момента создания нашего музея прошло немало лет. За это время его фонды постоянно пополнялись разнообразными материалами, посвященными Великой Отечественной войне. Особую ценность сегодня представляют книги, написанные несколько десятилетий назад. Когда-то очень востребованные, издававшиеся немалыми тиражами, многие из них ныне бесполезно пылятся на полках. Эта картина не может не печалить. Поэтому сегодня мы предсталяем Вашему вниманию отрывок из книги-очерка М.В. Агафонова о Герое Советского Союза Г.С. Кагамлыке.
Григорий Сергеевич отличился в ходе зимних боев за освобождение от оккупации Поныровского района. Он был первым Героем Советского Союза, получившим это звание за подвиг на нашей земле.
Автор начинает свой рассказ о совсем еще молодом пареньке из украинского села Слободо – Петровка, что раскинулось по живописному берегу небольшой степной речушки Оржица, каких немало на Полтавщине. Для того, чтобы нам сегодняшним понять их, тогдашних, нужно представлять себе, чем они жили, во что верили, что ценили превыше собственной жизни.
Подвиг Героя
Наступил день 26 января 1943 года. Во всех подразделениях переходят из рук в руки листовки с обращением Верховного Совета фронта. Свежие, пахнущие типографской краской «дивизионки» призывали беспощадно громить гитлеровцев.
Еще не полностью зарубцевалась рана, а Кагамлык уже снова в родном полку. Несмотря на большие потери в людях и технике, полк удерживал занятые оборонительные рубежи. Остановленные под Ливнами и Ельцом, гитлеровцы бросили огромное количество войск в Донские степи и продолжали двигаться к Сталинграду. Суровые и тревожные сводки Совинформбюро о положении под Сталинградом воспринимались с болью в сердце. Героическим защитникам города на Волге нужно было как можно больше уничтожать фашистов, не давать им покоя ни днем, ни ночью, приковать его силы здесь, с тем, чтобы он не перебросил их к берегам Волги.
Наступление радовало Кагамлыка. Быть может, оно приведет скоро на поля родной Украины!
Восемь часов утра. На переднем крае такая тишина, что, пролети муха, и то будет слышно. В молчаливом ожидании тысячи бойцов были готовы к броску.
Тишину раннего утра нарушил дружный залп «катюш». Словно огненный смерч взметнулся в небо. Раскаленный металл располосовал морозный воздух. Враз заговорили орудия и минометы.
Вал за валом обрушивался огневой налет на передний край вражеской обороны. Земля дрожала от гулких разрывов. А когда рассеялся дым, цепи атакующих пехотинцев, поддерживаемые и сопровождаемые танками, уже завязывали бой в первых траншеях противника. Оттуда доносилось громкое солдатское «ура!».
Немцы не выдержали натиска войск генерала Пухова, начали отступать. Еще на одном из участков огромного советско – германского фронта для немцев наступил час возмездия.
Вьюжной была русская зима, суровой. Морозы доходили до двадцати пяти градусов. Пронизывающий до костей ветер поднимал снежную колючую пыль и безжалостно бросал в лица солдат. А те шли и шли вперед, несмотря на усталость и холод.
Григорий Кагамлык очень жалел о том, что за несколько дней наступления ему так и не удалось вступить в единоборство с фашистскими танками. Если противник и оказывал сопротивление на каких – то участках, пытаясь задержаться на промежуточных рубежах, то в бой с ними вступали лыжные подразделения и роты автоматчиков.
Григорий Кагамлык думал о том, что с каждым днем сокращается путь до Украины. Он мечтал, что уже к весне увидит родную Полтавщину, а там и Киев. Но его мечтам так и не суждено было сбыться.
Наступило девятое февраля. Ведя бой на подступах к станции Поныри, часть выбила гитлеровцев из села Никольское. Враг пытался любой ценой вернуть утраченные рубежи. Для контрудара он ввел свежие резервы – пехоту и танки.
Разгадав замысел противника, командир решил усилить левый фланг, где вероятнее всего ожидался прорыв вражеских танков. Прикрыть фланг было приказано отделению бронебойщиков сержанта Кагамлыка. Вместе с ним туда выдвигался и пулеметный расчет.
Командир роты старший лейтенант Душутин вызвал Кагамлыка для постановки боевой задачи:
– Ваша задача – не пропустить танки врага. Помните, от вашей стойкости и упорства зависит успех предстоящего боя.
Григорий молча выслушал приказ офицера. Да, ему все было ясно, поэтому он коротко ответил:
-Есть не пропустить танки врага!
Свой снежный окопчик бронебойщики отрыли невдалеке от пулеметчиков.
– Будем действовать на пару,– сказал Григорий командиру расчета.
– Осуществим, так сказать, полное взаимодействие. Пойдет пехота, отсекай ее от танков. Ну, а с вражеской броней мы справимся сами.
Мы свое дело знаем тонко, товарищ сержант, чай не лыком шиты. Нам бы только фрицев поболе. Страсть не люблю по одиночным фигурам стрелять. То ли дело. Когда полсотни фашистов на тебя прет. Есть где развернуться, – полушутя, полусерьезно ответил широколицый наводчик пулемета, старательно ударяя на «о».
Перед началом вражеской контратаки в окопчик к бронебойщикам приполз комсорг роты Дубок.
-Ну как самочувствие, хлопцы? – поинтересовался он. – Слов нет, задача у вас не из легких. Вот, Гриша, и для тебя работа нашлась. Не струсишь?
… Мела поземка. Тяжелой серой массой плыли над землей облака. Ветер, вырвавшись из-за пригорка, ударил в лицо снежной, ледяной крупой. Где-то стороной, поверх облаков, прошли немецкие самолеты. И через пару минут оглушительный грохот разорвавшихся бомб потряс землю.
Было ли это сигналом для приготовившихся к контратаке немцев, но как только отбомбились самолеты, впереди на высотке показались танки. За ними, развернувшись в цепь, бежали гитлеровцы. Завидев их, наводчик пулемета не выдержал и преждевременно открыл огонь. Положение сразу осложнилось. Немцы засекли «максим». Возле снежных окопчиков стали рваться вражеские мины и снаряды.
Тем временем танки, вздымая клубы снежной пыли, все ближе и ближе подползали к окопчику бронебойщиков. Гитлеровцы полагали, что здесь, в голом снежном поле, ничто их не задержит.
Но они ошиблись. Как только головная машина подошла на дальность действенного огня, Кагамлык выстрелил. Однако танк продолжал двигаться. «Неужели промазал?» – и Григорий вновь припал к бронебойке. Один за другим последовали еще два выстрела. На этот раз танк грузно осел на бок, и едкий черный дым окутал его броню.
-Есть один! – радостно крикнул Кагамлык, но в это время он почувствовал тупой удар в плечо. Вражеская пуля глубоко впилась в тело. Острая боль пронзила тело. Но Григорий, стиснув зубы, продолжал стрелять.
Приближались другие танки. Впереди и сзади снежного окопа бронебойщиков рвались мины и снаряды. Положение становилось критическим.
Раненный в плечо Кагамлык продолжал вести огонь по вражеским машинам. Вот в нескольких метрах от окопа остановился второй танк.
А по соседству дробно строчил «максим». Пулеметчики поливали свинцовым дождем пехоту врага, отсекая ее от танков. Однако, несмотря на сильный заградительный огонь, некоторые фашисты все же сумели прорваться. Тогда на помощь пулеметчикам приходили бронебойщики. Они брались за карабины и метко «снимали» прорвавшихся.
Как ни остерегался Кагамлык, но еще одна пуля ранила его. Друзья предложили ему отправиться в санчасть. Но Кагамлык не мог покинуть свой рубеж в такую ответственную минуту. Он решил биться до тех пор, пока видят глаза, пока руки могут держать оружие.
До слуха бронебойщиков вновь донесся приглушенный гул моторов. Они напрягли зрение. Поблизости разорвался снаряд. Вскрикнул и замертво рухнул на дно окопа напарник Кагамлыка. Затем погиб еще один бронебойщик. У ружья остался один Кагамлык. А гул все нарастал. Вскоре показалась огромная вражеская самоходка. Она двигалась прямо на окоп. Григорий не торопился открывать огонь. Подпустив машину поближе, он тщательно прицелился. Раздался почти не слышный в грохоте боя выстрел. Самоходка остановилась.
Наступило короткое затишье. Усилием воли собрав последние силы в кулак, он боролся с нестерпимой болью. Старался удержать ускользающее с каждой минутой сознанье. Григорий достал комсомольский билет и своей кровью, сочившейся из раны, на страничке, где отмечают членские взносы, написал: «Умру, но не отступлю ни шагу назад. Клянусь своей кровью». Слабеющей рукой поставил подпись: «Серж. Кагамлык». А ниже подписи нарисовал маленькую пятиконечную звездочку.
И снова гитлеровцы возобновили контратаку. Но молчал, затих окопчик бронебойщиков. Все воины пали смертью храбрых. А вражеская пехота приближалась. Еле живой Кагамлык переполз в соседний окоп, занял место погибшего пулеметчика. И заговорил «максим», выкашивая свинцом ряды фашистов.
Еще одна вражеская пуля нашла свою цель чуть ниже сердца. Кагамлык приподнялся и прильнул к пулемету. Умирая, он слышал громовое солдатское «ура!» идущих в атаку боевых друзей. Мимо окопа, с автоматами и карабинами наперевес, как вихрь, неслись на врага боевые друзья Григория.
В окоп к Григорию спрыгнул Павло Дубок.
-Гриша, друг…– приподнимая обескровленное тело друга позвал комсорг.
– Я дрался до последнего, – прерывисто дыша, совсем шепотом ответил Кагамлык. – Прощайте…гитлеровцы не прошли… не пропустили.
Это были последние слова молодого воина.
Бой уходил все дальше. Снежные окопы заметала поземка. А боевые друзья, сняв шапки, стояли под ледяным ветром и не могли оторвать взгляда от комсомольского билета с написанной кровью клятвой. Клятвой, исполненной до конца.
Девятнадцатилетний герой лежал на снегу. Он погиб, но своим мужеством и стойкостью навсегда прославил свое имя. Выполнил до конца приказ, шагнув в бессмертие.
Когда в печати был обнародован Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1943 года о посмертном присвоении сержанту Григорию Сергеевичу Кагамлыку звания Героя Советского Союза, весть о его подвиге облетела всю страну. На его могиле собрались воины – однополчане. Тут же командир вручил ружье Кагамлыка его фронтовому товарищу ефрейтору Ивану Додонову со словами: «Бей немецкие танки, как бил их герой Советского Союза Григорий Кагамлык!»
Память
Позже, в дни летнего наступления наших войск в районе станции Поныри не одному фашистскому танку принесло гибель бронебойное ружье АС – 635.
В наши дни комсомольский билет героя и его бронетанковое ружье хранятся в Москве, в Центральном музее вооруженных сил. Григорий Кагамлык похоронен у Вечного огня мемориального комплекса «Героям Северного фаса Курской дуги» поселка Поныри. Имя его навечно занесено в списки полка.
Молодой девятнадцатилетний украинский паренек с Полтавщины навсегда остался в нашей земле. Он отдал жизнь в борьбе с немецко – фашистскими захватчиками, сражаясь до последнего вздоха, до последней капли крови. И память о нем будет вечно жить в наших сердцах.
