.
Мартин Бубер довольно точно определяет разницу между Ницше и Кантом. У Канта человек из царства природы выходит в самый центр мира, мироздания, ибо, проблема человека у Канта - проблема центра, когда как проблема понятия человека у Ницше - проблема периферийная, поскольку человек у Ницше оказывается на периферии природы , (сместившись из центрального положения), откуда и получает свою проблематичность, недовершенность, и стремление состояться. Ницше не верит в человека как в "бытие для себя" (выражаясь гегелевским языком), человек есть скорее предварительное бытие у Ницше. Человек для Ницше, есть не Цель, а Путь. Меж тем, не смотря на все упреки Ницше в аморализме, у Ницше можно прочитать и следующее, что самый высший человек - человек, у которого чиста совесть в отношении его "воли к власти". Многие интерпретаторы упускают из виду это замечание Ницше, или, интерпретируют это важное замечание - весьма неточно. Очень точно пишет М.Бубер о Ницше, называя Ницше мистиком Просвещения, по моему Бубер попал в этом месте, в точку. Конечно, первое что роднит Канта и Ницше, это вопрос о человеке. И Кант и Ницше спрашивали, что такое человек, спрашивая тем самым о ставках брошенных на человека (т.е. спрашивая о ставках сил истории, религии, культуры, о «ставках богов» выражаясь, по «хайддегериански».)
Например, Гегеля уже не волновал этот вопрос , человек с точки зрения Гегеля, уже, опосредован (социумом, культурой, историей, и даже прошлым), и потому, человек с точки зрения Гегеля уже принадлежит миру. Поэтому, главное для Гегеля - не определение человека, а всего лишь определение его места в мире, или выражаясь иначе, его бытия. И в этом и коренится вся проблематика у Гегеля. Не то Кант, или Ницше. Ни для Ницше, ни для Канта, человек еще не принадлежит миру, (так в эпоху Канта, человек оказался выброшенным из контекста истории - все изменившим Просвещением.) Как поступить, что бы человек наконец ощутил мир как дом, смог бы принадлежать миру, ощутив, наконец, свою землю - своей землей? Ни Нише, ни Кант не удовлетворились бы никогда тем, чем удовлетворился Гегель. Поскольку и Ницше и Канта, волновал сам человек. Человека можно сделать лучше, или хуже, но его нельзя сделать лишь звеном опосредующим движение истории, религии, или культуры.
Кант был, и в то же время, не был гуманистом, во всяком случае, классическим.
Учение о морали Канта - рвет не только с церковным христианством, но и с гуманизмом руссоистского толка. Кант бросает вызов сентиментальному мечтателю Руссо, тем , что волю связывает с законом , как абсолютной формой действия, содержание которого и являлось бы нравственным ( по сути это предельно жестко ,для 18 века) и в этом смысле, Кант близок к Ницше, намного ближе, чем Гегель. По сути, Кант это и есть Ницше 18 века, как, Ницше, это Кант 19, или даже, 20 века. Кант и Ницше разные. Но и этика Канта и этика Ницше, этика по форме протестантская, и по этой причине оба были моралистами, но разными моралистами. Однако, я не сказал бы, что Этику Ницше и Канта больше что-то разъединяет, чем роднит. Разъединяет их только прошедшее время меду двумя столетьями.
Что такое этика в понимании и Канта и Ницше?
Вначале нужно спросить, что такое вообще этика? Самая классическая Этика связана с духовным образом, или религией, и в отличие от морали касается не поведения, а поступков, не норм приличия, а только, качеств личности. Этика цельна, однако, этику, условно говоря, можно разделить на два начала. Первое начало этики , это собственно говоря, твое отношение к людям, твоим ближним, и можно сказать к человечеству в целом, ибо, как ты относишься к ближним ,такой ты на самом деле и есть, (в зависимости от того, есть ли в тебе любовь к людям.) Это начало связано так же с тем, каким бы ты хотел видеть мир и людей.
Эта часть этики касается образа мира.
А второе начало этики - каким ты должен быть сам, и какие нести в себе качества. И это второе начало этики связано с одиночеством, и соответственно с личным мужеством, как и твердостью характера, и здесь прав весь Ницше, который писал , что если хочешь быть одиноким ,научись вначале быть сильным, или вообще одиноким не становись. Даже, если ты являешься борцом за справедливость и за тобой идут сотни людей, ты все равно одинок.
Эта часть этики касается образа Бога (в религии) как и образа себя (в философии.)
Двойного начала этики коснулся и Кант, который с одной стороны писал об отношении к людям, (запрещающим в людях видеть средство, и призывающим в человеке видеть цель), а с другой стороны о долге и о твердости нести "долг ради долга". Как ни странно, и Ницше и Кант в отношении к этике близки, и оба ставили в конечном счете на одиночество, а не на любовь к людям. Может быть потому, что два начала этики соединить в себе и есть самое сложное. Нужно быть сразу и одиноким, а с другой стороны, любить людей.
Как это возможно, и возможно ли это, вообще? .
На самом деле вопрос, разрешимый лишь в религии. Как говорят святые отцы церкви к себе нужно быть требовательнее, и мягче - к другим людям. Нечто общее сближает Канта и Ницше к подходу у красоте, к ее пониманию. Как чистый по крови немец, Кант больше ценил Возвышенное чем Прекрасное, потому, что , что бы понять прекрасное, нужно быть как минимум итальянцем эпохи Возрождения. А Кант был классическим немцем эпохи просвещения.
Как Кант понимал прекрасное?
Как игру бесконечного воображения в сочетании с конечным (и ограничивающим) бесконечность воображения , рассудком - в образе формы, создающей завершенность эстетическому феномену, а возвышенное наоборот - как бесконечность воображения, ломающего , или надламывающего форму, и границы рассудка – в пользу динамического разума. Однако, и Ницше обозначил разницу между Прекрасным и Возвышенным.
Ницше понимал ее как разницу между иллюзией Сна и иллюзией Опьянения.
В эстетике Кант исходил из гармонии бесконечного и конечного в игре - без цели. Вместо цели - действует целесообразность, т.е. гармония, когда, как сочетание рассудка и воображения задает вкус.Вкус задает "сообщаемость". Т.е. "сообщаемость" чувства прекрасного другому человеку, поскольку, законов в определении красоты нет, зато, есть просто каноны. А Канон - есть интуитивно постигаемый закон меры между бесконечностью бессознательного содержания, и конечностью (конкретностью) его формы.
Таково в сущности – немецкое понимание красоты.
Когда Ницше писал, что прекрасным объект делает наша воля, не смотря на то, что Ницше допустил прямой интерес (который отрицал Кант), Ницше не так далеко отошел от Канта, и сказал он примерно то же, самое. В прямом интересе воли, которая отчуждается в прекрасном, воля тем самым и "отрешается" от прямого интереса, интерес становится обходным, поскольку, само это зачарованное неузнавание волей себя - и делает объект прекрасным .
То есть и у Ницше нет прямого интереса.
Фрейд истолковал это все у Ницше в плане желания, однако, у Ницше действует именно воля, отчужденная в Прекрасном, которая должна освободиться из плена, что бы человеческую душу, как и самого человека, одарить. И поэтому, прекрасным у Ницше в итоге, может быть лишь сверхчеловек, и его земля.
Ибо, красота и есть то, возвращает человеку себя.
По Канту, же, воля являет, или доносит принцип всеобщности субъективного, что собственно и делает красоту красотой .Поскольку, желание не конституирует, конституирует только воля, сообщая закон красоте, (как считал Ницше) , или саму «сообщаемость чувства красоты» - как считал до Ницше, Кант. Поскольку, когда я говорю, или, замечаю, что что-то прекрасно, я утверждаю, и волю это, а не просто нахожу это прекрасным.
Однако, Ницше – писал позднее Канта.
Как я уже писал, Кант был близок к Романтизму в своей эстетике, (именно Кант, по сути провел тропы для романтизма Шеллинга и Ницше) , но романтиком он не стал потому, что в этике он был реалистом. Этим он и отличался от Кьеркегора и Ницше .Если не похожими, то родственными у Канта и у Ницше являются вопросы о самом личном, о личном пути.
Что означает быть человеком, означает ли это преодолевать себя?
Что означает известное выражение, быть собой? ...К чему нужно стремиться - к тому что бы
" быть собой", или "стать собой"? Ницше отвечал, что собой можно только стать, и к этой же парадигме склонялся и Кант. Собой можно лишь стать, то есть преодолев себя, и став тем , кто ты есть. Т.е. став не тем, каким ты рожден, а для чего ты рожден.
Думаю, здесь Кант и Ницше поняли бы друг друга с полуслова.
А скажем, Бубер и Левинас считали иначе, считали, что собой можно только быть, а не стать. Потому, что становимся мы , только, другими, и , потому теряем себя, а не открываем себя в другом. В чем же истина? Скользкость этого определения уходит в то, что быть собой нельзя для себя самого, собой можно стать (по мнению двух философов) - для кого-то.
Это восходит к вопросу любви.
Потому, что быть собой можно только в любви к кому-то в поле которого, ты и открываешь себя. Для христианина это Христос, ибо, насколько ты открываешь Христа, настолько ты, и открываешь себя. Говоря иначе, невозможно быть собой - без любви.
Как невозможна, конечно же, и красота без любви.
