О том, сколько заявлено побед у знаменитого немецкого аса Второй мировой войны Эриха Хартмана все знают – 352. Почти все они относятся к победам на восточном фронте – 347, и лишь 5 засчитаны против Западных союзников.
Но не это будет темой сегодняшнего разговора. Автору интереснее другой вопрос – «А сколько раз Эриха Хартмана сбивали и каким таким образом?». А был он сбит аж 14 раз!
Кто-то же одержал 14 побед над самым крутым асом Второй Мировой войны!
Сам Хартман утверждает, что его сбивали исключительно осколки им же сбитых самолетов. И только один раз в боях против наших союзников у него «неожиданно кончилось горючее», и он был вынужден спрыгнуть с парашютом.
Ну вот не было у американцев «патриотичных американских осколков». Поэтому истинный ариец просто покинул оставшийся без топлива самолет.
В боях же против русских самолетов Хартмана сбивали исключительно «русские осколки» им же сбитых самолетов.
Прикольно?
Ведь как может лучший немецкий ас признать, что его, такого «крутого», сбивали 13 раз какие-то 18-20 летние русские парнишки «взлет-посадка»? Да еще и на "тихоходных" Ил-2.
Ведь именно так нам рисуют либеральные историки Сталинских Соколов.
Стыдно же, когда тебя сбивает какой-то пацан?
А вот осколки им же сбитых – это уже совсем другое дело! Вроде даже как-то по-геройски.
Для сравнения.
Советский ас Александр Покрышкин был сбит один раз, и то огнем зенитной артиллерии.
Оцените, как его сбили.
Дело было 3 июля 1941года. Немцы и их союзники румыны наступают. Летчикам дается задание разведать переправы через реку Прут. В разведку отправляют звено из трех Миг-3 под командованием Валентина Фигичева, будущего героя Советского Союза. У него два ведомых, Лукашевич и Покрышкин. Задание важное. Переправу вражеских войск находят, но и вражеские зенитчики, прикрывающие понтонный мост от налетов вражеской авиации, замечают их и открывают ураганный огонь. Наши истребители прижимаются к реке. Вражеские солдаты, завидев самолеты русских, сыплются, как горох, в реку. Истребители пролетают над мостом.
Вот как это вспоминает Александр Покрышкин:
«Переправа уже позади, огонь вражеских зениток все еще продолжает бушевать. Заметив впереди высокий выступ берега, Лукашевич переходит на мою сторону. Чтобы не столкнуться с ним, я взмываю вверх и в это время вижу на капоте две вспышки взрывов. Еще не уловив перебоев в работе мотора, даю ручку от себя и еле успеваю выровнять самолет у самой воды. Машину начинает трясти. Теперь ясно: друзья полетят дальше и возвратятся в полк, а я свалюсь – или сейчас, или чуть позже, на том берегу, запруженном вражескими войсками»
Вот как был сбит русский ас, один из двух трижды героев Советского Союза. Выполнял приказ. Шел за ведущим. На огонь зениток! Выполняя задание в интересах армейской стратегии. Обнаружение переправ – это уже стратегия. Это уже планирование уровня Армии, если не фронта.
Чтобы не оставлять сюжет на полуслове, сообщим, что Покрышкин сумел «перетянуть» свой самолет через дорогу, набитую немцами и румынами, и посадить его на «брюхо» (!) в зарослях леса. Самолет разбивается о деревья. Через 4 дня отважный летчик с поврежденной ногой вернется на родной аэродром, где его уже все считали погибшим. Он лишь чудом сумел пробраться по вражеским тылам.
Так нашего прославленного аса сбили в первый раз.
Это вам не «патриотичные осколки». Это называется «грудью на амбразуру», то есть на зенитки.
Второй раз его «типа сбили» 5 октября 1941 года во время разведывательного полета (опять разведка, опять выполнение задания в интересах армейской стратегии). Александр Покрышки вдвоем со своим ведомым лейтенантом Комлевым выясняли, какова позиция на фронте после очередного прорыва немцев. Это были очень важные сведения. В штабе Армии не знали, где наши, где немцы. Вылетели утром. Над землей клубился туман. Чтобы определить, что там находится, нужно было буквально нырять туда.
Разведку проводили таким образом, что «нырял» ведущий, т.е. Покрышкин, а ведомый, т.е. Комлев, прикрывал его сверху.
И вот когда Покрышкин в очередной раз снизился до бреющего полета, чтобы рассмотреть и запомнить где, что и кто находится, на его ведомого навалились «мессеры».
Оценили ситуацию?
Это не бой на равных. И даже не бой просто на высоте, когда можно уйти пикированием и спастись от огня вражеского истребителя. Здесь ситуация больше похоже на ту, когда бойца прижали к стенке и спокойно расстреливают.
Вот как это вспоминает Александр Покрышкин. Просто и без всяких приукрашиваний.
«Еще взгляд на высоту, и поведение ведомого становится понятным. За нами идет четверка «мессеров». Они конечно, безошибочно приняли нас за разведчиков и попытаются сделать все, чтобы нас уничтожить.
Мессеры уже пристраиваются ко мне и ведомому. Наша малая высота сразу же поставила нас в затруднительное положение. Комлева атакуют. Я, дав мотору форсаж, резкой горкой иду ему на выручку. Очень хорошо, что не использовал реактивные снаряды, теперь они мне пригодятся…»
Здесь хочу пояснить, что в конце разведки наземных целей, наши истребители начинали по ним стрелять, в том числе и «эРэСами» (реактивными снарядами). Читаем дальше.
«Стреляю по «мессеру» - снаряд оставляет ослепительную огненную трассу и исчезает в воздухе. Не попал! Но «мессер» увидев мою «маленькую ракету», шарахнулся в сторону. В хвосте у самолета Комлева другой вражеский истребитель. Достать бы его вторым снарядом!
Пуск. Второй снаряд тоже прошел мимо. Бью пулеметным огнем. Удачно. «Мессершмитт» задымил. Вспыхнув, он скрылся подо мной.»
Здесь примечательный эпизод со сбитым немецким истребителем. Официально его Покрышкину не засчитали. Хотя в отчетах 20-ой смешанной авиадивизии (сад) он указан. Бой проходил над вражеской территорией, поэтому материальных подтверждений этой победы получено не было.
Полк, в расположении которого Покрышкин посадил свой израненный самолет, в это время отбивал атаки, а на следующий день отступил.
Наверное, поэтому наш прославленный ас в своих мемуарах скромно написал «вспыхнув, он скрылся подо мной».
Казалось бы, всё ясно, фактов нет, но, судя по всему, этот бой видели с наших передовых позиций, и какой-то документ был составлен, который и ушел в штаб 30 стрелковой дивизии этого пехотного полка. А вот оттуда эта справка так и не попала к командованию 20 сад… Отступление, окружение. Не до того было… Но устное сообщение от наземных войск прошло, и обещание такую справку прислать, а иначе этот самолет не был бы указан в политдонесении за № 0185 от15.10.41 г, где указывалось, что «Тов. Покрышкин сбил один самолет противника и был сам подбит, и произвел посадку среди своих наземных войск, с которыми вместе вышел из окружения».
Ну вот, маленький спойлер. Наш прославленный ас был не сбит, а всего лишь подбит, и сделал вынужденную посадку. Однако давайте почитаем самого Александра Покрышкина про то, как его второй и последний раз за эту войну сбили. Вернее, подбили. А, впрочем, судите сами: - «…Вспыхнув, он скрылся подо мной.
А где же Комлев? В трудные минуты всеми чувствами тянешься к напарнику. Я не успел осмотреться, как услышал удары по моему самолету.
В воздухе мотор машины чувствуешь так же, как собственное сердце. Слух сразу уловил перебои в его работе. Посмотрел на приборы – скорость падает. Теперь мысли только о том, чтобы подальше оттянуть от расположения вражеских войск. Немецкие танки стали в эти минуты непосредственной угрозой для меня. Если посажу самолет здесь, у Орехово, который еще виден мне, окажусь в плену.
Добивать поврежденный самолет, пока он не рухнет на землю, - к этому у врага особое пристрастие. «Мессершмитты», уверенные в своей безопасности, поочередно заходили и расстреливали дымящий, медленно терявший скорость и устойчивость самолет. Врагам, конечно, хотелось увидеть падение МИГа, взрыв, огненный столб. Но я еще мог бороться. Спустился ниже на сиденье, чтобы меня защищала бронеспинка, и стараюсь уклониться от новых попаданий.
В эти горькие минуты я постиг одну методическую тонкость стрельбы немецких истребителей по моему самолету. Они сначала выпускали очередь из пулемета, потом посылали несколько снарядов. Это открытие спасло самолет и мою жизнь. Услыхав, как тарахтят в бронеспинку пули, я отсчитывал эти удары почти также, как толчки пульса, и улавливал момент, когда надо было, теряя драгоценную высоту, бросить самолет влево или вправо. Пушечная трасса проносилась мимо»
И никаких тебе осколков в стиле сбитых Хартманом самолетов. Русский ас ведет бой. А потом уже и борьбу за свою жизнь с умелым и беспощадным врагом. Ведь понятно, что на таких подранках немецкий ас натаскивал своих ведомых. Те стреляли, а русский летел, да еще и удачно маневрировал. Но в конце концов, уже в момент посадки пушечная очередь настигла наш самолет, и он рухнул на землю.
Вот как описывает последние минуты полета Покрышкин.
«Выскочил на железную дорогу. Вот будка обходчика. На лужайке девочка пасет корову. Наверное, эта картинка отвлекла мое внимание – может быть, нервы не выдержали. Или немецкие лётчики разгадали мою хитрость. Я услыхал взрыв снарядов. Управление отказало. Самолет пошел к земле. Он уже не подчинялся мне.
Грохот пролетевшего надо мной «мессершмитта». Треск чего-то ломающегося под машиной. Резкое торможение тела, устремленного вперед. Удар о приборную доску. Мысли, что я забыл снять очки. Боль. И – провал в бездну…»
Здесь мы видим, что немцы разгадали манёвры русского пилота, и уже в самом конце поединка поразили его самолет. Но… взрыва не было. Гибели пилота тоже. Он остался жив. Да и сам самолет уцелел. Его потом буксировали на своих колесах, на грузовике, по дорогам, забитым отступающими войсками. Но не довезли. Пришлось сжечь, чтобы не достался немцам.
Значит это - не сбили. Это классическое «подбили».
Итак, подводим итог, Александра Покрышкина один раз сбила зенитка. Один раз его подбили, но и то он в драке с четырьмя противниками одного умудрился завалить. Отметим, немецкого пилота «образца 1941 года». Подготовленного бойца. С боевым опытом. Война идет уже пятый месяц.
Больше Покрышкина не сбивали…
Ах да, про незасчитанный сбитый немецкий «мессершмитт». Автор для себя особо отметил, что после жесткой посадки оставшиеся три немецких истребителя не улетели. Они принялись расстреливать севший самолет. Значит, посчитали, что он еще цел и не относится к категории сбитых. Но не это главное. Когда Покрышкин очнулся от близких взрывов, он с трудом вылез из кабины севшего самолета и отбежал в сторону, укрывшись в ложбинке у железнодорожной насыпи.
При этом немцы отчаянно по нему стреляли. Вот спрашивается, сдался вам ЭТОТ лётчик? Зачем пытаться на земле уничтожить такую крошечную цель, как одиночная фигурка человека? Но нет – стреляли.
Вывод напрашивается сам собой – хотели отомстить. И причина имеется – за сбитого своего товарища…
Доказательство, конечно, из разряда косвенных, но уж очень показательное.
Другого нашего советского аса, трижды героя Советского Союза Ивана Кожедуба вообще ни разу не сбивали. Ни зенитки, ни «осколки вражеских самолетов», ни в жестоких воздушных боях против опытных бойцов.
И об уровне подготовки нашего аса: оцените факт того, что Иван Кожедуб за один полет умудрился сбить двух американских «мустангов», когда те стали стрелять по нему. Это тоже нужно прибавить к его списку из 62 подтвержденных побед.
Что касается Александра Покрышкина, то он почти все свои 59 подтвержденных побед одержал в самом начале войны и в её первой самой тяжелой половине. К концу войны его уже откровенно берегли для пропаганды и не давали летать.
Эрих Хартман заявил о 352 одержанных победах. Но при этом, у него 14 поражений! Его легко и изящно сбивали 13 раз «русские патриотичные осколки» и 1 раз против американских «товарищей по НАТО» у него кончилось горючее, и он выбросился с парашютом.
Почему так?
Почему лучших советских воздушных асов ни разу, (ни разу, Карл!!!) не сбивали в воздушном бою, а Эриха Хартмана аж 14 раз…
Причем исключительно осколки. И только осколки им же сбитых самолетов.
В чем же дело?
Ответ очевиден.
Есть такое слово «пропаганда». И излюбленная статья в немецких отчетах про свои потери - «неконтролируемое столкновение с землей»!
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал!
