Всем известно, что Петр I «прорубил окно в Европу», но мало кто доводит это общее заключение до внятного и убедительного тезиса – что это за «окно»: технологии, культура, внешний вид населения, наименование институтов или политическое устройство? В докладе «Парадигма церковно-государственных отношений у архиепископа Феофана Прокоповича: от Средневековья к Новому времени» Г. В. Бежанидзе анализирует, возможно, один из самых глубинный уровней общественного мировоззрения – то каким образом оправдывалось политическое устройство — в данном случае власть монарха. И в частности, задается вопросом: работала ли в России петровской эпохи теория «Общественного договора», то есть представление о том, что любая даже монархическая власть оправдана прежде всего тем, что она действует в интересах народа (даже если это не выражается в работе каких-то демократических институтов).
Одним из первых теорию «общественного договора» выразил Томас Гоббс, который как известно, считал что в неограниченной власти монарха заинтересован не только сам монарх, но и народ, потому что только таким образом может быть прекращена непрерывная «война всех против всех», которая, согласно Гоббсу, является естественным состояние человеческого общества.
Такое представление об оправдании власти пришло на смену средневековому учению о том, что власть монарха оправдана божественным предопределением и помазанием на царство. Изменение логики оправдания власти является, возможно, важнейшим маркером Нового Времени. И, таким образом, если мы хотим понять, насколько правомерным было бы утверждение, что именно в связи с Петром I в России кончается Средневековье и начинается Новое время, нужно понять произошел ли переход от провиденциальной логике оправдания власти к естественно-правовой.
На основании того, что Феофан Прокопович активно использует современных ему авторов (Гроций, Пуффендорф), которые традиционно вписываются в русло естественно-правовой мысли, исследователи зачастую делают вывод о том, что именно в трудах этого этого петровского «идеолога» выражен переход к нововременной политической философии. Однако анализ источников не предоставляй убедительных оснований для этого мнения.
Феофан Прокопович, используя новый терминологический аппарат философии Нового времени, и упоминая о том, что царь должен действовать для «общей пользы», сохраняет неприкосновенной традиционную средневековую установку об ответственности монарха перед Богом. Эта богословская и политическая позиция не должна пониматься только как попытка оправдать петровский «волюнтаризм» (как ее часто трактуют). Богословие власти Феофана Прокоповича органично вписывается в канву петровской эпохи, в которой заимствование «новых» форм зачастую не мешало сохранению «старого» содержания.
