Ещё до вторжения монголов в Европу вести о новом, неизвестном народе уже начали вселять страх в сердца её жителей. Тревожные новости начали приходить вместе с арабскими торговцами, из христианской Грузии и государства Руссов. Сложно представить, что рисовали себе в уме европейцы, если даже в войске хорезмского сулатана, после столкновения с монголами, начали ходить слухи «что татары не из рода людского, не знают страха, нет на них следа мечей и не уходят они, ибо на них не действуют копья», как писал Шихабуддин Мухаммед ан-Насави, автор «Жизнеописания султана Джалал ад-Дина Манкбурны».
Армяне же ложно посчитав их христианами, которые «пришли отомстить мусульманам за притеснение» (Киракос Гандзакеци), познакомившись с монголами «поближе» , поймут, что это не спасение, а «страшный божий гнев» (анонимная запись на полях армянского Евангелия).
«нежданно-негаданно появилось огромное множество войск в полном снаряжении и, пройдя быстрым ходом через Дербентские ворота, пришло в Агванк, чтобы оттуда проникнуть в Армению и Грузию. И все, что встречалось им в пути, - людей, скот и вплоть до собак даже - они предавали мечу.»
Киракос Гандзакеци
«появились с востока дикообразные, жестокие и кровожадные люди <...>. Их отношение к людям было беспощадней, чем у зверей, и их настоящее имя было Харататар»
анонимная запись на полях армянского Евангелия
Цезарий Гейстербахский после поражения русско-половецкого войска на реке Калке напишет в 47-ой главе X книги своей хроники:
«В прошедшем году еще какой-то народ вошел во владения Руссов и истребил там весь народ унамский [одно из кипчакских племен]: нам неизвестно, что это за народ, откуда идет и куда стремится»
Впрочем, многие не верили этим донесением и считали сообщения о монголах вздором, как утверждает Фома Сплитский. Отрицатели того времени, так-сказать ;)
Это был всего лишь разведывательный рейд Субедея и Джебе. С началом Великого западного похода или, как его ещё называют, кипчакского, слухи о монголах начнут распространятся как эпидемия, один мрачнее другого.
В христианской картине мира монгольское нашествие воспринималось не иначе, как сбывающееся пророчество о конце света, предсказанное в апокалипсисе - пришествие сатанинских полчищ и начале "страшного суда". Немаловажную роль сыграла тут игра слов "тартары" и "Тартар", местом вечного холода и оцепенения, в темноту которого не проникает даже свет солнца. Поэтому не удивительно, что анналы Тьюксберийского монастыря содержат такие угрожающие строки:
«Явился некий народ, называемый тартарами, сыны Измайловы, вышедшие из пещер числом до 30 миллионов и более»
Мусульманское посольство прибывшие к королю Франции Людовику IX в 1238 сообщало:
«что с северных гор устремилось некое племя человеческое, чудовищное и бесчеловечное, и заняло обширные и плодородные земли Востока, опустошило Великую Венгрию и с грозными посольствами разослало устрашающие послания»
Страх перед неизвестным народом подогревался слухами. Византийский историк Георгий Пахимер пишет, что многие представляли их с собачьими головами, что питаются они отвратительною пищей и даже едят человеческую плоть. Случай, описанный все тем же Георгием Пахимером, в городе Никее наглядно показывает, что могло твориться в городах, к которым подступала монгольская армия: вынесена была для поклонения икона Божией Матери, за нею шло множество женщин, возглашавших молитву о заступлении от персов и монголов; окружающие приняли их возгласы за свидетельство о вторжении врагов, и город охватила паника.
Если говорить о более подробных сведениях о завоевателях, а не апокалиптических слухах, которые так же доходили до запада, то ими обладал Матфей Пражский. Но легче от них не становилось:
«головы у них слишком большие и совсем несоразмерные туловищам. Питаются они сырым мясом, также и человеческим. Они отличные лучники. Через реки они переправляются в любом месте на переносных, сделанных из кожи лодках. Они сильны телом, коренасты, безбожны, безжалостны. Язык их неведом ни одному из известных нам народов. Они владеют множеством крупного и мелкого скота и табунов коней. А кони у них чрезвычайно быстрые и могут трехдневный путь совершить за один день. Дабы не обращаться в бегство, они хорошо защищены доспехами спереди, а не сзади. <...> В войне они непобедимы, в сражениях неутомимы <...>. Пролитую кровь своих животных они пьют, как изысканный напиток. Когда нет крови, они жадно пьют мутную и даже грязную воду <...>. Они ведут с собой стада свои и жен своих, которые обучены военному искусству, как и мужчины. Стремительные, как молния, достигли они самых пределов христианских и, учиня великое разорение и гибель, вселили во всех невыразимый страх и ужас. Вот почему сарацины возжелали заключить союз с христианами и обратились к ним, чтобы объединенными силами они смогли противостоять этим чудовищным людям.
Неоправданный страх перед неизвестностью наглядно показывает, какую важную миссию выполнял посланный папой Иннокентием IV францисканец Иоанн де Плано Карпини в монгольскую кочевую столицу Сира Орда. Его "Книга о Тартарах" положила конец череде слухов.
