Предыдущая часть №7 про реанимацию здесь.
Итак, мужа перевели в отделение нейрохирургии, в палату интенсивной терапии. Где он пролежал более месяца и где ему, к сожалению, мало чем помогли. Свекровь осталась в палате с сыном (она взяла на работе длительный отпуск, а потом ее тихим сапом уволили. Кому ж нужен сотрудник, ухаживающий за больным).
К тому времени жена вышла на работу. Отпуска и дни за свой счет, которые она неоднократно брала, уже закончились. Нужны были деньги на жизнь и на дальнейшее лечение мужа. Она подозревала, что оно будет длительным и тяжелым, и, к сожалению, оказалась права.
Когда она узнала о переводе мужа из реанимации, то была очень рада. Казалось, вот оно, счастье, это же явное улучшение состояния, муж задышал сам, прямой угрозы жизни нет. Но когда она приехала на выходные сменить свекровь, то пришла в ужас.
Это была их первая встреча после реанимации…
Его лицо и тот взгляд запечатлелись у нее в памяти навечно.
Муж, очень худой, полусидел на кровати. Его мышцы ушли как-то мгновенно, еще в реанимации. Впавшие щеки, борода, запавшие виски, бегающие глаза (нистагм – последствие операции, неврологическое расстройство из-за повреждения мозга).
Когда она увидела, как он смотрит на нее и криво улыбается, у нее зашлось сердце. От жалости, любви, от страха….
Милый, привет! - она осторожно обняла его. Мешался болтающийся из носа зонд. О боже, неужели это надолго….
Как хотелось лечь с ним рядом, обнять, почувствовать надежность его рук и держаться за него крепко-крепко. Но она не знала даже, как подступиться к своему новому мужу…
Муж потерял, наверное, половину своего веса, а так как он и до операции полнотой не отличался, то это было критично. Она поняла, что надо его восстанавливать и разработать рацион для набора веса.
Больничная еда питательностью не отличалась, «зондовым», как назвали тех, кто не ел самостоятельно, давали на завтрак тарелочку жиденькой кашки, в обед – пустой бульон. Ужин – как повезет. Врачи совершенно не парились по поводу веса пациента, никаких поддерживающих капельниц, калорийность еды не высчитывалась.
Мимики на половине лица мужа не было. Оно было как маска. Нейрохирурги говорили, что это парез лица (а не паралич), что лицевой нерв во время операции они не перерезали, но, видно, затронули, потому и такая реакция. Обещали, что скоро все восстановится. Слуха на левом ухе тоже не было, но это на общем фоне воспринималось как мелочи.
Муж не мог сам сидеть, а про то, чтобы стоять и ходить, пока даже и речи не шло. Врачи приходили, проверяли чувствительность в ногах, и, уходили, бросив в дверях, что все нормально.
Муж сам не глотал. Центр управления глотанием в мозге был поврежден во время операции. Процесс глотания (а это очень сложный процесс) не координировался, потому постоянно слюна и пища, которую он пробовал есть, попадали в трахею, муж давился, кашлял и задыхался.
У мужа стояла трахеостома (трубка в разрезе горла, через которую он был подключен в реанимации к аппарату ИВЛ). Она невероятно раздражала трахею, из-за чего у него появился жуткий кашель. При этом из трахеостомы летела во все стороны слизь и отделяемое. Напротив каждого больного с трахеостомой вешали на специальные стойки простыни. Это делалось для того, чтобы то, что откашливается, не летело по всей палате. Утром все простыни были запачканы, их уносили стирать и меняли на новые.
Медсестры несколько раз в день проводили санацию – откачивали специальным прибором слюну и все накопившееся из горла и из трахеостомы. Когда они залезали трубочкой отсоса в трахеостому и шурудили там, появлялся жуткий кашлятельный рефлекс. Муж говорил потом, это крайне неприятно. Пока он говорить не мог. Воздух не проходил через нос, рот и голосовые связки, он дышал через трахеостому.
Так как муж не глотал самостоятельно, кормление происходило через назогастральный зонд. То есть зонд ставился через нос, горло - и в желудок. Через этот зонд с помощью шприца Жане (специального большого шприца без иглы на 150-200 мл.) в желудок закачивалась еда и вода.
Продолжение здесь. Начало тут и тут. Это реальная история. Я хотела бы забыть все, как страшный сон. Но нет такой программы, которая может стереть какие-то свершившиеся события или дать возможность вернуться в прошлое и что-то исправить.
Если бы мы сделали МРТ на несколько лет раньше.
Если бы хоть один ЛОР сказал, что снижение слуха у мужа может быть связано с опухолью.
Если бы я не отправила сама мужа на МРТ. Сплошные если...
Можете поддержать меня лайками и подпиской ). Спасибо, что прочитали!
