До выхода на экраны музыкальной мелодрамы "Пусть говорят", испаноязычную эстраду в Союзе представляли архаичные Лолита Торрес и Сарита Монтьель. Каждая из которых была прекрасна и неподражаема.
Динамичный Рафаэль стал первым певцом из Испании, потеснившим многолетнее присутствие итальянцев и французов в советском эфире и домашних фонотеках любителей ритмичной лирики с латинским оттенком. За ним пришел черед остальных.
Следует отметить, что испанская, равно и латинская в целом, поп-сцена при Франко ничем не уступала среднеевропейской в плане разнообразия и качества, но интерес к звездам из Южной Америки был сильно подорван модой , говоря словами "Свадьбы в Малиновке", на всё английское.
И многие хиты, написанные и спетые в Бразилии или Мексике, обреталивсемирную популярность только с английским текстом. Так было с With These Hands и с еще более прославленной композицией Армандо Манзанеро, хорошо знакомой под названием It's Impossible.
Имя Рафаэля, чья фигура моментально обросла легендами и, подчас весьма скабрезными, слухами, сделалось мерилом успеха артистов, поющих на испанском.
Поэтому я не удивился, узнав из разговора двух импозантных барышень, будто некий мексиканец уже перепел самого Рафаэля. Сомнительным показалось только имя – Хосе Хосе.
Хотя это был уже не первый псевдоним, и начинающий певец успел старательно исполнить итальянский хит il Mondo под именем Пепе Соса, в одно время с Хампердинком, оставившим более известную версию этой вещи Джимми Фонтаны.
Но вскоре стало ясно, такой певец существует в действительности, имя его гремит, а песни охотно слушают в самых разных странах.
Появление Хосе Хосе укрепило короткую моду на "испанцев". Появились поклонницы у рано погибшего Нино Браво, и у испанского "хампердинка" Маноло Отеро.
Однако, испанский бум не выходил за рамки местной условной "буржуазии", с её традиционным интересом к "солистам" и "оркестрам".
Молодые пролетарии предпочитали группы, чьи названия до сих пор на слуху.
Особенно удавались Хосе Хосе сентиментальные вещи своих коллег, такие как Let Me Get To Know You Пола Анки.
Искренность и, подчас, утрированная сентиментальность и грусть объясняет колоссальную популярность среди испанской публики англичанина Мэтта Монро и француза Эрве Вилара.
И мы, последние жертвы отчаянного романтизма эстрады тех лет, с искренней грустью провожаем очередного пассажира воспетого им "корабля забвения", на борту которого хватит кают на всех.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
ДАЛЕЕ:
* К юбилею "Монастырской дороги"
* Наваждение
* Три миниатюры о лишних людях
* Парк, Фэйм, инцидент
* Песни неведения