НАХРИН. Первая операция Советских войск в Афганистане.Рассказ участника и очевидца событий.
Утром, 6 января 1980г. к пяти кухонный наряд стал готовить завтрак. И только мы заправили солярой печку, зажгли форсунку, как прибежали командир и замполит дивизиона - наряду – разойтись по подразделениям, взводу обеспечения - цеплять кухню к машине, по дороге доварите. В шесть выезжаем на подавление – афганский артполк перешел на сторону мятежников.
Да, это была новость. Мы побежали в батарею, полк уже выстраивался в колонну. Ну, и поехали. Два дня наш полк преследовал мятежников. Артполк и мятежники пытались оказать сопротивление, попытка оставить заслоны с орудиями была бесполезной, авиация все разбила. Погода была неприятная- дождь со снегом, потом просто снег и небольшой минус и находиться круглые сутки на открытом воздухе было нелегко.
На самом деле, как потом мы убедились, находиться круглосуточно на свежем воздухе вообще нелегко, особенно месяцами, хотя и полезно, говорят. Зимой в Нангархаре и Кунаре плюс пятнадцать днем, но, кажется, что холодно, а ночью совсем уж некомфортно. Особенно в дождь. Понимаю, что это дико звучит, но, за полтора последующих года походной жизни я часто вспоминал казарму. Она представлялась теплой и уютной. Все познается в сравнении. Ночевали мы где-то в районе Кундуза, на аэродроме, пошел дождь, туман, видимо, это несколько задержало ход операции. В Кундуз приехали поздно, уже в темноте, была нужна вода. Поехали искать, а света нет на аэродроме. Черным-черно. Едем по этому огромному полю не видно ничего, вдали только маленький огонек - едем к нему. Там стоял афганский пост, охрана на нас довольно угрюмо смотрела, но, видимо, не решились сопротивление оказать. Долго с ними объяснялись, потом показали они, где воды набрать. Утром полк разделился и наша батарея с первым батальоном, поехала через перевал, а другая по кабульской дороге.
Обстановка была тяжелая, для местных жителей был объявлен комендантский час, для советских войск - приказ мятежников не брать в плен. Не читал я этого приказа, но, нам так довели перед строем. Может он был устным. Но, надо сказать, они и не спешили сдаваться. Часть местных жителей проявляло дружелюбие, их было большинство, в некоторых селениях встречали колонну полка хлебом и солью. Те, кто проявлял агрессию уничтожались сразу. Какой-то фанатик, бросился на танк с топором, остался под гусеницами. Но, появились потери и у нас – первая при переправе, когда танк упал с понтона, погиб командир танка, сержант, позднее был убит механик- водитель, если правильно помню из первого батальона. В какой-то момент удалось разведчикам захватить пятерых людей с оружием и после допроса их расстреляли недалеко от колонны.
Один из моих друзей, Валерка Куандыков, наводчик второго орудия, завелся - пойдем посмотрим на басмачей. Ну, че там смотреть. Тем не менее, пошли, посмотрели. Басмачи, как басмачи, полуодетые, лежат в снегу, как куклы. Ничего не почувствовал - ни страха, ни отвращения. Лежат такие, снегом их присыпало. Собственно, в тот момент их даже сложно было воспринимать, как врагов. Это позднее пришло.
Мятежники отступили и заняли позиции в своем месте постоянной дислокации, в районе города Нахрин. После ужина, машины опять вытянули в колонну - команда никому не спать, сейчас выступаем. Сидим час, два, никуда не едем. Естественно, сидим, кемарим. Надо понимать, что на холоде, даже в ватниках особо не поспишь. Приходит взводный, доводит свежую информацию – скоро выступаем. Будет артиллерийская дуэль – противник уже занял позиции.
Остерегайтесь снайперов, стреляют очень точно – бьют в сердце или в лоб. Сразу захотелось прикрыть эти места ладошкой. Каски надели, бронежилетов у нас не было. В касках-то и теплее. Тронулись уже ночью. Двигались через перевал, очень сложная дорога, снег, лед, узкий серпантин. В опасных местах шли пешком, водитель и старший вели машину очень осторожно, одни оставшись в кабине.
На самом верху колонна застряла - на следующем, снижающемся уже витке, БМП сорвалась и командир машины погиб. Адский холод, темнота, пришлось ждать до утра. Вшестером сначала сидели в кабине, в тесноте, потом я не выдержал, пошел на кузов. Там один наш боец уже спал, семь человек в кабине уже точно не помещались, но, и вшестером невыносимо. В ватных штанах, валенках, телогрейке и шинели можно ночь пережить, но, конечно не разоспишься. Не разнежишься. Удивительно, но, простуд ни у кого не было. С рассветом тронулись, съехали с серпантина, БМП уже вытянули. Спустились, в долине было тепло. Пока мы сидели на перевале все произошло. Вторая группа штурмующих - мотострелковый батальон, танковая рота и разведрота разбили всю эту оборону. Там была позиция из нескольких орудий, они дали несколько залпов и побежали. Орудия были 76 мм, у них не было особых шансов на дуэль, да и против танков и бмп тоже было не устоять. Пехота мятежников пошла в атаку с винтовками наперевес, против бмп. Не думаю, что это был героизм, просто не знали, что их ждет. Было побоище, их просто смели и раздавили. БМП прокатали гусеницами траншеи, где были позиции мятежников. С другой стороны- они ведь тоже ждали на позициях, когда придет эта знаменитая Советская Армия. И она пришла. Ревущие боевые машины пехоты, изо всех бойниц рубят из автоматов, башенный пулемет и пушка бьют. Один офицер высунулся из башни по пояс и стрелял из автомата от плеча. Это страшно на самом деле.
На учениях в Отаре на наш капонир с гаубицей мчалась на полном ходу БМП, отвернула в последний момент. Мне потом эта сцена не раз снилась. И после этого они нашли в себе силы подняться и пойти вперед с винтовками наперевес. Неслабо, на мой взгляд.
Потом танки пробили стену в нескольких местах и наша пехота вошла в расположение мятежного артполка. Казармы был пусты. Те, кто хотел сражаться, это сделали, остальные разбежались кто куда. Командира полка , в конечном итоге поймали и часть мятежных солдат тоже. Специалисты из ХАД их забрали. Наша колонна встала, на нас никто не обращал внимания, все бегали с деловым видом, кто-то что-то нес со стороны зданий, там где располагалась эта мятежная часть. Двое наших партизан-приписников из четырех, те, что постарше, несмотря на команду не покидать машины, куда-то смылись. В долине было тепло, мы задремали, через полчаса они вернулись со здоровенным мешком сушеного тутовника. Вкуснейшая вещь, мы его долго потом жрали. Показали, где находится продсклад, и сказали, что нам нужно еще по полмешка изюма и сахара для более счастливой жизни. Вот, что значит взрослые люди, мигом смекнули, что если противник повержен, значит, его уже можно грабить. Мы, с одним из партизан, уйгуром, быстро пошли в указанном направлении, пролезли сквозь дыру в стене, явно пробитую танковым выстрелом. По поводу трофеев мы точно не были первыми сообразившими, так как дорога к складу уже была обозначена оброненными мелкими предметами - баночками с пакистанской ваксой для сапог «Киви», они мне почему-то особенно бросились в глаза . Ну и еще какая-то хрень валялась В предчувствии большой поживы даже не хотелось ничего подбирать. Вошли на склад - у входа афганец с винтовкой, на него никто не обращал внимания, все ломились на склад пустыми и выходили уже с мешками и ящиками. Мешки с припасами стояли на несколько метров в высоту, понять где сахар, где изюм было невозможно. Начали наугад вспарывать штыком все подряд. Афганец что-то заблеял – пошел на хрен, был ответ. Думаю, тогда он еще не понял реплики, но, по интонации учуял недоброе и отстал. И, в дальнейшем, он просто стоял, пока наши пацаны из пехоты бегали мимо него с различными грузами. Мы нацедили сколько могли в один мешок и песка и изюма, вышли на улицу. Славный был такой солнечный денек. Перед складом стоял капитан Ромайкин, комсорг полка.
Мы осторожно прошли мимо, но, он на нас даже не посмотрел. « Прекратить мародерство!» - скомандовал он, громко так крикнул. Но, никто из пехоты не отреагировал. Очевидно, все хотели понять, насколько он серьезен. Мы были уже за спиной у него и ускорили шаг. « Прекратить мародерство и оставить награбленное! За неподчинение расстреляю на месте!» Мы побежали, он дал очередь из автомата в стену склада, в этот миг мы одновременно, не выпуская из рук мешка, рванулись в ту же пробоину. На этот раз я и ваксу успел схватить, и мы понеслись к машине уже галопом. Через пролом в стене уже ломилась пехота. Забавно,что захваченное добро никто так и не выпустил из рук. «Ромайкин на складе мародеров расстреливает!» - припугнули мы наших. Надо сказать, что со склада все же затарились. Не мы лично, а полк. Взяли и жратву, и машины, и инструменты. Технику и продукты, и честно поделили между подразделениями. Дивизиону достались какие-то мешки - лук, картофель, наверное не все я видел. Из техники нашей батарее достался ЗиЛ131 и какая-то оптика от орудий, но, нам она вряд ли пригодилась бы. Советников наших убитых нашли. Изрубленными. Афганский полковник, командир полка, пытал и казнил их перед строем. Тела выкинули на свалку. Зверье. Недаром они все разбежались, худо бы им всем было иначе. Кучи трофейного оружия, штыки разной длины «Ремингтон» 1915 года выпуска, автоматы ППШ, карабины СКС. Нам не разрешили брать, а танкисты себе набрали, у них на экипаж один автомат, а все захотели. Потом это привело к печальным последствиям, была целая волна самострелов из-за неосторожного обращения с оружием. Я себе только урвал кусок штыка, в надежде на гражданке из него сделать финку. Весь Афган таскал с собой этот кусок железа и потерял за пару месяцев до дембеля. И еще осколки и пулю, которые в нашу машину попали в Лагмане, тоже. И хорошо. Пусть уж им останется. Командир дивизиона майор Малюков стоял у машин и командовал, кому куда, что нести и делать. Кто-то, не помню уже кто, притащил знамя, огромное зеленое бархатное знамя артполка с вышитым полумесяцем и арабской вязью на таком толстенном древке. Вот, кричат, товарищ майор - знамя взяли! Командир дивизиона был невозмутим и презрителен – «Выкинь на хер это зеленое знамя ислама!» В устах нашего комдива и газетные штампы играли яркими красками.
Знамя полетело в канаву. Это была первая операция советских войск в Афганистане. Такое вот было наше боевое крещение, было тяжело, страшновато, пожалуй и опасно. Чуть раньше была еще перестрелка недалеко от Баглана. Басмачи напали на возвращающуюся колонну наших наливников, мы ее прикрыли. Стрельба была очень интенсивная. Это события, участником которых, был лично я, другие подразделения тоже попадали в ситуации, тихих и безопасных мест не было. Легче уже не будет, мы просто привыкнем и научимся. И все действительно опасное и страшное еще впереди.
