За небольшой рост (1 метр 51 с.) и жестокий мстительный характер уже при жизни за глаза Николая Ежова называли «злобным карликом».
- Сожалеете ли вы, что вели контрреволюционную деятельность? – спросил его на процессе прокурор Вышинский.
- Сожалею. Сожалею, что всех вас не поставил к стенке, когда мог!
Он всё отлично понимал… Он понимал свою роль и, наверняка, понимал, какой конец его ждет. Он не был «заложником» своей роли в истории. Ему просто нравилось бить, пытать, вершить судьбы людей.
На том процессе вскрылась масса подробностей жизни Николая Ежова. Но можно ли верить этому судебному процессу?
Не лучше ли «судебный процесс» написать в кавычках? Вероятно, стоит это сделать. Но еще интересным становится факт, что Сталину зачем-то понадобилось в этом «судебном процессе» показать и, как тогда говорили, «моральное разложение» наркома, который, (о ужас, ужас!) не гнушался мужеложества…
Якобы Николай этим «баловался» с 15-летнего возраста, затем в царской армии… В 1938 году жена Ежова Евгения изменили мужу с писателем Шолоховым. Сталин, который приказал «не трогать» своего любимого писателя, велел Ежову с женой развестись. Но Ежов предпочел положить Евгению в больницу (у неё, действительно, случился нервный припадок), и там её отравил.
Вот после этого разрыва с женой «старые грешки» напомнили о себе, и, якобы, Ежов, вновь вспомнил о любви к мужчинам.
Вероятно, под побоями у бывшего наркома выбивают такие показания:
«В 1938 году у меня были два случая педерастической связи с Дементьевым, с которым я эту связь имел еще в 1924 году».
Была у него связь якобы и с его старым знакомым по фамилии Константинов, с которым они сожительствовали еще в 1918 году (тогда Ежову было уже 23 года). Для полноты картины в любовники к Ежову записали еще и директора МХАТА Я. Боярского и Ф. Голощекина, одного из тех, кто расстреливал семью Николая II.
Вот такую «картину голубым маслом» нарисовал прокурор Вышинский во время «судебного процесса» над Ежовым.
