27 января на территории бывшего лагеря смерти Освенцим проходили мероприятия в память о 75-летии со дня освобождения концлагеря Красной армией.
Споры о том, кто именно освободил лагерь и спас узников до сих пор не утихают. Например, главы МИД Польши Гжегож Схетына уверен в том, что Освенцим освободили украинцы.
"Это был 1-й Украинский фронт и украинцы. Потому что именно украинцы в тот январский день открывали ворота лагеря и освобождали лагерь", - сказал министр 21 января в ответ на вопрос журналиста Польского радио.
Стоит ли говорить, что подобные заявления вызвали бурю негодования со стороны российского правительства. МИД России в ответ призвал Схетыну "перестать издеваться над историей".
"Я даже не могу это комментировать. Освенцим освобождала Красная Армия. Там были русские, украинцы, чеченцы, татары, грузины. Пытаться играть на каких-то националистических чувствах в этой ситуации абсолютно кощунственно и цинично", - сказал Лавров.
Названия советских фронтов имели чисто географическую привязку и никак не соотносились с национальным составом бойцов и командиров. В рядах 1-го Украинского фронта воевали представители около ста народов.
И вообще, согласно имеющимся у историков данным, первым в ворота Освенцима вошел майор Анатолий Шапиро, этнический еврей, родившийся в Полтавской области. Его отряд с боями прорвался к лагерю, разминировал подступы. Командир Шапиро открыл ворота лагеря Аушвиц 1, освободив узников.
Сегодня же, мы хотим опубликовать воспоминания москвича Ивана Мартынушкина, который, в января 1945 года, будучи офицером Красной армии, освобождал нацистский лагерь смерти Освенцим.
В то время я был командиром пулеметной роты. После освобождения Кракова мы продвигались дальше вглубь Польши - постоянно с боями. После одного такого боя мы перешли Вислу, выбили немцев из поселка и вышли на огромное поле, которое было огорожено по всему периметру мощной оградой из колючей проволоки с электрическими проводами и сторожевыми вышками. За оградой были видны строения.
Тогда мы еще ничего не знали о том, что там находилось - мы полагали, что это немецкая военная база. Наш батальон провел ночь в поселке, а утром, когда рассвело, поступила команда прочесать всю эту местность. Я с группой командиров как раз проходил вдоль проволочного ограждения. В какой-то момент нас обстреляли. Нам показалось, что стрельба идет из одного нежилого помещения - кирпичного здания. Мы позвонили начальству и спросили, нельзя ли ударить по этому зданию из пушек. Нам ответили, что нет и что нужно стараться обходиться без стрельбы, потому что за колючей проволокой - лагерь пленных.
Потом по мере движения вдоль проволоки мы увидели, что там ходят люди. Они уже поняли, кто мы, и стали давать нам приветственные знаки. После выполнения задачи по зачистке все наши подразделения должны были собраться в селе и двигаться дальше. Но мы с группой офицеров решили все-таки заглянуть в лагерь: нам было очень интересно узнать, что это за люди и есть ли там советские военнопленные. Мы зашли в лагерь, подошли к небольшой группе истощенных людей. Мы попытались объясниться, но их язык был нам совершенно непонятен. Они показывали на себя и говорили: "Hungary" (Венгрия - англ.). Потом уже я понял, что это были венгерские узники.
Мы постояли, посмотрели друг другу в глаза. Было видно, что они понимают, что теперь свободны, чувствовалась радость. Потом мы заглянули в один барак: там было очень темно, стоял тяжелый спертый воздух. Мы даже не стали туда заходить, но чувствовали, что на нарах лежат люди. Уже потом мы поняли, что узники были в таком состоянии, что уже не могли подняться и выйти нам навстречу.
К этому времени с других сторон лагеря уже подошли другие наши воинские части. Многие узники бродили между бараками, собирались группами. Но у нас не было конкретной задачи на проведение операции внутри самого лагеря, поэтому это была очень короткая встреча. А потом мы уже двинулись дальше, к реке Одер.
О том, что в этом лагере происходило плановое истребление людей, я узнал уже из материалов комиссии (Чрезвычайная государственная комиссия СССР, которая в 1945 году занималась расследованием преступлений, совершенных в Освенциме) и публикаций на эту тему. Тогда, естественно, я испытал шок, подумал, что вот, оказывается, какой лагерь я освобождал, что я видел только его кусочек.
Сейчас Освенцим - это музей. Мне кажется, что это очень полезное мероприятие. Когда я там бывал, то всегда видел группы школьников, которые приезжают туда со всех концов света. Я думаю, что это оставляет у них какое-то понимание. Даже если сейчас это еще не доходит до глубины их сердец, то потом они все равно, может быть, это вспомнят.
Я считаю, что о тогдашних событиях нужно обязательно рассказывать даже спустя 75 лет. Ведь это трагедия всей войны. В этой войне погибло 60 млн человек, и ее нельзя ставить в ряд других войн. И преступления нацистов тоже нельзя ставить в один ряд с другими злодеяниями, которые имели место в истории. Это особый случай, ведь хладнокровным убийством людей занимались образованные, грамотные люди, воспитанные в европейской культуре. Конечно, такая трагедия не может быть забыта. О ней нужно все время напоминать.
В 1947 году территория, где располагались лагеря смерти, была переоборудована в музей, а в 1979 году мемориальный комплекс был включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Ежегодно в музей приезжают сотни тысяч человек со всего мира.
Точное количество погибших в Освенциме установить невозможно, так как многие документы были уничтожены. Современные историки сходятся во мнении, что в Освенциме было уничтожено около полутора миллионов человек. Большинство из них - евреи.
27 января - Международный день памяти жертв Холокоста.
