И снова здравствуйте, уважаемые. Сегодня мы немного поговорим о таком явлении, как поединки, предваряющие битву. Искать материал по этой теме оказалось сложнее, чем ожидалось, но, тем не менее, хоть какую-то выжимку мы сегодня представим. И, кстати, стоит сразу отметить: здесь речь пойдет именно о дуэлях перед сражениями, а не о разборках дворян, поясняющих друг другу за неудачные шутки.
Итак, что можно сказать о таких поединках? Ну, как минимум, то, что история знала такие случаи уже очень и очень давно. Можно, например, вспомнить Гектора и Ахилла, Давида и Голиафа. Конечно, многие могут сказать, что Гектор с Ахиллом – это уж совсем полумифические события, и по поводу той же «Элады» Гомера куча споров ходит, мол, и написана она намного позже Троянской войны, да и самой Троянской войны, может, и не было вовсе, и так далее.
Но есть и более убедительный (пусть и не на 100% подходящий) пример из эпохи эллинизма, а именно, 289 г. до нашей эры – поединок царя Пирра Эпирского и македонского стратега Пантавха. Дело было так: армии встретились в Этолии (область в Греции) и давай раз за разом сходиться стенка на стенку. Долгое время они бодались-бодались, и ничего. Тогда македонский стратег предложил царю Эпира встретиться в поединке. Тот согласился и в результате одержал победу. Македонцев серьезно дизморальнуло, и вскоре они отступили.
Таким образом, поединок лидеров двух равных по силе армий определил исход всего сражения. И от этого примера мы плавно переходим к вопросу о практической пользе таких поединков. Да, конечно, бить друг другу морды во славу богов или просто по традиции никто не запрещал, но ведь поединок лучших воинов или предводителей действительно мог позволить избежать лишних жертв. Не будем забывать, что нормальный полководец вряд ли обрадуется перспективе положить огромную кучу своих солдат за просто так.
Например, в 971 году всерьез обсуждалась идея провести поединок между византийским императором Иоанном Цимисхием и князем Святославом. Император не хотел жертвовать людьми, хорошо зная, как Святослав умеет ломать лица направо и налево. Правда, до поединка дело так и не дошло.
Другой пример нам предоставляет Лаврентьевская летопись. В 1022 году встретились русское войско и войско касогов – в бой их вели черниговский князь Мстислав Храбрый и касогский князь Редедя. Они договорились устроить поединок, условившись, что войско проигравшего отступит. Мстислав с трудом, но все-таки одолел Редедю, и оба войска разошлись.
История знает еще много случаев, когда все решалось именно таким поединком, и армии сторон расходились, не вступая в крупное сражение - не только в Европе или на Руси, но и, например, в Японии.
В середине XVI века японский полководец Уэсуги Кэнсин в одной из битв вызвал своего противника, полководца по имени Такэда Сингэна (поправьте, господа, если не так) на поединок. Тот отказался, но упрямый Кэнсин в последующей битве при Каванакадзима специально выстроил армию так, чтобы неизбежно встретиться с Сингэном лицом к лицу. Сингэн увидел это и согласился на дуэль, приняв условия Кэнсина "или оба умрем, или перемирие". Они встретились и начали поединок, но вмешательство помощника Сингэна не позволило довести эту дуэль до конца.
На Востоке традиция подобных поединков сохранялась еще очень долго - вплоть до XX века.
Но даже если такая дуэль не отменяла махач, она все равно имела большое значение, ибо войско победившего в поединке получало нехилый плюс к боевому духу.
В Средневековой Европе, например, такие поединки происходили особенно часто, ибо войны тогда имели свою специфику, располагающую к подобным мероприятиям, а жизнь рыцаря во многом заключалась в бесконечном поиске возможностей погеройствовать, отстоять свою честь, всячески показать себя и так далее.
Часто рыцари встречались верхом на конях и пытались сшибить друг друга копьями, как на турнирах, а с появлением цвайхандеров рыцари все чаще начали появляться именно с ними в руках, но то уже были, разумеется, исключительно пешие поединки. Эта традиция сохранялась даже после конца Средневековья.
Если возвращаться к русской истории, то одними из самых известных являются поединки Александра Невского с ярлом Биргером и монаха Александра Пересвета с Челубеем. Иронично, но именно эти поединки и вызывают кучу вопросов у исследователей.
Например, о дуэли Александра Невского и Биргера (в Невской битвы 1240 г.) не сказано ни в русских, ни в скандинавских источниках, и появляется она впервые лишь в «Житии Александра Невского», написанного гораздо позже. К тому же, непонятно, проходил этот поединок перед сражением или уже в ходе битвы. По одной из версий, во время поединка противники долго ездили по кругу на конях, присматриваясь друг к другу и готовясь к атаке. Остальные воины расступились и не мешали им драться – в результате русский князь одним резким выпадом поразил ярла в уязвимое место, после чего его воины подхватили его тело и смылись.
Но это не точно. Прям очень.
Далее - Куликовская битва 1380 года, а точнее, поединок монаха, воина, богатыря и просто хорошего парня Александра Пересвета с не знавшим поражений Челубеем (Чалабаем? Челибеем? Тамур-Мурзой? Таврулом?). Тут под сомнение ставится как факт дуэли, так и сами личности Пересвета и Челубея. Дело в том, что Чингисхан крайне высоко ценил дисциплину (про его казни все помнят?), и подобные поединки были запрещены. Да и упоминаний о столкновении Пересвета и Челубея, опять же, в современных источниках не было, и появились они позднее. Есть разные версии о том, как именно проходила дуэль, но все они сходятся в том, что это произошло перед основной битвой, так что мы хотя бы подходим под сегодняшнюю тему. Одна из самых популярных версий гласит, что воины, вооруженные копьями, верхом на конях, столкнулись на полной скорости – сила удара была чудовищной, и непобедимый Челубей погиб на месте, а Пересвет получил смертельную рану и чудом остался в седле, но доехал до своих уже мертвым; так русские воины поняли, что одержат победу, но цена ее будет велика. Также в эту версию иногда вносят поправки-дополнения – например, что у Челубея было самое длинное копье на районе, а Пересвет, дабы его победить, для поединка надел просторную монашескую накидку вместо доспехов.
Потихоньку приближаясь к концу, скажу пару слов о двух событиях Столетней войны, которые частенько вспоминают, когда речь заходит о дуэлях перед сражениями, что не совсем правильно.
Первая вещь - это дуэль английского короля Эдуарда III и французского рыцаря Эсташа де Римбона. Это произошло в 1350 году, когда французы попытались отбить замок Кале. Однако, с Эсташем Эдуард столкнулся вовсе не перед началом битвы – более того, Эсташ вообще был самым последним, кто сложил оружие. Во время схватки с Эсташем де Римбоном, Эдуард III дважды падал на колени и был восхищен выдающимся мастерством Эсташа. Эсташ, кстати, поначалу вообще не знал, что сражался с королем. После сражения Эдуард закатил пир в Кале, куда пригласил всех плененных рыцарей, а Эсташу де Римбону он лично подарил свой венец, сказав: «Ну ты даешь, парень – короче, дарю тебе это как награду за мужество. Носи на здоровье и всем говори, что это лично от меня – дамы будут штабелями липнуть».
Нет, серьезно, он так и сказал. Да еще и отпустил без выкупа. Вот были же раньше люди с большой буквы, эх!..
А второй эпизод Столетней войны, который также часто приводят в разговоре о поединках, это «Битва Тридцати» в 1351 году. Сэр Ричард Бэмборо и маршал Робер де Бомануар собрали каждый по 30 человек и устроили что-то вроде мини-турнира. После перерыва на отдых один из французов сначала свалил из боя, а потом приехал обратно, устроил неразбериху и испортил всем праздник. Суть в том, что кроме этих пацанов, там больше никого и не было. То есть, никаких крупных армий и большого сражения. Так что и этот случай под нашу сегодняшнюю тему не шибко подходит. Просто война длилась долго, напряжение периодически ослабевало, а в отрыве от сражений прозябающие в бездействии рыцари старались занять себя турнирами и периодически забивали друг другу такие вот стрелки – не то развлекалово, не то реальный бой.
