Приветствую вас, уважаемые читатели и подписчики. Поздравляю всех с наступившим 2020 годом. Рад представить вашему вниманию свою публикацию, прерывающую многомесячное молчание моего канала, и посвященную событиям 90-100 летней давности, происходившим в Чечне в 20-е и 30-е годы прошлого, 20 века. Скажу сразу, данная статья написана по материалам моих старых рукописей нигде не публикованных работ по данной тематике, и призвана пролить свет на исторические корни имевших место в 90-х годах геноцида нечеченского населения на территории Чечни и первой и второй военной кампании в Чечне. Данные события имеют долгую и кровавую предысторию .
В свое время еще генерал Ермолов писал, что « ..на Кавказе можно по-хорошему договориться почти со всеми народами, кроме чеченцев» . Правда, в августе 1859 года имам Шамиль сдался кавказскому главкому Александру Барятинскому и после этого крупных вооруженных выступлений против российской власти не было, но чеченцы непрестанно копили оружие. Как только царизм рухнул, летом 1918 года они создали «Меджлис горских народов Северного Кавказа» и ударили в спину Добровольческой армии генерала Деникина, не переставая громить и грабить ее тылы. Так выражали они свое отношение к наследникам русской идеи.
Но этим оно не ограничилось. Как известно, установление Советской власти на Северном Кавказе проходило в условиях централизованного уничтожения донского, кубанского, терского и сунженского казачества, причем Советы использовали чеченцев, ингушей и других горцев как союзников, а порой и как ударную силу. Целые казачьи станицы, предварительно обезоруженные Красной Армией, вырезались спустившимися с гор так называемыми «красными горцами». Все имущество при этом разграблялось. Таков был негласный договор, обеспечивавший обеим сторонам желанный результат.
Как это было? Вот, например, сообщение некого Перельмана, председателя Комиссии по выселению сунженских казаков (1920 г.): «Чеченцами аула Кень-Юрт было забрано около 300 голов скота, и также бросились и грабили чеченцы других аулов. 31/X и 1/XI я был в ауле и под страхом расстрела запретил грабить скот и вернуть взятое, но в последнем мне отказано».
После твердого установления Советской власти, чеченцы повернули оружие теперь уже против нее, поскольку та начала наводить порядок в стране. Уже в 1921 командир и комиссар 2-го конного полка, действовавшего в районе Шали-Шатой–Ведено, доносили: «Надо считать противником и окружающие аулы, так как они для нас постольку приятели, поскольку мы имеем вооруженную силу для дачи им отпора. Доверия им быть не может». В мае 1921 года, после поражения восстания против Советской власти в нагорном Дагестане, именно на территории Чечни нашел убежище Нажмудин Гоцинский, провозглашенный в августе 1917 года так называемым «имамом Дагестана и Чечни». Грабежи, угоны скота и взятие заложников продолжались. Чеченские аулы были переполнены оружием, практически каждый житель, начиная с подростков 12-13 лет, имел револьвер и винтовку. Второе место по криминогенности обстановки занимала Ингушская область.
В 1922-1924 гг. местное ОГПУ, совместно с частями Северо-Кавказского военного округа предприняло несколько боевых операций против повстанцев, но не достигло конечной цели. Отчеты советских командиров производят впечатление борьбы с гидрой, у которой непрерывно отрастают новые головы на месте отрубленных.
Выдержка из информационного обзора штаба 9-го стрелкового корпуса о фактах бандитизма в районах дислокации частей корпуса в июле-сентябре 1924 г.:
«3 октября 1924 г. Чеченская область. (...)
Чечня является букетом бандитизма. Количество главарей и непостоянных бандитских шаек, совершающих грабежи, главным образом, на соседних с Чеченской областью территориях, не поддается учету. Из них наиболее заслуживают быть отмеченными как основные группировки:
1) в Гудермесском районе – банда Саид Хаджи Кагирова (из аула Гойты) и Султан Хаджи, до 32 конных, при трех пулеметах "Льюиса", совершающая грабежи в Хасав-Юртовском, Кизлярском, Моздокском и Гудермесском округах. Отмечалось несколько случаев покушения банды на железнодорожную линию с целью крушения поездов и их ограбления;
2) в Веденском округе – банда Абдул Меджи Эстемирова (из аула Гордели), до 38 человек, при двух легких пулеметах, совершает грабежи в Хасав-Юртовском и Веденском округах;
3) в Шатоевском округе – банда Иби Батагова (из аула Майстой), от 25 до 100 человек, производящая грабежи хевсур и пшово-тушинских грузин (Грузинская ССР). Чопа Аджоколаев и Мисост Алло – постоянные организаторы банд в Итум-Калинском и Хельдыхораевском обществах. Возглавляющим бандитизм в этом районе считается Атаби Умаев из аула Зумсой.
Все эти группировки чаще всего действуют мелкими шайками в 7-8 сабель во главе отдельных бандитов…
Бандиты с награбленным возвращаются в свои аулы и открыто продают награбленное на базарах…
По сведениям, к 20 июля в Веденском округе отмечались две бандитские группировки, имеющие политическую окраску, возглавляемые Гоцинским: первая – в ауле Бильты под руководством Кехурса Темир-Гиреева и Загалова, располагающая тремя пулеметами, вторая – в ауле Беной под руководством Чумакова и Султана Гиреева, располагающая одним пулеметом.
За нач. опер. части Закутный.
Военком Зубаровский».
Эскалация вооруженного конфликта продолжалась. Летом 1925 года командование Северо-Кавказского военного округа и местное ОГПУ предложили провести широкомасштабную операцию по зачистке территории Чечни от бандформирований и изъятию оружия у местного населения и, получив в июле санкцию Сталина, начали ее подготовку.
Сосредоточение войск производилось под видом их участия в маневрах. Чтобы не дать бандитам уйти в соседние республики и области, по всем границам Чечни были выставлены заслоны. В Ботлихском районе был сформирован специальный отряд для предотвращения возможного прорыва чеченских боевиков на территорию Дагестана. К охране терско-чеченской границы привлекли добровольцев из числа местных казаков. На грузино-чеченской границе был выставлен специальный заградительный отряд из состава частей Кавказской Краснознаменной Армии и местных сотрудников ОГПУ.
Одновременно органы ОГПУ провели чистку центрального аппарата власти Чеченской республики, в ходе которой были выявлены пособники главарей бандформирований. Среди них оказались довольно крупные фигуры из числа высшего руководящего состава ЧечЦИКа. Они заранее оповещали бандитов о готовящихся действиях частей Красной Армии, распространяли среди населения провокационные слухи, в том числе об объявлении войны иностранными державами Советскому Союзу из-за операции на Северном Кавказе и т. д. В ряде районов Чечни представители органов самоуправления активно поддерживали бандитов и оказывали им содействие.
Согласно плану, войска, разделенные на 5 групп, сосредоточившись на северной, восточной и западной границах Чечни, должны были одновременно двинуться к центру республики, разоружая население и осуществляя зачистку. Всего к операции привлекались силы численностью 4840 штыков и 2017 сабель при 130 станковых и 102 ручных пулеметах, 14 горных и 8 полевых орудиях. Кроме того, отряды ОГПУ имели в своем составе 341 человека из состава Кавказской Краснознаменной Армии и 307 человек из полевых войск и органов внутренних дел. Для поддержки с воздуха были выделены 3-й и 5-й авиационные отряды СКВО (12 самолетов). Общее руководство операцией осуществлял командующий войсками СКВО И. Уборевич, а по линии органов госбезопасности – полпред ОГПУ по Северо-Кавказскому краю Е. Евдокимов.
Операция в горах началась 23 августа 1925 года. Наиболее сложная задача – разоружение Шароевского района, где скрывался так называемый «имам» Гоцинский – была возложена на группу войск, возглавляемую командиром 5-й кавалерийской дивизии И. Апанасенко. Им противостоял род Атаби Шамилева, ближайшего сподвижника Гоцинского. Центром чеченской обороны был аул Зумсой. Готовясь к упорному сопротивлению, его жители были настроены столь решительно, что даже продавали свой скот для приобретения оружия и боеприпасов. Тем не менее, после бомбардировки с воздуха, Зумсой был взят штурмом. Атаби Шамилеву удалось скрыться. После этого комдив Апанасенко предъявил ультиматум населению Шароевского района с требованием выдать Гоцинского. Требование не было выполнено, однако Апанасенко знал, что местные жители понимают лишь язык грубой силы, и действовал соответственно. 40 чеченских старейшин были взяты в заложники. За два дня на район сбросили 22 пуда бомб. Результат не замедлил проявиться – 5 сентября 1925 г. Гоцинский был выдан и позднее расстрелян по приговору тройки ПП ОГПУ Северо-Кавказского края. Выполнив свои задачи в горной Чечне, группы Апанасенко и Козицкого совместно осуществили зачистку ее равнинной части.
Район, примыкающий к грузинской границе, являлся зоной ответственности третьей группа войск – Владикавказского отряда под командованием Буриченко. В его состав входили Национальная кавалерийская школа, Владикавказская пехотная школа, Владикавказский дивизион ОГПУ и эскадрон 28-й дивизии (150 штыков и 308 сабель при 12 станковых пулеметах и двух горных орудиях). Войска отряда действовали в чрезвычайно трудных условиях.
Необходимо отметить, что до начала операции советская власть в этом районе просто отсутствовала. Почти всюду красноармейские части встречали сопротивление жителей. Из-за трудных местных условий часто приходилось отказываться от ведения артиллерийского огня и обращаться за помощью к военной авиации.
Предгорную часть Чечни зачищала 4-я группа в составе 66-го стрелкового полка (807 штыков при 2 станковых пулеметах и 2 полевых орудиях). Операция началась с окружения аулов Ачхой-Мартан, Шалажи и Мереджой Берем. 8 сентября в селении Урус-Мартан были блокированы лидеры бандформирований равнинной части Чечни во главе с шейхом Бела Хаджи. И опять после артиллерийского обстрела и ударов с воздуха 9 сентября бандиты были выданы.
5-я группа, возглавляемая командиром 13-й стрелковой дивизии Шувановым в составе двух полков, одного эскадрона 5-й кавалерийской дивизии и легкой батареи (1145 штыков и 65 сабель при 17 станковых пулеметах, 4 горных и 6 полевых орудиях) должна была разоружить население в районе между рекой Аксай и границей Северного Дагестана. Эта территория контролировалась наибом Гоцинского Гебертиевым.
Группе удалось разоружить район восточнее реки Аксай, далее – весь район между Аксай и Хулкулая, а также аул Ведено. По представленным оперативным данным, лишь в одном только селении Гурдалы было изъято 3050 винтовок. 9 сентября в районе аула Ножай-Юрт были окончательно разгромлены остатки банды Гебертиева, имевшей в своем составе около 100 сабель. Сам Гебертиев сдался частям Красной Армии. Таким образом, к 10 сентября, т. е. менее чем за три недели, операция по умиротворению Чечни была успешно завершена. Основные главари бандитов были захвачены, количество изъятых винтовок превысило 21 тысячу, револьверов – 3 тысячи.
Сегодня, после двух кровопролитных кампаний в Чечне, такой блестящий результат кажется просто фантастическим. Но он был в действительности.
«Умиротворение» Чечни не было продожительным. С началом проведения коллективизации в Чечне в ноябре-декабре 1929 года здесь вспыхнуло новое крупное восстание. Как подчеркивалось в докладе командующего войсками СКВО И.П. Белова и члена РВС округа С.Н. Кожевникова, адресованном Северо-Кавказскому крайкому ВКП(б): "В Чечне, как и в Карачае, мы имели не отдельные бандитские, контрреволюционные выступления, а прямое восстание целых районов, в котором почти все население принимало участие в вооруженном выступлении".
В связи с этим командованием СКВО был сформирован отряд общей численностью около 2 тысяч человек при 75 пулеметах, 11 орудиях и 7 самолетах, который 10 декабря приступил к ликвидации восстания. Повстанцы скрылись в горах. В результате операции было изъято лишь 290 винтовок и значительное количество устаревшего огнестрельного и холодного оружия, которое ранее не изымалось. За операцию было арестовано бандитов 450 человек, убито и ранено до 60 человек.
Как было указано в докладе заместителя начальника штаба СКВО Семена Урицкого: «Идеологи восстания пытались установить связь с контрреволюционными элементами Терского казачества, соседними районами Грузии, Ингушетии, Дагестана. В соответствии с данной обстановкой Краевой комитет ВКП(б) признал необходимым проведение в Чечне чекистско-войсковой операции. 3 марта войскам был отдан приказ о выделении Оперативной группы войск для ликвидации бандитизма. В ночь на 14 марта части группы приступили к выполнению задания. За все время операции в Чечне с 16 марта по 10 апреля изъято 1500 единиц огнестрельного и 280 единиц холодного оружия. Людские потери – 122 человека бандэлемента, из них руководителей повстанческого движения – 9, заложников – 35». Однако задача "решительным ударом уничтожить банды, препятствуя их распылению", фактически не была выполнена.
Вскоре выяснилось, что «уцелевшие от первой операции главари движения учли в значительной степени уроки декабрьского восстания и к концу февраля 1930 г. развили энергичную деятельность по подготовке большого восстания». Чтобы предотвратить это, в марте 1930 года была проведена повторная войсковая операция, в которой участвовало 3920 военнослужащих при 16 орудиях.
Но и это дало лишь временный результат.
Спустя пятнадцать лет после Октябрьской революции, 23 марта 1932 года, в районе аула Беной в горной Чечне вновь началось вооруженное восстание. Повстанцы блокировали гарнизоны, находившиеся в ауле и на нефтяных промыслах Стеречь-Кертыч и неоднократно пытались захватить.
Войска ОПТУ попытались подавить восставших собственными силами, но затем были вынуждены обратиться к помощи Красной Армии. Как указывалось в докладе штаба СКВО 5 апреля 1932 года: «Замышлялось широкое совместное вооруженное выступление в расчете на поддержку всей Чечни, Дагестана, Ингушетии, соседних казачьих районов… В ряде восставших аулов были восстановлены шариатские суды, уклонявшихся силой заставляли вступать в ряды повстанцев… Ввод полевых (армейских) частей 29 марта завершает разгром повстанцев, которые стали рассеиваться мелкими группами. Отличительные черты вооруженного выступления: организованность, массовое участие населения, исключительная ожесточенность повстанцев в боях, религиозные песни при атаках, участие женщин в боях…».
Следующее обострение обстановки в Чечено-Ингушетии происходит в 1937 году. По данным справки о результатах борьбы с террористическими группами в республике в период с октября 1937 по февраль 1939 г., на ее территории действовали 80 группировок общей численностью 400 человек, более 1000 человек находились на нелегальном положении.
Однако благодаря принятым мерам в 1939 году с их выступлениями в основном удалось покончить. В ходе операций были арестованы и осуждены 1032 участника бандитских групп и их пособников, 746 беглых кулаков, изъяты 5 пулеметов, 21 граната, 8175 винтовок, 3513 единиц прочего оружия.
Стоит обратить внимание на количество изъятого оружия и сопоставить его с численностью обезвреженных боевиков.
Но как и в предыдущих случаях, затишье оказалось недолгим. Уже в следующем, 1940 году, бандитизм в республике вновь поднимает голову. При этом, как отмечал 20 декабря 1940 г. в докладе на имя Л. Берии начальник НКВД ЧИ АССР майор Рязанов, «Большинство участников групп пополнялись за счет беглого преступного элемента из мест заключений и дезертиров РККА». Таково было положение в Чечено-Ингушетии накануне Великой Отечественной войны.
После начала Великой Отечественной войны чеченские повстанцы отнюдь не сложили оружие. Как пишет доктор исторических наук Н.Ф. Бугай: «На июль 1941 г. в республике были зарегистрированы 20 террористических группировок. На их счету убийства оперуполномоченного РО НКВД Грязнова, прокурора Гадиева, оперуполномоченного Мерхелева, директора МТС Очеретлова, милиционера Лаухтина, народного судьи Албогачиева, участкового уполномоченного РО НКВД Додова, депутата Верховного Совета Чечено-Ингушской республики Джангураева, селькора М. Сатаева, председателя Беноевского сельсовета Бекбулатова, начальника бригад милиции Т. Хуптаева, активистов А. Манцаева, А. Есиева и др.».
Наиболее полно причины, приведшие к депортации чеченцев и ингушей, изложены в докладной записке на имя Л. Берии «О положении в районах Чечено-Ингушской АССР», составленной заместителем наркома госбезопасности, комиссаром госбезопасности 2-го ранга Б. Кобуловым по результатам его поездки в октябре 1943 года в Чечено-Ингушетию и датированной 9 ноября 1943 года:
«Населенных пунктов в республике насчитывается 2288. Население за время войны сократилось на 25886 человек и насчитывает 705814 человек. Чеченцы и ин-гуши в целом по республике составляют около 450000 человек.
В республике 38 сект, насчитывающих свыше 20 тысяч человек. Они ведут активную антисоветскую работу, укрывают бандитов, немецких парашютистов.
При приближении линии фронта в августе-сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т.ч. 16 руководителей райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов.
Антисоветские авторитеты, связавшись с немецкими парашютистами, по указаниям немецкой разведки организовали в октябре 1942 года вооруженное выступление в Шатоевском, Чеберлоевском, Итум-Калинском, Веденском и Галанчожском районах.
Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии.
При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек.
В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонилось от призыва.
В январе 1942 г. при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава.
В марте 1942 г. из 14576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам.
В 1943 году из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек.
Группа чеченцев под руководством Алаутдина Хамчиева и Абдурахмана Бельтоева укрыла парашютный десант офицера германской разведслужбы Ланге и переправила его через линию фронта. Преступники были награждены рыцарскими орденами и переброшены в ЧИ АССР для организации вооруженного выступления.
По данным НКВД и НКГБ ЧИ АССР на оперативном учете было 8535 человек, в том числе 27 немецких парашютистов; 457 человек, подозреваемых в связях с немецкой разведкой; 1410 членов фашистских организаций; 619 мулл и активных сектантов; 2126 дезертиров.
За сентябрь-октябрь 1943 года ликвидировано и легализовано 243 человека. На 1 ноября в республике оперируют 35 бандгрупп с общей численностью 245 человек и 43 бандита-одиночки.
Свыше 4000 человек – участников вооруженных выступлений 1941-42 гг. прекратили активную деятельность, но оружие – пистолеты, пулеметы, автоматические винтовки – не сдают, укрывая его для нового вооруженного выступления, которое будет приурочено ко второму наступлению немцев на Кавказ».
28 января 1942 г. в г. Орджоникидзе (ныне Владикавказ) состоялось нелегальное учредительное собрание «Особой партии кавказских братьев», выпустившей обращение, в котором говорилось:
«Главные цели ОПКБ:
а) объединить все антисоветские организации и группировки в единую братскую партию ОПКБ и расширить эту партию по всему Кавказу;
б) обеспечить полную дезорганизацию тыла, остатки советской военщины на Кавказе,.. и действовать во имя поражения России в войне с Германией;
в) создать на Кавказе свободную братскую
Федеративную республику – государств братских народов Кавказа по мандату Германской империи;
г) обеспечить за кавказскими братьями неограниченные права для политико-административного и хозяйственно-экономического управления Кавказа со всеми его ископаемыми и прочими богатствами и руководствоваться лозунгом ОПКБ "Кавказ – Кавказцам!"…
е) выселить из Кавказа русских и евреев, обеспечить немедленное возвращение сосланных и выселенных большевиками братьев из коренных жителей на родину – на Кавказ…».
Хотя, по мысли создателей ОПКБ, эта организация должна была объединить антисоветские силы всех народов Кавказа, реально в ней преобладали чеченцы. Главным секретарем Исполкома ОПКБ стал, как принято сейчас выражаться, «полевой командир» Хасан Исраилов (Терлоев), брат Хусейна Исраилова. Согласно докладным материалам наркома внутренних дел Грузии Г. Каранадзе на имя Л. Берии от 18 сентября 1943 г., присягу ОПКБ приняли 5000 жителей Чечено-Ингушетии. Эта оценка представляется вполне правдоподобной, если сопоставить ее с тем фактом, что среди документов Хасана Исраилова, захваченных оперативной группой в ночь 14 на 15 февраля 1944 г., были обнаружены списки членов ОПКБ по 20 аулам, общей численностью 540 человек, хранящиеся ныне в архиве.
После того, как летом 1942 года линия фронта непосредственно приблизилась к Чечено-Ингушетии, немцы начали забрасывать на территорию республики диверсионные группы, благожелательно встречаемые местным населением. Как правило, десантники объединялись с бандами, действовавшими на местах.
Как писал об этих событиях в докладной записке на имя замнаркома внутренних дел СССР В. В. Чернышова, датированной 1944 годом, заместитель начальника отдела спецпоселений НКВД СССР П. И. Мальцев, «В период приближения немецких войск к территории Чечено-Ингушетии были заброшены из Крыма 4 группы немецких диверсантов во главе с агентом немецкой разведки полковником Губе Османом. При поддержке реакционно настроенных чеченцев и ингушей были созданы несколько бандповстанческих отрядов, которые активно действовали против частей Красной Армии и партизанских отрядов. Была создана сеть немецкой агентуры, велась подготовка к вооруженному восстанию».
В Чечне военных лет имело место непрерывное массовое дезертирство, массовое пособничество немецким диверсантам. В республиканских органах внутренних дел раскинулась разветвленная сеть предателей. Довершали картину тысячи «легализовавшихся» участников бандформирований, спрятавших оружие и ждавших удобного момента, чтобы ударить в спину Красной Армии.
Терпеть и дальше такое положение было нельзя. На массовые преступления чеченцев и ингушей решено было ответить адекватно – их массовым выселением. Операция по выселению 450 тыс. чеченцев прошла успешно.
После XX съезда КПСС началась реабилитация и отдельных граждан, и целых народов. Многое здесь делалось необдуманно, ошибочно. Одна из самых больших ошибок состояла в том, что девятого января 1957 г. председатель Президиума ВС СССР Климент Ворошилов подписал Указ «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР». «В целях создания необходимых условий для национального развития чеченского и ингушского народов» представителям этих народов разрешалось вернуться на прежнее место жительства. Что из этого вышло?
Сам процесс переселения очень скоро вышел из-под контроля. Только за 1957 год в республику прибыло свыше 200 тыс. человек, что существенно превышало цифры, предусмотренные четырехлетним планом переселения. Это создало большие проблемы с трудоустройством и обеспечением жильем. К тому же – массовое приобретение оружия, круговая порука, убийства на почве кровной мести, изнасилования, разбойные нападения на жителей республики, представляющих другие национальности.
Прибывшие шейхи, муллы и тейповые авторитеты, воздействуя на молодежь в националистическом и религиозном духе, стремились оживить идеи мюридизма и повиновения законам шариата. Это повлекло за собой резкий рост уголовных преступлений среди молодежи. За 9 месяцев 1957 года ( далеко еще было до прихода к власти Дудаева, но тенденция уже была ясна непредвзятому уму) в Грозном было совершено 22 убийства. Органами милиции привлечено к уголовной ответственности 285 человек. В первой половине 1958 года по сравнению с аналогичным периодом 1957 года в целом по ЧИ АССР количество убийств увеличилось в 2 раза, а случаев разбоя и хулиганства, повлекших за собой тяжкие телесные повреждения, в 3 раза. По всей республике стали обыденным явлением ссоры из-за домов и приусадебных участков, скандалы и групповые драки с применением холодного и огнестрельного оружия. Так, например, в конце 1957 года в Грозном распространялись антирусские листовки, были зафиксированы нападения чеченской молодежи на учащихся ремесленных училищ и офицеров Советской Армии.
«Дела совсем плохие, – писала одна из русских жительниц Чечни своей родственнице в Россию, – приезжают чеченцы, творят что только вздумается, бьют русских, режут, убивают, ночью поджигают дома. Народ в панике. Многие уехали, а остальные собираются».
Действительно, в результате запугивания, при полном попустительстве республиканских властей в течение 1957 года (!!!) за пределы ЧИ АССР выехали 113 тысяч русских, осетин, аварцев, украинцев и граждан других национальностей (преимущественно из сельских районов, остальные перебрались в Грозный. Город был основан не чеченцами, а имперской Россией как военная крепость, потом стал интернациональным городом с развитой промышленностью. Основной отраслью была нефтяная, в которой были заняты лишь единицы чеченцев. Как тогда казалось, Грозный останется вне межнациональных конфликтов. Вопросов возвращения жилья и другой собственности там практически не возникало. Но, как и сегодня, при составлении справок и отчётов о преступлениях, власти убирали национальную составляющую, выделяя чисто бытовые мотивы, либо «антисоветскую направленность». Подобное камуфлирование проблем сами проблемы только усугубили.
Справедливое возмущение населения бесчинствами хулиганских элементов из числа чеченцев, а также неспособность власти реально защитить, спровоцировали русское население Грозного на массовые беспорядки, произошедшие в конце августа 1958 года, о которых я подробно писал в одной из своих публикаций.
После этого до середины 80-х годов наступило относительное затишье, с последовавшей новой активизацией националистических сил в Чечне и приходом в 1991 году к власти генерала Дудаева. Далее были массовый разбой и бандитизм в отношении нечеченского населения, массовый исход нечеченского населения с территории Чечни, первая военная кампания в конце 1994 года, окончившая оставлением российскими войсками территории Чечни в 1996 году, второй кампанией, начавшейся в 1999 году, имевшей более успешные результаты нежели первая. И тем не менее, сегодня, в современной Чечне, доля нечеченского населения составляет лишь 0,9 процента, по данным некоторых источников даже меньше. Как бы ни было, кто бы что бы не говорил и не писал по данному вопросу, но факт остается фактом.
Большое спасибо за внимание.
