Сами по себе части специального назначения появились еще в глубокой древности, если считать таковыми ударные отряды, которые тогдашние полководцы формировали ради достижения тех или иных тактических целей. Эти отборные головорезы и впрямь могли сыграть решающую роль как в отдельно взятом сражении так и в войне в целом. Однако в окончательном виде идея оформилась после Первой мировой, которую Германия вела также и в Африке. Талантливый военачальник Пауль Эмиль фон Леттов-Форбек в боях на территории современных Мозамбика, Кении, Уганды, по причине того, что противник почти всегда превосходил его численностью, был попросту вынужден отказаться от затяжных позиционных боев. Вместо этого немцы активно прибегали к разведывательно-диверсионным мероприятиям, используя методы, которые позже легли в основу действий любого спецназа.
Одним из подчиненных Леттов-Форбека – и его верным адептом – был Теодор фон Хиппель. Уроженец Восточной Пруссии и кадровый офицер рейсхеера добровольно попросил включить его в состав одной из Schutztruppe, которой предстояло совершить опасный рейд по вражеским тылам. Провоевав вплоть до капитуляции Германской империи, в пришедшей ей на смену Веймарской республике кавалер Железного креста 2-го класса был вынужден вести мирную жизнь. В 1922 году фон Хиппель даже получил степень доктора экономических наук в Тюбингенском университете. Но такое существование природного пруссака категорически не устраивало, и в 1935-м он вернулся в армию. Где сразу же принялся бомбардировать начальство проектами создания небольших отрядов бойцов, свободно владеющих иностранными языками, обученных проникать на важные объекты за линией фронта и действовать на вражеских коммуникациях, мешая управлению войсками, нарушая линии связи и нанося ущерб материально-технической базе противника.
В целом идеи какой-то «партизанщины» привыкших манипулировать дивизиями и армиями генералов вермахта не привлекали. Зато докладными записками фон Хиппеля заинтересовался адмирал кригсмарине Вильгельм Канарис – глава военной разведки Третьего рейха. По его указанию инициативного офицера зачислили в т. н. «Секцию II» (отдел тайных операций) и разрешили сформировать экспериментальную воинскую часть. В целях конспирации по всем документам она проходила как «800-я учебная строительная рота». Через месяц ее развернули в батальон, и с тех пор стройбаты стали излюбленным прикрытием для подразделений спецназа - в том числе Советской армии.
Батальон, получивший название «Эббингхаус», поначалу комплектовали немцами - выходцами из Польши, с которой Третьему рейху вскоре предстояло воевать. Эти фольксдойче в совершенстве знали польский, что было важнейшим условием при разработке планов предстоящих операций. В структуру Абвера новое подразделение включили 1 ноября 1937 года. Базировалось оно поначалу под городом Квенцтуг, а затем передислоцировалось в Бранденбург-на-Хафеле. Кроме «польской» роты, сформировали еще три: из остзейских, украинских, поволжских и финских немцев, из западноевропейских и африканских (говоривших на английском, французском и португальском языках), а также из судетских , словацких и югославских фольксдойче. К ним добавили мотоциклетную, парашютно-десантную и штабную роты – всего их стало семь. В дальнейшем среди «бранденбуржцев» появились галичане, чеченцы, грузины, арабы и даже индусы, но это уже немного другая история.
Боевое крещение германского спецназа состоялось еще до Второй мировой войны. Дело в том, что начать ее планировалось 26 августа 1939 года. Группе из 14 бойцов «Эббингхауса» поставили задачу овладеть одним из железнодорожных туннелей у границы. Свою работу диверсанты выполнили блестяще, нейтрализовав польскую роту охраны инженерного сооружения – больше сотни человек. И только после этого получили сообщение о переносе сроков начала войны. Пришлось убираться восвояси. Любопытно, что все спецназовцы были представлены к боевым наградам, но так их и не получили – в штабах сочли, что раздавать ордена в официально еще мирное время неэтично.
Примерно в это же время другая группа немецкого спецназа под видом польских железнодорожников орудовала в районе города Катовице. Им удалось не выдать себя вплоть до вторжения германских войск, после чего диверсанты активизировались и даже смогли убедить оборонявших объект польских солдат погрузиться в поезд и уехать. В итоге «Катовицкий перекресток» перешел в руки немцев целехоньким, со всем своим подвижным составом. С началом войны несколько отрядов диверсантов также захватили мосты через Вислу, хотя и не все: сооружения у Диршау и Грацуденца поляки таки успели взорвать. Провалился и захват тоннеля Яблунка. Поучаствовали спецназовцы и в знаменитом бою за польскую почту в Гданьске 1 сентября, проникнув в город еще накануне вечером. Хотя взять отделение с налета не удалось - как известно, его потом штурмовали целых 15 часов.
Увы, но в Польше бойцы «Эббингхауса» отметились и целой чередой военных преступлений. Стоит заметить, что понятие морали в принципе отсутствовало у этих диверсантов, которые обычно не церемонились ни с военнопленными, ни с мирным населением. Так вот, уже на четвертый день войны в городе Пщина немецкие спецназовцы казнили 17 человек, среди которых были и подростки из местных школ. Затем последовали расправы в Ожеше, где 29 поляков перед смертью зверски пытали, в Семяновице и Новы-Бытоме, а в Катовице счет казненных шел уже на сотни. Всего за две недели после вторжения «Эббингхаус» оставил свой кровавый след в почти полутора десятке польских городов и деревень. Аналогичную жестокость германские диверсанты впоследствии проявляли везде, где им приходилось воевать.
В целом дебют спецназа признали удачным и рекомендовали переименованное в «Бранденбург-800» детище фон Хиппеля (получившего Железный крест 1-го класса) к дальнейшему применению. Следующим театром военных действия батальона в мае 1940 года стала Голландия. Немцы рвались на помощь парашютистам, сброшенным у Роттердама, для чего необходимо было сходу форсировать реку Маас. Захват мостов на ней поручили «Бранденбургу-800». В районе города Маастрихт пограничники оказали захватчикам ожесточенное сопротивление и успели поднять мост на воздух. Зато возле Геннепа все прошло гладко: часть переодетых в голландские мундиры диверсантов явилась к мосту, «конвоируя» будто бы захваченных пленных (у которых пистолеты-пулеметы и гранаты были спрятаны под одеждой), смогла подойти вплотную к охране и перебить ее. Через реку тут же устремились немецкие танки.
Не менее блестящим успехом стал захват в Ньивпорте на бельгийской границе большого шлюза – его не позволили открыть и затопить долину реки Изер, как бельгийцы сделали это в Первую мировую, сорвав германское наступление. Кстати сказать, две трети из предназначенных к захвату объектов в Бельгии коммандос фон Хиппеля захватили в полнейшей сохранности.
Всего через месяц «Бранденбург-800» вновь отличился во Франции, не позволив отступающим взорвать нефтепромыслы Пешельбронна. Французских саперов перехватили вместе со взрывчаткой, которую они тащили к качалкам. Затем была Норвегия, где рота также переодетых в чужую форму диверсантов провела рейд на севере страны, сорвав перегруппировку сил противника и перебив при этом около 2 000 его солдат и офицеров!
В октябре 1940-го численность «Бранденбурга-800» увеличили до полка. Вдохновленный подвигами своих питомцев, фон Хиппель разработал сверхдерзкую операцию, по ходу которой планировалось серией взрывов заблокировать Суэцкий канал. Соблазн насолить англичанам был велик, но руководство Третьего рейха, все-таки, решило воздержаться, ибо могли пострадать интересы итальянских союзников, которые имели свои виды на данную транспортную артерию. Зато «брагнденбуржцы» плодотворно поучаствовали в Балканской кампании, первыми войдя в Афины и подняв над греческой столицей флаг со свастикой.
Нужно сказать, к этому времени фон Хиппель, так и оставшийся на должности командира 1-го батальона полка, начал чувствовать, что покровительство Канариса понемногу перерастает в служебную ревность. Явно завидуя успехам своего подчиненного, адмирал исподволь принялся оттирать его от дел, все чаще и чаще руководя диверсионными операциями лично. Оправдывалось это тем, что начавшаяся война с СССР оказалась куда более трудной, нежели предполагалось. И действия спецназа в ней приобретали совершенно особую важность. Зато в случае удачи глава Абвера мог рассчитывать на увеличение собственного влияния на фюрера, чего добивался всегда. Что ж, удачи и впрямь последовали…
Так, 27 июня 1941 года в районе Припяти одна из диверсионно-разведывательных групп «Бранденбурга-800» под видом отступавших красноармейцев вышла к стратегически важному мосту. Командир ДРГ был облачен в гимнастерку с петлицами старшего офицера НКВД и категорически запретил охране взрывать мост, упирая на то, что через него вот-вот должны пойти подкрепления. Мнимого «энкаведэшника» разгадали, лишь увидев, как он собирается перерезать тянущиеся к фугасам провода. Диверсанта застрелили, но свою задачу он выполнить успел.
Примерно по той же схеме 28 июня был захвачен мост через Двину у города Даугавпилс в Латвии. Причем этот объект диверсанты удерживали до подхода немецких войск в течение двух последующих часов, отбив несколько мощных советских контратак.
Особенную славу «бранденбуржцам» принес Майкопский рейд. В июле 1942 года группа лейтенанта Адриана фон Фёлькерзама из 62 русскоязычных и переодетых в форму войск НКВД бойцов проникла за линию фронта и принялась задерживать отступавших красноармейцев. Сформировав из них колонну, «майор госбезопасности» повел ее в город, обрадовав начальника обороны Майкопа нежданным подкреплением.
До начала августа (!) диверсанты вполне свободно шныряли повсюду, а с приближением своих танков разделились на мобильные группы. Одна из них захватила центральный пункт связи и передала в части приказ о немедленном отступлении. При этом взрывами гранат имитировали артобстрел, чтобы вызвать панику. Другие группы отправились на подготовленные к уничтожению буровые вышки с приказами об отмене подрывов. В итоге Майкоп сдали довольно быстро и со сравнительно целой инфраструктурой нефтедобычи. Неудивительно, что все участники рейда получили награды, а фон Фёлькерзам удостоился Рыцарского креста к уже имевшемуся у него Железному.
В октябре 1942 года «Бранденбург-800» уже представлял собой целую дивизию.
«…их главной задачей стала борьба с советскими партизанами, которые успешно воевали против оккупантов, - сообщает историк Александр Ситников. - Но было очевидной ошибкой использовать «браденбургеров» в роли обычных партизан, которые якобы искали «своих» товарищей. Эти коммандос были натасканы на наступательные операции в условиях неопытного противника. К этому времени и красноармейцы, и партизаны легко вычисляли «браденбургеров» даже по внешнему виду. И хотя имеющие навыки позволили им добиться некоторых успехов на этом невидимом фронте, моральный дух спецподразделения упал».
Изрядно потрепанный спецназ из СССР вновь перебросили на Балканы, где «Бранденбургу-800» пришлось драться уже с партизанами Иосифа Броз Тито. В результате операции «Rösselsprung» удалось разгромить штаб Югославской народно-освободительной армии, но выяснилось, что ее главнокомандующий уехал оттуда всего за пару часов до нападения. К середине 1943 года многие «бранденбуржцы» оказались в Италии, где приняли участие в разоружении вышедших из войны союзников. А в сентябре 1944-го командование вермахта решено, что спецназ больше не нужен, и «Бранденбург» стал обычной пехотной дивизией на Восточном фронте. Правда, около 1800 человек (вместе с вышеупомянутым фон Фёлькерзамом) включили в состав элитного подразделения ваффен-СС под командованием Отто Скорцени.
Немало «бранденбуржцев» в составе дивизии «Великая Германия» полегло в тяжелых боях под Мемелем на территории Восточной Пруссии. Ну а после мясорубки на Пиллауском полуострове от всей дивизии осталось лишь около 800 человек – им удалось эвакуироваться через Фришскую косу. Выжившие спецназовцы были пленены британцами в Шлезвиг-Гольштейне в мае 1945 года, хотя многим удалось ускользнуть. Опытных вояк, например, охотно принимал Иностранный легион, в рядах которого диверсанты Третьего рейха успешно применяли свои навыки по ходу войны в Индокитае.
Но всего этого фон Хиппель лично уже не увидел, поскольку летом 1942 года (по другим данным, в феврале 1943-го) был направлен для дальнейшего прохождения службы… в Африканский корпус. Вроде бы, сам попросил о переводе «по состоянию здоровья», хотя многие исследователи полагают, что истинной причиной стало разочарование комбата безразличным отношением начальства к его идеям и разработкам.
На сей раз воевать доблестному пруссаку, повышенному в звании до подполковника, пришлось на севере континента – в Тунисе, командуя немецко-арабским отрядом. Фон Хиппелю довелось восстанавливать спецподразделение после тяжелейшей неудачи. Еще 26 декабря 1942-го парашютную роту «бранденбуржцев» задействовали в операции по разрушению мостов, используемых британцами. К месту назначения коммандос решили доставить с помощью планеров. Однако часть летательных аппаратов была сбита зенитным огнем еще над линией фронта, а другие оказались уничтожены на подлете к целям. Почти все десантники погибли.
В апреле 1943 года Теодор фон Хиппель вместе с уцелевшими подчиненными сдался американцам, вернувшись в Германию уже после войны. Обосноваться отставному подполковнику пришлось уже не в родной Пруссии, а в городе Эммингем земли Баден-Вюртемберг. Спустя какое-то время старый диверсант перебрался в Киль, где 1 января 1977-го мирно опочил, не дожив всего 18 дней до своего 87-летия.
