Мой читатель! Сегодня я поведаю тебе одну историю, случившуюся 105 лет назад в небе над бескрайними полями Львовщины. В конце августа – начале сентября 1914 года там было жарко. Причем не только на земле, но и в небе.
Дело в том, что совсем недавно началась война, которую потом назовут Первой Мировой, а пока ещё именовали Второй Отечественной. И в этих краях, которые теперь стали украинскими, а тогда были очень даже австрийскими, ведь Галиция принадлежала Австрии и именно оттуда, как м с тобой знаем и появилась вся зараза под названием «самостийная Украина». Но сейчас речь пойдет о другом, а именно об одном не очень большом, но важном для развития авиации эпизод той войны.
В журнале «Искры» №35 за сентябрь 1914 года об этом событии напишут так:
«Штабс-капитан П. Н. Нестеров на днях, увидев в районе Желтиева, в Галиции, летящий над нашим расположением австрийский аэроплан, собиравшийся бросить бомбы, взлетел на воздух, атаковал неприятеля и протаранил неприятельский аппарат, предотвратив жертвы в наших войсках. Сам Нестеров при этом погиб смертью героя»
Коротко, скромно. А ведь это был фактически первый воздушный бой и первый в истории воздушный таран. Так уж получилось.
Петр Николаевич Нестеров прожил всего 27 лет, но каких! Как у сына офицера, у него не было особенного выбора, кроме как служить Богу, Царю и Отечеству. Поэтому сначала было Михайловское артиллерийское училище, которое он закончил в 1906 году, чтобы отправиться служить с молодой женой … во Владивосток. Куда ещё может отправиться служить перспективный выпускник, у которого нет денег на взятку при распределении мест службы.
Так молодой артиллерист оказался на Дальнем Востоке. И надо сказать ему повезло. Потому что тут нашлось его призвание – аэростатная рота для корректировки артиллерийского огня. Так его поманило небо.
В 1910 году удалось перебраться в Европу. А заодно Нестеров познакомился с Артемием Кацаном и вступил в Нижегородское общество воздухоплавания. Потом был полет на планере и, как закономерный итог – Офицерская воздухоплавательная школа, законченная 5 октября 1912 года.
Все летчики тогда были и немного конструкторы, так как самолеты приходилось постоянно переделывать, дорабатывать и улучшать. Между делами Нестеров проверил свою идею, что «для аэроплана в воздухе везде есть опора» и крутанул «мертвую петлю», которая теперь заслуженно называется «петлей Нестерова». Возник спор о первенстве с французским пилотом Адольфом Пегу. Но надо отдать должное французу, он признал после личной встречи, что Нестеров выполнил эту фигуру высшего пилотажа на 6 дней раньше.
А потом началась война.
Первоначально о том, что она будет идти и в небе, ни одна из сторон даже близко не подумала. В результате на начало войны пулеметами были оснащены только российские четырехмоторные «Ильи Муромцы». Аэропланы планировалось использовать для разведки. Но сразу же во весь рост встал вопрос – а что делать с вражескими аэропланами, прилетающими на разведку. В конце 1914 года на самолетах уже появятся пулеметы. Но это случится в конце года, а австрийский «Альбатрос», в котором сидели Франц Малина и барон Фридрих фон Розенталь доставал русских уже сейчас – в последние дни августа 1914-го (начало сентября по новому стилю). И штабс-капитан Нестеров дал командованию честное слово, что он что-нибудь придумает, чтобы австрияки тут больше не летали.
Идея Нестерова была такой же смелой, как и его «петля». Раз на самолете нет стрелкового оружия, а револьвер и пистолет в условиях полета бесполезен, надо попробовать сломать вражеский аэроплан. Например, подойти к нему и ударить шасси по верхней несущей плоскости. Если всё правильно рассчитать, то должно получиться. Как вариант можно было опустить трос перед вражеским самолетом, чтобы у него запутался в тросе винт и не смог крутиться.
Оба варианта были опробованы 26 августа (8 сентября) 1914 года. Оказалось, что трос с привязанным грузом – не поможет. Этот способ Нестеров опробовал в первом вылете, когда заметил австрийский самолет.
Через пару часов австрийцы прилетели на разведку опять. И Нестеров вскочил в самолет и даже не привязавшись, пошел на перехват.
Я зачитал в ролике, который вы можете посмотреть, акт расследования, проведенного после аварии.
Из него четко следует, что Нестеров был однозначно настроен таранить австрийский самолет. Более того, был почти уверен, что у него все получится, а если и не получится, летчику все равно разбиваться, так лучше это сделать с пользой для дела. Вообще - Потрясающий фатализм. То есть в том, что долго не проживет, Нестеров даже не сомневался. Его только беспокоил вопрос, как бы разбиться с пользой для дела.
Итак, Нестеров пошел на перехват. При этом – преднамеренно или случайно он за день до этого приказал перебрать клапана на самолете своего коллеги по отряду поручика Кованько. А когда Кованько попросил взять его в вылет на месте летнаба ( «Моран» Нестерова вообще-то был двухместным), будущий герой ему отказал. Не хотел, чтобы однополчанин рисковал? Может быть, и так. Но можно предположить и то, что славой делиться не хотел, господин штабс-капитан был достаточно амбициозен.
В любом случае свой подвиг Нестеров совершил. И неважно, что там было с амбициями. Он подлетел к австрийскому самолету и, как и собирался, снес ему верхнюю несущую плоскость. Но силы удара и то, чем он наносился, точно рассчитать не смог и ударил «Альбатрос» не только шасси, но и мотором.
От удара развалился не только австрийский самолет. От «Морана» Нестерова отвалился мотор, а самого летчика силой удара выкинуло из аэроплана. Ведь, как мы помним, взлетел он, не привязавшись. Парашютов тогда ещё не придумали. Поэтому расчет на то, что атакующий уцелеет, в этот раз не оправдался. Штабс-капитан Нестеров ушел в закат.
Кстати, в дальнейшем, аналогичный трюк на другом «Моране» и тоже против «Альбатроса» провернет Александр Казаков. У него таран получится лучше и он, хоть и сломает шасси, сможет совершить посадку и уцелеть.
А Петр Николаевич так и останется там, в Галиции. Героем.
