Во все времена власть предержащие стремились упорядочить (читай - сократить), число и аппетиты бенефициаров государства. Причем, речь идет, как правило, о мелких и малосущественных получателях государственных благ. Конечно, все это не очень продуктивно. Как стричь поросенка – визгу много, шерсти мало. Однако, это опция всегда привлекает власть, поскольку таковые бенефициары, как правило, контингент абсолютно бесправный и малозначительный, а прессинговать его не будет разве что ленивый.
Сегодня, в наше время - это травля пенсионеров. Вчера, то есть во времена Екатерины II, к таковым несущественным можно отнести клиентуру приказа общественного призрения, то есть самую бессловесную нищету. Так, приняв в свое ведение Василеостровскую богадельню, приказ нашел в ней целых 1700 клиентов.
Но, так как, по мнению начальства, многие из помещенных в богадельню объявили желание быть освобожденными на свое пропитание и при этом обещали представить расписки поручителей, что не допустят их до нищенства, то приказ изваял правила о таких поручителях. В целом заинтересованность избавиться от лишнего контингента налицо.
К печали приказного руководства, полиция действовала чрезвычайно усердно и захватывала нищих, представляя их для призрения, более, чем мог переварить приказ, то тут же проявились желающие эксплуатировать нищих, чем облегчить напряжение приказного бюджета. Поэтому наметилось двустороннее взаимовыгодное движение. Приказ желал избавиться от лишней нагрузки, а некие поручители не прочь были приобрести даровую рабочую силу.
Так в 1780 году решился вопрос о работницах для Шлиссельбургской ситцевой фабрики Лимана. Главным условием было то, чтобы, отданные в работы на фабрику, женщины были бы сыты и одеты, и не отваживались на заработки попрошайничеством. О заработной плате, нормировании и прочем, умалчивается. В итоге женщины для работ были предоставлены.
Позже Екатерина II утвердила штат только в 900 единиц клиентов богадельни. Видимо, все остальные были хоть как-то пристроены по работодателям и другим поручителям.
Печально это и очень уж все это напоминает английский работный дом. Интересно мне, при ныне прогрессирующей российской нищете, дойдем ли мы до столь рабского состояния, когда придется работать только за еду.
