В отличие от Болотникова, о Степане Разине ещё в XVII веке начали слагать песни, некоторые из которых получили широкую известность в России и даже за рубежом («Wolga, Wolga, Mutter Wolga, Ruhig fließest du dahin» – популярная немецкая версия песни «Волга, волга, мать родная»). Атаман остался в народной памяти как вольный человек и смелый вождь. Впрочем, нельзя забывать, что о Разине пели донские казаки и население Поволжья, которое в разинское время состояло также из казаков и близких к ним по образу жизни беглых и вольных людей, в значительной части промышлявших разбоем – в первую очередь грабежами судов.
Даже в изложении советских учебников истории личность Разина как защитника интересов русского крестьянства выглядит, мягко говоря, странновато. Вспомним, что Разинщина, как именовалось восстание 1669-71 гг. в дореволюционной историографии, началась со знаменитого «Похода за зипунами». Тут стоит напомнить, что до этого времени казаки землю принципиально не пахали, а жили исключительно выплатами из казны и воинской добычей, т.е. грабежами. «Кто из казаков станет землю пахать и хлеб сеять, того казака бить и грабить» - так гласило главное казачье правило (Е. В. Шепова «Урок кубановедения по теме "Устное народное творчество на Кубани" (пословицы и поговорки).
Смутное время и голод начала XVII века, череда городских восстаний середины этого «бунташного» столетия, разорительные войны с Польшей и Швецией, а также длительная война с той частью украинцев, которая не приняла Переяславскую Раду, и, конечно, в первую очередь - окончательное закрепощение крестьян в 1649 г., выбросили в степи огромное число недовольных, ставших «голытьбой» - неимущими казаками, которых и возглавил Разин.
Жить им было не на что, и они собрались в небывалый по масштабам грабительский поход. «В 1667 г. предводителем казаков стал Степан Тимофеевич Разин – знатный, домовитый казак, сын возможного участника Азовского сидения Тимофея Рази. Крестным отцом Степана Разина был войсковой атаман Корнило Яковлев, а братом - Иван Разин, казнённый в 1655 г. за попытку увода своего казачьего отряда с театра военных действий русско-польской войны. Всего весной 1667 г. вблизи Волго-Донской переволоки у городков Паншина и Качалина собралось 600-800 казаков, но к ним прибывали все новые люди и число собравшихся возросло до 2000 человек.
По своим целям это был обычный казачий поход «за зипунами», с целью взятия военной добычи. Но он отличался от аналогичных предприятий своими масштабами. Поход распространился на нижнюю Волгу, на Яик и в Персию, носил характер неповиновения правительству и блокировал торговый путь на Волгу. Все это неизбежно вело к столкновениям столь крупного казачьего отряда с царскими воеводами и к превращению привычного похода за добычей в восстание, поднятое казацкой голытьбой.
Поход начался 13 мая. Через реки Иловля и Камышенка разинцы вышли на Волгу, выше Царицына они ограбили торговые суда гостя В. Шорина и других купцов, а также суда патриарха Иоасафа. Казаки расправлялись с начальными людьми и приказчиками и принимали к себе судовых ярыжных людей. Все это еще находилось в пределах того, что обычно делали казаки на Волге. Но последующие действия разинцев вышли за рамки обычного казачьего воровства и превратились в антиправительственное выступление. Это – разгром стрельцов во главе с воеводой Чёрного Яра С. Беклемишевым на протоке Бузан, а затем – взятие Яицкого городка.
Зиму разинцы провели на Яике, а весной 1668 года вышли в Каспийское море. Ряды их пополнялись казаками, прибывшими с Дона, а также черкасами (украинцами) и жителями русских уездов. На Каспии вблизи персидского города Решта у казаков произошел бой с шахскими силами. Бой был тяжёлый, и разинцам пришлось вступить в переговоры. Но прибывший к шаху Сулейману посланник русского царя Пальмар привёз царскую грамоту, где сообщалось о выходе в море «воровских казаков». В грамоте предлагалось персам, чтобы они «побивали бы их везде и смертию уморяли без пощады». Переговоры с казаками были прерваны. По приказу шаха казаков перековали, а одного затравили собаками. В ответ разинцы взяли Фарабат. Они зимовали близ него, сделав укреплённый городок.
Весной 1669 г. казаки выдержали несколько боёв в «Трухменской земле», где погиб друг Разина Сергей Кривой, а затем у Свиного острова вблизи Баку подверглись нападению большого шахского флота под командованием Мамед-хана Астаринского. Сафавиды сцепили свои суда цепями, чтобы окружить казачий флот. Казаки воспользовались этой ошибкой и пустили ко дну флагманский корабль противника, после чего уничтожили весь его флот. Но и после победы положение их оставалось сложным. Следовало ожидать подхода новых сафавидских сил. Поэтому разинцы отправились к Астрахани.
Вступив в переговоры с астраханскими воеводами, Степан Разин добился того, что его с почетом принимал главный воевода князь И. Прозоровский и пропускал на Дон, а казаки должны были отдать пушки, пленных и часть добытой в походе рухляди. Но казаки уклонились от выполнения своих обещаний. В сентябре они прибыли на Дон» (Википедия, ст. «Разин, Степан Тимофеевич»).
Таким образом, «крестьянская война» началась с того, что разинцы ограбили купцов и церковников на Волге и разбили стрелецкий отряд, пытавшийся пресечь их бесчинства. Затем казаки совершили грабительский поход против Персии, которая в то время была крайне важным союзником Московии в борьбе с Турцией. Спрашивается, а почему казаки не двинулись против Турции – своего «извечного» врага? Ответ прост: турки были гораздо сильнее в военном отношении, а цель разинцев заключалась именно в грабеже, а не в защите чьих бы то ни было интересов, кроме собственных.
Народная песня также утверждает, что астраханский воевода Прозоровский не просто отобрал у разинцев пушки и часть трофеев, а согласился пропустить их на Дон за взятку. Что тоже совсем не красит не только воеводу, но и самого Разина.
«…Стал воевода
Требовать шубы…
…Стал Стенька Разин
Думати думу:
«Добро, воевода.
Возьми себе шубу.
Возьми себе шубу,
Да не было б шуму».
А. С. Пушкин «Песни о Стеньке Разине».
Таким образом, «крестьянская война» началась с обычного, хотя и очень масштабного грабительского похода с большими человеческими жертвами. Почему же потом, вернувшись из Персии, Разин обратился с воззваниями к народу, призывая его восстать против царя? Потому, что понимал: награбленные богатства скоро кончатся, а второй раз на Персию напасть уже не удастся: во-первых, персы приняли меры для обороны Прикаспия, во-вторых, царское правительство начало стягивать на Волгу дополнительные военные силы. Тем более что грабежи русских караванов на Волге были разинцам привычнее и безопаснее, чем заграничные походы; почему бы, набрав силы, не начать грабить и поволжские города?
Тот факт, что часть крестьянства примкнула к разинцам, в целом не делает разинское восстание крестьянской войной: среди крестьян, особенно на окраинах страны, было более чем достаточно разбойного и полуразбойного элемента, готового грабить кого угодно.
В движении Разина, как и в Болотниковщине, немалую роль играл этнический фактор: к мятежному атаману примкнули не столько русские крестьяне и посадские, сколько мордва (вожаки - дворяне-мурзы Акай Боляев и Смаил Исяшев Соколов), калмыки (калмык Федька Шелудяк был одним из главных разинских атаманов), марийцы (вожаки - Илья Пономарёв и Мирон Мумарин), татары (вожаки – мурзы Асан Карачурин и Ахперди Килдибяков), чуваши (вожаки – дворянин-тархан Пахтемей Ахтубаев, Байдул Искеев, Тойдемир Емайдин, Изылбай Кабаев, Алгилд Атимов) и удмурты.
Важно отметить, что подавляющее большинство народов Поволжья были не крепостными, а свободными крестьянами, либо («служилые татары») принадлежали к военному сословию, по статусу идентичному казачеству.
Среднее Поволжье было завоёвано Московией всего лишь столетием раньше (в 1552-58 гг.), после чего русские войска с большой жестокостью подавляли сопротивление татар и других поволжских народов (справедливости ради необходимо отметить, что захват Казанского ханства был спровоцирован татарскими набегами и работорговлей, а значительная часть татар поход Ивана IV на Казань поддержала – в его войске татары составляли 40% личного состава).
Интересы крестьянства Разина не интересовали. Об этом ярко свидетельствует тайное, ночное бегство разинцев из-под Симбирска, где казаки бросили на растерзание армии Барятинского толпы примкнувших к ним крестьян и спокойно вернулись на Дон. Удивляться тут нечего – к тому времени они разграбили Астрахань, Саратов, Самару, Царицын, Камышин и накопили достаточно «зипунов».
Так же, как и «прелестные письма» Болотникова, воззвания Разина ни словом и ни в какой форме не упоминали ликвидацию крепостничества, хотя мятеж начался через 20 лет после принятия Соборного Уложения 1649 г., окончательно закрепостившего крестьян. Так, в «Письме Степана Разина к русским, татарам, чувашам и мордве Цивильского уезда» сказано следующее: «А которые цывиленя дворяня и дети боярские и мурзы и татаровя, похотев заодно тоже стоять за дом пресвятые Богородицы и за всех святых и за великого государя и за благоверных царевичев, и за веру православных крестиян, и вам бы, чернь, тех дворян и детей боярских и мурз и татар ничем не тронуть и домов их не разореть». Бояр, которых Разин, как и Болотников, призывал «побивать», он именовал не иначе как «изменниками» - значит, их предлагалось уничтожать не потому, что они крепостники и угнетатели, а потому, что выступали против него, Разина.
Но у Разинщины есть и ещё одна, малоизвестная ипостась – религиозная. Церковный раскол 1650-60-х годов стал громадной трагедией для России. Огромные человеческие жертвы и превращение страны в сплошное царство произвола и насилия очень сильно пошатнули приверженность населения православию. Помимо старообрядчества, появились различные ереси, расцвели суеверия, а также последние всплески язычества – православие переживало сильнейший кризис.
Как ни странно, при том, что подавляющее большинство донских казаков (не участвовавших в восстании) хранило верность старообрядчеству, Разин объявил себя сторонником свергнутого патриарха Никона и даже возил с собой некоего самозванца, выдавая его за опального патриарха. При этом сам он никонианином не был. В некоторых поволжских сказаниях и песнях о Разине его именуют колдуном, чародеем и чернокнижником. Дело в том, что он вообще не был христианином, и его восстание в значительной мере носило антихристианский характер. В документах о «розыске» - допросах пленных разинцев – неоднократно упоминается, что пленные, среди которых было больше всего чувашей, марийцев и мордвы, объясняли своё участие в движении желанием «оставить православие и вернуться к вере в своих бесов». Знаменитая Алёна-старица (Арзамасская, она же Тёмниковая), командовавшая многотысячным отрядом восставшей мордвы, тоже осталась в народной памяти как колдунья.
Доказательством антихристианства атамана, кроме прочих, служит страшная история с убийством т.н. «персидской княжны».
«Сведения о персидской княжне крайне расплывчаты и противоречивы. В точности даже неизвестно, была ли она княжной и в действительности ли происходила из Персии.
По одной версии, донской атаман принес в жертву знатную и красивую татарскую девушку, которая попала ему в плен. Причем смерть разинской наложницы обставлена именно как жертвенный обряд: Разин поднялся рано утром, нарядил бедную женщину в ее лучшие одежды и объявил, что ночью ему явился водяной бог Иван Горинович и укорял его за то, что он так удачлив, а сам ничем и никак Ивана Гориновича не отблагодарил, хоть и обещал ему пожаловать лучшее из того, что добудет. Тут Разин схватил несчастную, так как ничего лучшего у него не было, и бросил ее в реку. У Разина был от нее сын, которого он послал к митрополиту в Астрахань с просьбой воспитать мальчика добрым христианином и при этом передал 100 рублей.
Н. И. Костомаров считал косвенным подтверждением рассказа Стрейса «Тёмные сказочные предания о Стеньке» и приводил одно из них, воспроизводимое и В. М. Соловьевым: «Плыл... Стенька по морю на своей чудесной кошме, играл в карты с казаками, и подле него сидела любовница, пленная персиянка. Вдруг сделалась ужасная буря. Товарищи говорят ему: «Это на нас море рассердилось. Брось ему полонянку. Нечего делать». Стенька бросил ее в море, и буря затихла».
В Астрахани уверены, что «княжна», по имени Фатьма Меннеда, сумела выплыть и стала женой местного кузнеца Степана. Его потомки, живущие в городе, внешне действительно напоминают персов.
Более того: на Урале, среди потомков яицких казаков, бытует легенда, согласно которой ещё до персидского похода, во время зимовки на Яике, Разин принёс в жертву реке татарскую девушку.
Вот мнение ещё одного исследователя о Разине: «Религиозность Разина была своеобразной. Его часто видели истово молящимся за успех своего предприятия, и вместе с тем он постоянно говорил казакам: «На что церкви? К чему попы? Венчать, что ли? Да не все ли равно: станьте в паре подле дерева, да пропляшите вокруг него – вот и повенчались».
Специфичным было и понимание Разиным свободы. Пленив летом 1670 г. под Царицыном отряд стрельцов, посланных астраханским воеводой Прозоровским, он приказал умертвить 500 из них, а оставшихся, более 300, взял на свои суда в качестве гребцов. При этом гребцы стрелецкого отряда, напротив, стали у него вольными казаками. К этому и сводилась нехитрая «социальная программа» Разина: превратить свободных людей в рабов, а вчерашних рабов сделать свободными.
Все свободные люди в занимаемых казачьими отрядами городах были обречены на смерть или на жестокие издевательства. Взяв Астрахань, Разин лично сбросил с колокольни воеводу Прозоровского. В городе было вырыто несколько братских могил, куда сбрасывали трупы убитых. Во дворе одного только Троицкого монастыря разинцы убили и зарыли 441 человека. 24 мая 1671 г., разинцы казнили астраханского митрополита Иосифа, ныне канонизированного русской церковью, и многих клириков астраханской епархии. Разин велел сжечь городской архив и библиотеку и заявил, что точно так же поступит, когда возьмет штурмом Москву. Три недели пробыл Разин в Астрахани, и каждый день он устраивал публичные казни, жертвы для которых выискивал лично, разъезжая на коне по городу. Жены и дочери убитых дворян, сотников и подьячих были «выданы» Разиным за казаков; он сам раздавал своим приближенным «печати» на право пользования той или иной женщиной [через 248 лет ту же практику будут применять большевистские комиссары во многих городах России – прим. авт.].
Для вербовки в свои отряды Разин разослал по Поволжью множество агитаторов. Они обещали простым людям избавить их от начальства, объявляя целями похода Разина истребление бояр, дворян и приказных людей, искоренение всякой власти, установление на всей Руси казачества и всеобщего равенства. Зная уважение русского народа к личности царя, Степан сам внешне соблюдал его. Для этого он воспользовался именами царевича Алексея Алексеевича, умершего 17 января 1670 г., и патриарха Никона, лишенного сана и сосланного в отдаленный Белозерский монастырь. Были распущены слухи, что Разин спас патриарха Никона и царевича Алексея от преследования царя и бояр, и теперь оба эти популярных лица сопровождают его. Роль царевича Алексея играл один из черкасских казаков.
В начале сентября 1670 г. отряды Разина подошли к Симбирску. Здесь к нему стали в большом количестве стекаться беглые поволжские крестьяне, черемисы, чуваши и мордвины. Его десятитысячное войско выросло в несколько раз, и лишь мужество защитников города позволяло выдерживать осаду (к примеру, Астрахань была взята Разиным с меньшими силами за два дня). В конце сентября на помощь осажденному городу подошли отряды князя Юрия Барятинского. 1 октября между Барятинским и Разиным произошло первое сражение, а через три дня второе. Воинство Разина было полностью разбито, и он, бросив на произвол судьбы воевавших за него крестьян, чувашей и черемисов, вместе с казаками уплыл вниз по Волге.
Он пытался закрепиться в Царицыне, а с началом зимы прибыл в Кагалинский городок и стал искать контакты с Астраханью и Черкасском. Но в Черкасске снова взял власть атаман Яковлев. В феврале 1671 г. Разину не удалось захватить Черкасск, и он возвратился в Кагальник. Обозленный неудачами, он начал бессмысленные зверские расправы с теми, кого подозревал в измене. Несколько десятков людей были заживо сожжены им в печи. В апреле 1671 г. глава Русской Церкви, патриарх Иосиф [Иоасаф II – прим. авт.], предал Разина анафеме. 14 апреля отряд черкасских казаков осадил Кагалинский городок и взял в плен Разина вместе с его младшим братом Фролом» («Чёрная книга имён, которым не место на карте России». Сост. С. В. Волков. М., «Посев», 2004).
После гибели Разина один из его атаманов, Федька Лукьянов, больше десяти лет скрывался в донских плавнях и открыто проповедовал поклонение солнечному диску.
В 1696 г. в Иркутске произошло восстание против злоупотреблений Иркутского воеводы Афанасия Савелова. Возглавил восстание удинский казак Петрушка Арсеньев. Восставшие называли себя «разинцами» (очевидно, среди них действительно были престарелые участники разинского бунта) и – что интересно – они жгли церкви, открыто выступая против христианства.
* * *
Можно сделать вывод: Разинщина не была крестьянской войной. Начавшись как массовое разбойное движение, она наложилась на сепаратизм завоёванных Московией столетием раньше народов Поволжья, а также на последнюю в истории страны вспышку антихристианской реакции, связанной с церковным расколом, вызвавшим, особенно на окраинах страны, общее недоверие к православию.
(Выдержка из статьи http://www.historicus.ru/voini_krestyanskie_ili_grajdanskie/).
