведчиков и спешно послало в море, наказав без победы не возвращаться. Таким образом, С-13 стала еще и единственной «штрафной» подлодкой БФ. Заняв позицию у выхода из Данцигской бухты, субмарина перешла в режим ожидания. Ближе к вечеру вахтенными был замечен ярко освещенный огромный корабль. Цель…
У немцев наблюдательная служба, судя по всему, была поставлена из рук вон плохо. В течение двух часов шедшую следом в позиционном положении - с рубкой над водой советскую подлодку не заметили ни с борта лайнера, ни с сопровождавшего его миноносца «Леве». Вечером капитан «Густлова», наконец, приказал потушить огни, но было уже поздно. В 21.04, с дистанции менее километра, С-13 пустила четыре торпеды «веером». Правда, одна из них застряла в аппарате, но к счастью, не взорвалась. 12 минут спустя первая из выпущенных торпед угодила в носовую часть лайнера, вторая - в бассейн, третья - прямиком в машинное отделение.
На «Густлове» тотчас задраили пострадавшие отсеки, надеясь, что водонепроницаемые переборки позволят остаться на плаву. Отчасти решение было верным - лайнер тонул больше часа. Но заблокированными оказались не только несчастные пассажиры, но и часть команды, которая должна была заниматься спуском на воду спасательных средств. В результате у шлюпок возникла давка, в которой затоптали насмерть немало людей.
Миноносцу «Леве» удалось спасти с тонущего корабля 472 человека. Между прочим, в это время мимо прошел крейсер «Адмирал Хиппер», который имел на борту полторы тысячи пассажиров. Но он не стал останавливаться, опасаясь повторения торпедной атаки. Номерной эсминец Т-36 из его конвоя подобрал еще 564 погибавших. Через час прибыло еще несколько судов, но спасать было уже почти некого. Говоря о количестве погибших на «Густлове», называют цифры от 4 тысяч до 9 тысяч человек. Последнее является откровенным преувеличением. Вероятно, наиболее соответствует реальности показатель в 5 384 погибших.
Благополучно уйдя после атаки так и не обнаруженной, С-13 продолжила поход и 10 февраля удачно атаковала еще один немецкий конвой. Маринеско действовал почти так же, как и в случае с «Густловом»: выпустил из кормовых аппаратов две торпеды - и обе точно в военный транспорт «Генерал Штойбен». Он затонул через 15 минут, унеся с собой на дно 3 608 человек. Спастись удалось лишь 659.
«Штойбен» был спущен на воду в 1922 году как океанский круизный лайнер и изначально назывался «Мюнхен». С началом Второй мировой войны комфортабельное судно переоборудовали под гостиницу для высшего командного состава кригсмарине - военно-морских сил Третьего рейха. А в августе 1944-го нужда заставила приспособить лайнер для доставки раненых. Впрочем, «Штойбен», как и ему подобные, официально не являлся госпитальным судном в полном смысле этого слова, и не находился под защитой Женевской конвенции. Транспорты по доставке раненых были перекрашены в серый защитный цвет, с них убрали Красный Крест и установили четыре зенитных орудия калибра 37 мм. и столько же счетверенных зенитных пулеметов. Орудийная прислуга насчитывала 65 солдат.
После залпа С-13 даже не стала погружаться, без помех уйдя с места атаки и в дальнейшем благополучно вернувшись на базу. Дальнейшая судьба ее командира оказалась сложной. Зачисленный Гитлером в личные враги советский офицер не только не получил звезду Героя, но в сентябре 1945 года за очередные проступки был разжалован в старшие лейтенанты и переведен командовать тральщиком. А через два месяца вообще уволен с флотской службы.
Маринеско вернулся на торговый флот, три года отходив старпомом. После списания на берег устроился замдиректора ленинградского НИИ переливания крови. И в 1949 году попал под суд, раздав сотрудникам брикеты торфа, валявшиеся на заднем дворе – это посчитали хищением социалистической собственности. Уголовное дело пересмотрели только в начале 1960-х, тогда же был отменен приказ о разжаловании, что позволило ветерану получать положенную ему пенсию в полном размере. В 1962-м у Маринеско диагностировали неизлечимое заболевание.
«Александр Иванович в госпитале вел себя мужественно, терпеливо сносил мучения, был, как ребенок, застенчив. Ни разу он не упомянул о заслугах и не пожаловался на судьбу», – вспоминал оперировавший пациента хирург.
Скончался Александр Маринеско 25 ноября 1963 года, а 5 мая 1990-го ему, наконец, было присвоено заслуженное звание Героя Советского Союза.
И все-таки, честь самой результативной атаке на Балтике во время Великой Отечественной войны принадлежит другому советскому подводнику. Владимир Коновалов командовал лодкой Л-3. 17 апреля 1945 года она потопила транспорт «Гойя». На борту судна находились свыше 7 тысяч человек, из которых спаслось, по разным данным, от 128 до 134.
Не отрицая всей трагичности событий на Балтике в январе 1945-го, нельзя забывать, что на войне топили не только немецкие суда. Весьма показательной в этом смысле выглядит судьба советского теплохода «Армения». С началом войны он был переоборудован под госпитальное судно. 7 ноября 1941 года «Армения» перевозила раненых бойцов Красной армии, медицинский персонал из состава 23 военных госпиталей, а также эвакуированных жителей Севастополя и Ялты.
В 11 часов 25 минут теплоход был атакован самолетом-торпедоносцем Не-111, который зашел со стороны берега и с дистанции в 600 метров сбросил две торпеды. Одна прошла мимо, вторая попала в цель. Всего через 4 минуты «Армения» перевернулась вверх килем и ушла на дно. Спаслось 8 человек, о том, сколько погибло, идут споры до сих пор. В советское время считалось, что около 5 тысяч, но потом некоторые историки увеличили эту цифру до 7-9 тысяч. Ведь как рассказывали те самые спасшиеся, судно было перегружено сверх всякой меры - люди стояли на палубах плечом к плечу, словно в трамвае в часы пик.
И об этом эпизоде невероятно жестокой войны неплохо было бы вспоминать всем, кто при каждом удобном случае склонен всячески стенать почему-то исключительно о судьбе несчастных беженцев с «Густлова».
