Всем привет! Это уже пятая статья небольшого цикла под названием: «Записки рядового Советской армии». Началось всё со сборного пункта и вот мы прибываем в войсковую часть. На этот раз обойдёмся без долгих вступлений и сразу приступим к делу.
Наши наихудшие опасения насчёт «дедовщины» подтвердились. Нет смысла подробно рассказывать о том, какие порядки царили в части. Проще сказать, что у нас был весь набор неуставщины, кроме, пожалуй, пресловутых изнасилований и откровенного мордобития. «Веселуха» начиналась после отбоя, когда дежурный офицер покидал казарму. Вспоминать об этом времени с улыбкой до сих пор не получается, а карикатуры на кальках дембельских альбомов лишь непосвящённому человеку покажутся смешными и остроумными. Но так уж устроена наша жизнь, что смешное и трагическое идут рядом. Недаром уже давно замечено, что мимика человеческого лица во время смеха и плача одинакова. Смех сквозь слёзы.
На фоне прожитых до армии лет, бывшим школьникам два или три года казались целой вечностью, и что издевательства никогда не кончатся, но всё же мысль о том, что дембель неизбежен, грела душу и вселяла надежду. Поэтому самым важным было пережить первые полгода и не сломаться. Мы понимали, что это временно и, главное, сохранить себя живыми и здоровыми. В минуты полного отчаяния я, например, всегда думал о родителях, и о том, какое горе могу принести им, если со мной что-нибудь случится. Эта жуткая картина в моей голове всегда рисовалась намного страшней, чем та реальность, в которую я был погружён. В конце концов, всегда оставался крайний вариант отомстить «отмороженному деду», устроив ему «горбатый дембель».
Находясь в меньшинстве (25 человек против 75-и), помышлять о противодействии было глупо. Всех молодых распределили по разным отделениям, и каждый пытался найти своё место. И даже, если бы среди нас вдруг нашёлся непокорный здоровяк, то участь его была бы незавидной. Его бы сделали инвалидом. Законы человеческой стаи суровы и старослужащие не допустят потери своих позиций. Зря, что ли они сами терпели издевательства, чтобы сейчас вот так запросто дать слабину? Нет, здоровяка непременно поставили бы на место. Избили бы ночью толпой, застав врасплох. Один в поле не воин.
Если в части здоровый офицерский коллектив, то все риски во взаимоотношениях солдат-срочников будут сведены к минимуму. Наш замполит оказался на своём месте. Это я сейчас понимаю, спустя тридцать пять лет. Благодаря его грамотным действиям, многим ребятам нашего призыва удалось избежать жёсткого прессинга со стороны «дедов».
И всё-таки одного солдатика уберечь не смогли. Может быть, это прозвучит слишком грубо, но, на мой взгляд, нельзя было этого парня помещать в такие нечеловеческие условия. По одному только виду можно было понять, что он является идеальной жертвой. Как его пропустил военкомат? Куда смотрели врачи? Он так и не смог ни с кем подружиться, сторонился всех, шарахался от любого окрика или команды. Мне потом говорили, что он частенько жаловался ребятам, что не выдержит. Для него психологическое давление оказалось гораздо сильнее физического насилия. Спустя три месяца он совершил суицид, повесившись на брючном ремне. Нет, он не висел в воздухе, его ноги лежали на земле. Жажда смерти оказалась сильнее жажды жизни.
На удивление, виновных не нашли. Никто из солдат не понёс наказания. Всё свелось к тому, что парень в любом случае, рано или поздно свёл бы счёты с жизнью. Просто армия подошла для этой цели, как нельзя лучше.
На этом «дедовщина» в нашей части закончилась. Старослужащие не стали больше испытывать судьбу и присмирели. Понятное дело, иерархия никуда не делась, но угроза жестокого физического насилия исчезла. Теперь мы могли спокойно служить дальше. Мы не наглели, «деды» с «фазанами» тоже. Со временем старые обиды забылись, мы стали терпимее друг к другу. Оказалось, что некоторые старослужащие не такие уж и злодеи. Рассматривая сегодня свой альбом, я прекрасно помню, кто какого призыва, и на этих фотографиях мы стоим чуть ли не в обнимку с теми, кого ещё несколько месяцев назад люто ненавидели.
Я уверен, что наша способность уметь прощать и забывать плохое, делает нас людьми. Кто-то умышленно сейчас пытается представить это в негативном свете, называя такое поведение рабской психологией. Успокойтесь, ребята! Мы шли в армию служить, а не убивать своих соотечественников.
Всем спасибо! До новых статей.
Подписывайтесь на мой авторский канал, скучно не будет!
