Письмо Манфреда фон Плото его жене от 1.8.1941
«Моя дорогая Ингрид,
Я отправил тебе последнее письмо без номера, а затем позавчера небольшую фотокарточку. От вас постоянно приходила почта, потому что очевидно, что Fieldpost теперь снова работает довольно регулярно. Это большое удовольствие для наших солдат, которое сильно поднимает настроение.
Манфред фон Плото
Между тем у нас позади довольно тяжелые дни. 30-го началось новое крупное развертывание, в котором на этот раз мы имеем в отличие от Запада полную поддержку ВВС со Стукасом и т. д. Ребята отбиваются неслыханно, и, к сожалению, сражения стоят немало хорошей немецкой крови, чего действительно эта азиатская смесь народов не заслуживает.
В любом случае, 30 июля был самым тяжелым днем в истории дивизии. Успех был на нашей стороне, но ряды старых товарищей с Уэстволла с каждым днем тают все больше и больше. Первым погиб мой старый товарищ Зикманн. Гусь тупой, где-то за едой он получил свой роковой удар.
Я оказался рядом, а затем похоронил его. Это был человек, с которым у меня было самое сильное общение. Нашему капралу Зикману было всего 37 лет. Помню, как мы были вместе в Кведлинбурге. Затем были на аванпостах в Пфальцском лесу, в нашей первой роте ударных войск, в которой он отлично себя проявил.
И вот через 6 недель опять на границе, я много с ним был. Он всегда был первым в атаках на врага. Он прошел всю западную кампанию и только здесь, на Востоке, его без разбора забрала рука бога войны.
Русские имеют большой навык в длительной битве на кукурузных полях. С другой стороны, признаки дезинтеграции становятся все более очевидными, эффект от наших брошенных пропагандистских листовок превосходен, и во многих случаях красные отряды сражаются только потому, что их заставляют это делать офицеры и комиссары.
Более оснащенные команды используют громкоговоритель, чтобы выманивать их из кукурузных полей. К сожалению, это не всегда срабатывает из-за встречных ветров. Хотя ко мне не раз подходили - недавно у меня на кукурузном поле стояли коричневые фигуры на расстоянии 150 м.
Часто мы используем штурмовые орудия. Это танкообразные монстры, которые обладают эффектом убийства. Я очистил с помощью лейтенанта этого Sturmgeschützabteilung (штурмовое орудие) локальный край и последующие поля. Он встал наверх своей машины и выстрелил с MP по траншеи. Я подбежал с моим крадом, чтобы проинструктировать его.
Я начал фотографировать его снизу, потом перевел фотоаппарат на цели по которым он стрелял. И только я отвернул взгляд, как он перекатился ко мне на руки, сбитый каким-то проклятым снайпером с близкого расстояния. Мне было жаль, ведь за полчаса нашего взаимодействия образовался такой естественный дух товарищества.
Кроме того, это оружие произвело на меня сильное впечатление. Я и несколько пехотинцев тут же похоронили его, а фермеры вышли из своих погребов чтобы продать нам картошку и яйца. Как близко все здесь друг с другом. Мне всегда приходилось думать о бедной женщине, которая сейчас сидит дома с двумя детьми и ждет третьего.
Но жизнь продолжается. Следующим утром я проезжал через поле битвы, мимо бесчисленных мертвых русских и лошадей, лежащих под лучезарным утренним солнцем. Крестьянские девушки вышли на поле для сбора урожая. Какие противоречивые образы приносит эта война? Их не сравнить с нашими идеями о войне и отчетами о мировой войне.
Впечатления от глубочайшего мира на плодородной земле с очень бедными, но поразительно чистыми жителями, почти всегда голубоглазыми и светловолосыми, а затем снова ежечасные бои с азиатским противником самой коварной натуры. За последние несколько дней через наши руки прошло более 4000 пленных.
Очень много впечатлений об особенностях разных народов нашего красного противника. Иногда они настолько примитивны и наивны, что нам почти приходится их жалеть. В конце концов, огромная масса - это плохо ухоженные люди, чей примитивный ум не может представить себе никакого понятия о значении войны.
Недавно у нас были поволжские немцы: бедные люди, которые все еще говорят на подлинном швабском диалекте. Сначала мы были удивлены, когда первый появился и ответил на вопросы нашего переводчика: «Я не понимаю по-русски, мне все равно».
Дальше мы прошли через населенные пункты Волыни. Часто в таких деревнях мы почти не встречаем людей. Мозг просто не понимает этого накопления человеческих страданий, человек всегда стоит перед ним и отказывается обрабатывать его внутренне. Эти грустные впечатления постоянно находятся в каком-то непостижимом контрасте с плодородной широкой страной в ее летнем великолепии.
Вчера вечером наш командный пункт расположился на горном хребте, с которого можно было заглянуть вглубь страны. Это была восхитительная ночь и великолепное пробуждение в прекрасной природе, которая, казалось, не знает конца.
Вскоре после этого совсем другая картина: маленький городок на реке, штурм которого велся с помощью Стукаса. Изображение маленького большевистского городка с повсеместно видимым разложением, которое само по себе мрачно усиливалось следами битвы: между руинами своих домов бродили жители - это была жалкая картина.
Между тем нам постоянно приходится бороться с пылью. Вы не можете описать это. Нам часто приходится останавливаться, потому что густой коричнево-желтой пыли дальше двух метров ничего не видно. Наши мотоциклисты творят невероятные вещи. Сильная жара, трудная дорога и едва переносимая пыль.
Еще одна картина: сегодня вечером на заходящем солнце Стукасы развернули крупномасштабную атаку на вражеские колонны, двигающихся перед нашим сектором. Около 50 машин в вечернем небе имели вид летающих охотников. Впечатление, которое всегда очаровывает. Мы очень хорошо наблюдали, как «Стуки» один за другим кидались на киевский оборонительный огонь в Киеве и выгружали свои бомбы. Завтра мы, вероятно, проедем места, где они выполнили свою работу по уничтожению.
Сейчас я сижу в школьном классе, который, очевидно, готовился к покраске. Кругом большой беспорядок грязной мебели, ведра и краска. Небольшая граната прошла сквозь стену и оставила приличную дыру. По соседству капитан допрашивает пленного русского офицера.
Явление распада противника становится все более очевидным - после завершения основных сражений, которые шли в эти недели, становится понятно, что русские будут разбиты в основной своей массе.
Запахи здесь часто бывают не очень приятными, белье стирается плохо. Мне срочно нужна приличная бакалитская еда. Может быть, Мами будет такой милой и пришлет мне эти вещи? Поздравительная открытка от гостей Bliestorfer Weekend 13-го числа была воспоминанием о другом мире. Мы должны быть благодарны за то, что наш народ был избавлен от ужасов войны в своей стране, кроме воздушных налетов. Возможно когда-нибудь эти красные орды пришли бы к нам однажды.
Большое спасибо Пуцу и Вере, особенно родителям. Моему сыночку много любви и отважного Мутти с искренними пожеланиями на ближайшие недели. Приятно, что полевой пост снова работает, теперь можно телеграфировать и сообщение придёт ко мне через 3 дня.
Твой Манфред».
