Представляю вашему вниманию следующий дискурс.
Участниками спора являются: националист Егор Просвирнин и коммунист Андрей Рудой.
Дискуссия, лично мне, совершенно не понравилась. Один из тех редких случаев, когда оба оппонента в чем-то глубоко заблуждаются, что не дает в полной мере с ними согласиться.
Но если выбирать, то конкретно в этом вопросе я частично разделяю позицию Вестника Бури и поясню почему. Не из-за того, что меня убедили аргументы Рудого, я не отрицаю случаев красного террора и репрессий. Но это был не геноцид, а классический революционный террор, который вылился в гражданскую войну, что не редко возникает после любой революции.
Существуют ли еще примеры подобного "самогеноцида", что произошел в СССР? Ведь получается, что русские участвовали в геноциде самих себя. Хотя в большевистской верхушке находились люди различных национальностей, но основной костяк рядовых членов состоял, больше чем на половину, из одного этноса, русских. Значит ли это, что люди сами себя расстреливали, сами себя терроризировали, чтобы уничтожить? Своеобразный суицид получается, звучит неправдоподобно.
Ленин не мог уничтожать русскую интеллигенцию, потому что он сам и многие его сподвижники, благодаря происхождению и полученному образованию, были представителями внесистемной левой русской интеллигенции. Для того, чтобы её уничтожить, Ленин должен был банально застрелиться.
Егор Просвирнин, при избытке всех имеющихся в открытом доступе фактов большевистских преступлений, выбрал изначально неверную и проигрышную позицию, забредя в дебри ложной терминологии и формулировок.
В какой-то момент, ведущий и организатор дискуссии, г-н Светов, обратился к Рудому со следующим посылом: а какая разница, ведь убивали людей! Даже если в рамки терминологии это и не вписывается, зачем бороться против признания геноцида?!
Так вот я вам объясню "зачем", только без излишних эмоций.
Дело в том, что те силы, которые осуществляют настоящий геноцид, стараются достичь искоренения какого-либо народа (или расы) без каких-либо "но". Большевики же считали, что уничтожение, в их понимании, предателей и вредителей должно, якобы, пойти на благо другой, абсолютно идентичной по происхождению, части советских граждан.
Нацисты не уничтожали евреев, чтобы другой части евреев жилось лучше, османы не уничтожали армян, чтобы другая половина армян процветала.
Другими словами, большевики хотели изменить общество, но не уничтожить или как-то ему навредить. Но в итоге получилось то, что получилось. По этому мы можем обвинить большевиков не в целенаправленной попытке уничтожить страну, а в неприемлемых методах управления государством посредствам насилия.
Это не снимает ответственность. Но это заставляет посмотреть на происходящее под другим углом, ведь имеет место совершенно иная мотивация. Разве это не важно? Отнюдь.
