История использования красных знамен на территории земель Священной Римской Империи и за ее пределами имеет довольно древние корни. Известно, что еще древние германцы использовали этот символ в своих племенах. Что, повлияло на выбор цвета, сейчас трудно сказать. Романтическая ли символика «тряпки, пропитанной кровью убитого врага» (наименее вероятно), заметность ли цвета вообще или ассоциация красного с богатством и знатностью или тесные сношения с римской империи, а может сразу несколько факторов. К сожалению, почти не удаётся проследить, как именно у германцев менялся смысл их вексиллоидов и из знаков рода или племени они превращались в символы правящих государей. О том, что такая трансформация не только происходила, но, временами, была замечаема современниками, свидетельствует, например, одно место в «Церковной истории» (II, 16) Беды Достопочтенного.
Беда рассказывает про короля Эдвина, что тот приказывал ехать перед собой знаменосцу, причем, характерным образом подчеркивает автор, – «не только в битве впереди него несли знамя, но и в дни мира, когда он объезжал города, поместья и области со своими приближёнными» Другое свидетельство Беды о том, что знамя (vexillum) короля Освальда было «украшено золотом и пурпуром» (auro et purpura compositum), можно толковать по-разному. То ли речь идёт о пурпурном полотнище, украшенном вышивкой золотой нитью или позументом, то ли о позолоченном древке (или только его навершии), к которому прикреплено пурпурное полотнище.
Как бы то ни было, традиция этих знамен шагнула в средневековье.
Конечно цвета могли быть разными, хотя, судя по всему, абсолютно преобладали различные оттенки красного цвета. Первое изображение такого раннесредневекового «красного знамени» сохранилось в евангелиарии Оттона III (ок. 990 г .) из храма в городе Ахене. В сцене апофеоза Оттона III санкт-галленский миниатюрист рисует двух королей (об их сане говорят короны на головах), почтительно склонившихся перед троном государя. Каждый из них держит на плече копьё с небольшим красным «флажком».
Общая концепция миниатюры позволяет историкам предполагать, что «флажки» должны символизировать зависимость обоих королей от Оттона III. Соответственно, исходя из более поздних материалов, можно допустить, что такие знамёна передавались «верховным» государем подчинённым ему правителям, а раз так, то выходит, что уже в ту пору красное знамя могло быть «ленным», то есть вручаемым сеньором своему вассалу в знак передачи ему феода (лена).
В X–XIII вв., а отчасти и позже, свидетельств о красных знамёнах в источниках много. Их упоминают и в литературной традиции (например, в «Песни о нибелунгах»), и в документах. Весьма ранний достоверный пример однотонно красного знамени – знамя святого покровителя города Льежа (Люттиха) – св. Ламбера, – известное по меньшей мере с XII в.
Одноцветными были известные гонфаноны европейских королей «догеральдической» поры. И германские императоры (по крайней мере, со времён Штауфенов, а возможно, и ранее), как и французские короли носили красные знамена безо всяких изображений.
Красное знамя императора (а вероятно, также и французского короля) обладало существенным правовым значением – его передача какому-нибудь князю означала взятие его государем под своё особое покровительство и наделение ленами и регалиями. Иногда подобной чести удостаивались и городские общины. Так, город Пиза в 60-е годы XII в. дважды получал от Фридриха I Барбароссы (1162–1190) такое знамя, после чего вплоть до позднего Средневековья пизанцы выступали под однотонным красным знаменем и имели в качестве герба «догеральдический» красный щит без всяких фигур на нём.
Традиция инвестирования князей имперскими регалиями через вручение им государем красного знамени сохранилась вплоть до Нового времени, однако происхождение обычая было забыто. Если в исходном варианте обряда император передавал действительно «свой гонфанон» – тот, которым он до этого реально пользовался, то впоследствии и красное знамя, и знамя с гербом передаваемого в лен владения привозились с собой инвестируемым князем. Если лен состоял из нескольких владений, вассал получал и несколько знамён. Так, по описаниям XV в. германский император вручал князю несколько таких знамён с гербами соответствующих территорий и ещё одно – красное знамя без геральдических элементов, – которое тогда называлось «знамя крови» – Blutfahne – и воспринималось как символ правосудия или же символ передачи регалий, в том числе и регалии судебной, включающей право наказывать и казнить преступников. После такого торжественного вручения «ленные знамёна» нередко бросались в толпу, которая немедленно разрывала их на мелкие куски.
Оставаясь в штауфеновских временах, стоит отметить, что и тогда далеко не все красные «императорские знамёна» были «подлинными», то есть использовались изначально самим государем. «Дубликаты» императорского (а во Франции – королевского) красного гонфанона (то есть, прототипы современных флагов) поднимались не только над подчинившимися государю городами, но и над местами, пользовавшимися его особым покровительством, его «миром». Таковыми были, прежде всего, рынки. Если в ранее Средневековье на них в знак «государева мира» нередко возводили каменные кресты, то несколько позже над ними стали поднимать «королевское» красное знамя. Со временем знамя над рынком утратило многое из своего исходного правового значения. В позднее Средневековье подъём или спуск «рыночного флага» означал, как правило, не более чем начало и конец торговли, реже поднятый флаг означал время, когда запрещалось вести торговлю с «чужими» купцами и тому подобное.
«Государевым миром» пользовались не только рынки, но и купцы – соответственно на мачтах своих кораблей они крепили сначала большие издалека заметные кресты, а позже и флаги. На Балтике и в Северном море корабли в XII–XIII вв. поднимали на верхушках своих мачт одноцветные гонфаноны для обозначения покровительства со стороны государей. Покровительство императора выражалось флагом красного цвета, а английского короля – белым флагом. Вполне возможно, что бело-красный флаг любекских кораблей (с 1280 г .?) получился из соединения этих двух разных «знаков покровительства». Постепенно и другие ганзейские города обзавелись гербами, знамёнами и флагами, в которых преобладали белый и красный цвета.
С крестовыми походами и приходом гербовой символики, носившей во многом христианский культурный подтекст на знамена начали добавлять кресты. Это был очень распространенный символ, перешедший позднее в гербовую символику.
Кресты на гонфанонах рыцарей, принявших обет паломничества в Святую Землю, сначала не включались в их гербы и не передавались по наследству. Характерный пример знамени, то получавшего, то терявшего крест – это гонфанон германских императоров XII–XIII вв. Только императоры, решившие отправиться на освобождение Гроба Господнего, в соответствии с общими правилами нашивали на своё знамя крест. Если государь жаловал по сложившемуся обыкновению собственное знамя, когда оно было украшено крестом как знаком принятого обета, то крест мог закрепиться и на знамени «получателя». Именно так город Кремона получил от императора Генриха VI (1169–1197) в 1195 г . красное знамя с белым крестом, а позже и графы Савойские (в качестве имперских маркграфов).
Постепенно белый крест на имперском знамени стал использоваться и вне зависимости от участия или неучастия государя в крестоносных предприятиях, так что с конца XIII в. красное полотнище с белым крестом стало восприниматься как императорское знамя.
Как символ христианского мировосприятия белый крест появляется и на знамени престола святого Петра (римских пап) и переходит от него к военно-монашескому ордену госпитальеров. Традиции использования красного знамении обязана, по всей видимости, и французская орифламма.
Вексиллогический символ датского королевства, все тот же, бел с красным крестом, помимо своего легендарного происхождения (ниспослания ангелом во время битвы с язычниками), происходит или от пожалования святым престолом или от германских императоров, вассалом которых датский король изначально являлся.
Желая унифицировать знаменную символику, а может быть и для укрепления власти, короли и императоры раздавали свои знамена, а порою требовали использования своей символики в мероприятиях, проводимых от их имени. Так, Император Карл IV Люксембург (1346–1378) характерным образом требовал от ландфогта, чтобы он, выступая против разбойников и врагов империи, отправлялся бы в поход под имперским знаменем. (Хотя, конечно изготовление такого знамени было заботой сугубо самого же ландфогта.. )
Таким образом, использование красных флагов, флажков и знамен имело давнюю традицию по крайней мере до 15 века на территории Империи и даже за его пределами, хотя конечно смысловая нагрузка при этом могла меняться, «шагая в ногу со своим временем».
