В последние годы в России появилась целая инфраструктура по производству и запуску стартапов.
Пару лет назад айтишник с 20-летним стажем Николай Орловский придумал для дочери, катавшейся на роликах, "ёстик" — палку с мотор-колесом и аккумулятором. Держась за ёстик, скейтбордист, лонгбордист или роллер могут ускоряться, отдыхать во время движения и легче преодолевать подъемы и спуски. Орловский оформил патент, сделал прототип и ушел с офисной работы.
"Когда я выхожу в парк на испытания, ёстик вызывает живой интерес у всех, особенно у детей. Уверен, что это устройство будет востребовано: сейчас многие катаются на скейтбордах, роликах, — речь идет о десятках миллионов пользователей, в том числе в Европе и США", — говорит он и добавляет, что первые потенциальные покупатели уже есть: посетители сайта продукта часто нажимают на кнопку "купить". Сейчас изобретатель готовится к выпуску новых экспериментальных моделей, затем — тестирование и выход в серию. На это нужно финансирование.
Орловский похож на типичного российского стартапера. По словам директора Бизнес-инкубатора ВШЭ Михаила Эрмана, основатели новых бизнесов старше, чем принято считать, — как правило, им по 30–45 лет. "К этому возрасту появляется социальный капитал, понимание рынка. Это либо изобретатели, инженеры, либо менеджеры. Многие из них долгое время работали в какой-то компании, устали от отсутствия перспектив, и тут у них появилась идея, которую они хотят реализовать", — поясняет Эрман.
Кроме идеи, у начинающих стартаперов обычно ничего нет — ни команды, ни тщательного анализа рынка, ни бизнес-плана.
Где упаковывают идеи
Поддержкой стартапов в России занимаются как государственные, так и частные структуры. Организованы они все по-разному: могут проводить конкурсы и смотры, разрабатывать образовательные программы, состыковывать проекты и инвесторов или делать все сразу.
Наиболее распространенный формат — бизнес-акселераторы, которые, по оценкам Эрмана, стали появляться в России около девяти лет назад. "В какой-то момент количество денег, которые инвесторы хотят вкладывать в проекты, превысило количество качественных проектов. Поэтому начали появляться новые модели, совмещающие в себе инвестфонд, консалтинговую и инфраструктурную поддержку. Их задача — довести проект до того состояния, когда он может рассчитывать на инвестиции, и помочь в поиске финансирования", — говорит он.
Существует множество акселераторов, специализирующихся на конкретных направлениях. Они создаются вузами, фондами, крупными компаниями. Как правило, программа длится несколько месяцев и связана с "упаковкой" продукта: это лекции, нетворкинги, менторские сессии, индивидуальные консультации с отраслевыми экспертами и трекерами, поиск первых клиентов. В итоге проводится демо-день, на котором проект представляют инвесторам. Разные акселераторы предлагают разные схемы участия: где-то программы бесплатные, где-то нужно самостоятельно оплатить курс или отдать за это долю в компании. Где-то за долю можно сразу получить и инвестиции, и доступ к программе. По словам Эрмана, преимущество акселераторов заключается в том, что у них налажены связи в бизнес-кругах, что облегчает выход на инвестора.
Стартаперы, не готовые отдавать акселератору долю в компании или не сумевшие пройти отбор, ищут средства по знакомым. Это так называемые FFF — family, friends, fools (с англ. — семья, друзья, дураки). Еще можно запустить краудфандинг, хотя, учитывая специфику, этот формат подойдет для ограниченного числа проектов.
Кроме того, можно попробовать получить грант. У Фонда содействия инновациям есть программа "Умник", которая предполагает предоставление грантов в 500 тыс. рублей молодым изобретателям (до 30 лет) на проведение научно-технических работ. Им дается два года, за которые надо пройти преакселерационную программу, подать заявку на регистрацию прав на результаты интеллектуальной деятельности, разработать бизнес-план. У фонда есть и другие грантовые программы, рассчитанные на создание и поддержку малых инновационных предприятий. Также есть гранты "Сколково" для своих участников, гранты от крупных компаний (например, Microsoft).
Претендовать на финансирование может только подготовленный проект. Для тех, у кого пока только "голая" идея, существуют преакселерационные программы. Например, в стартап-школе Бизнес-инкубатора ВШЭ человеку помогут сформулировать и подтвердить расчетами ценность своего продукта, определить цели, подобрать команду и составить презентацию для потенциальных инвесторов. Онлайн-преакселератор Фонда развития интернет-инициатив (ФРИИ) — это теоретический курс, помогающий автору идеи проработать продукт, оценить его перспективы на рынке и способы продвижения. Этот курс, например, прошел изобретатель ёстика. Бесплатная пятидневная стартап-школа есть и при московском департаменте предпринимательства и инновационного развития. Там обучают основам маркетинга, знакомят с законодательством и рассказывают о существующих мерах поддержки.
Прыжок веры
Маргарита Белорукова работала в компании по разработке игр. Несколько лет назад они с коллегой заметили, что для мобильных устройств нет игр в жанре MOBA (когда несколько игроков играют на арене и сражаются друг с другом в фэнтезийном мире), и решили это исправить. Ребята приняли участие в одном из хакатонов, сделали прототип и поняли, что им это интересно. Они ушли с работы, чтобы полностью погрузиться в проект. "Уход с работы был таким "прыжком веры". Понятно, что надо работать, чтобы обеспечивать себя и семью. Просто в какой-то момент нужно было решить для себя, что важнее", — говорит она.
Проект развивали сначала за счет собственных средств. Кроме того, за четыре года стартаперы прошли несколько зарубежных акселераторов, где получали финансирование, запустили игру, но в итоге ее пришлось закрыть. "Она не оправдала наших ожиданий в плане прибыли. Это связано со спецификой онлайн-игры: для ее функционирования нужны рабочие сервера, которые требуют ежемесячной оплаты, и эти затраты не соответствовали уровню самой игры", — объясняет девушка.
Продолжение на сайте «PLATFORMA.MEDIA»
