В этой статье я хочу рассказать историю Павлика Гнездилова. Каждый житель села Тегульдета знает дом, где жили Гнездиловы. Павла Гнездилова канонизировали, возвели в ранг пионера-героя, политического борца против кулачества, как и Павлика Морозова.
Был ли он героем?
Сейчас в средствах массовой информации развенчивают героическую суть жизни юных пионеров, утверждая, что их поступки безнравственны, что дети не должны предавать своих отцов, быть доносчиками. Одно можно сказать, что они сыны своего времени. Их героизм в том, что они сознательно определили своё место в системе той жизни, которая тогда была и старались защищать власть, которой все душой поверили. Это, можно сказать, были молодые политики, а в политике часто не считаются с родством. Тому примеров тьма.
Павлик Гнездилов не доносил на своего отца. Они с отцом жили дружно. Судя по имеющимся фактам, Павлику приписывались доносы, которые он не делал. Слухи, дурная слава ползли по посёлку, ибо людей действительно арестовывали, а Павлик не скрывал что он готов бороться с "врагами народа".
Сейчас мы знаем, каким образом формировались обвинения тех, кого брали по линии НКВД. Тогда же люди не знали, что у милиции были задания взять, арестовать определённое количество людей и Павлик тут был не виновен. Но жители искали причины арестов и в некоторых случаях обвиняли пионера-Павлика, упрекали мачеху за активиста-пасынка. Но и в таком случае, можно быть уверенным, что подстрекательств к убийству не было.
У мачехи, видимо, все беды, все горести, связанные с развалом первой семьи, с арестом первого мужа, с жестокостью жизни вылились в ненависть к пасынку, непослушному и своевольному. Павел Гнездилов стал жертвой классовой борьбы, которую развязал в стране Сталин. Борьбы не было, её нужно было организовать. Не случайно поэтому и предали мачеху суду военного трибунала. Надо было представить убийство пионера делом политическим, чтобы доказать народу враждебность кулачества, убедить народ тем, что раскулачивание и ссылка состоятельных крестьян была делом необходимым.
Павлик в этом не виноват. С чем он боролся, можно судить по заметкам в районной газете. Одного обвинял в издевательстве над лошадью. Другого в нарушении правил торговли. Он обещал хорошо учиться и стать лётчиком как Водопьянов и старался сдержать слово. Из 3 класса его сразу перевели в 5-й класс.
Жизнь была сложней той, которую видел юный пионер. В стране разыгрывалась великая драма, катился по стране девятый вал репрессий. Территория между Чулымом и Чичкаюлом была отведена, как тогда писали, для спецпоселения. Холод, голод, болезни - всё это обрушилось на ссыльных крестьян. Сиротство, репрессии. Души людей ожесточились. Судьба Павлика достойна жалости. Можно понять и судьбу его мачехи, у которой власти отняли мужа, хозяйство, дом, лишили старших детей, лишили счастья. Эту драму мы должны помнить.
Хочется закончить эту статью стихотворением:
Опять весна, опять влюблённый вечер
Цветущей шалью землю одарил
Опять у нас, в райцентре, в Тегульдете,
Наш школьный сад листовой заговорил.
Опять хлопочут шустрые юннаты,
Дорожек нить песчаную ведут,
Ведут туда, где юности крылатой
Воздвигнут вечный памятник в саду.
Мальчишка, лет тринадцать, босоногий,
В рубашке, красный галстук на груди,
Простой мальчишка, лишь не детский - строгий
Взметнул свой взгляд: "А что там впереди?".
Он был таким, мальчишка, как мальчишка.
И звали Павликом и Пашкой иногда,
Как наш товарищ, та же книжка,
Стремленья те же, эта же мечта.
И так же ждали как тебя со мною
Его просторы Родины моей.
Морская зыбь и небо над страною,
Лесные тропы и разлив полей.
Моторов шум, таинственные дали
Любой науки. Да, какой простор.
Кто знает кем его б мы увидали,
Когда б не чёрный вражеский топор.
Ночь... Резкий ветер дул в глазницу ока,
По небу мчатся клочья чёрных туч.
Как кошка, без дыханья, боком
Крадется мачеха в ночную темноту.
На цыпочках, не дрогнет половица,
Обшарила всю грудь: "повыше на вершок".
А Павлик видит сон: летит он будто птицей,
Внизу сады. Как это хорошо.
Как хорошо крылатым быть на свете.
Вдруг молнией блеснул топор. Угас.
И всё. Лишь дует чёрный ветер,
Будь проклят этот миг,
Будь проклят этот час.
Когда волчица в человечьей коже
Своей костлявой, липкой, вражеской рукой,
В той темноте, той ночью непогожей,
Его лишила юности такой.
За то, что был мальчишка пионером,
Следы врагов распутывать умел,
Берег колхоз, был для других примером.
По детски честен, по-геройски смел.
Прочь с глаз слезу! Бессмертие столетий,
В сердцах святая память впереди,
Ты образ этот и черты вот эти,
Где б ни был ты, храни в своей груди
А по весне, когда в цветах акаций,
Утонет сад, поднимут птицы гам,
Ты не забудь с ним снова повстречаться
И положи цветы к его ногам.
Куда б ни шёл ты, тропами какими,
И сколько бы ни утекло воды,
Но имя школы и героя имя,
Как имя Родины, храни в сознанье ты!
