Медицина
Борис Фенюк, исследователь, учёный факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ имени Ломоносова
Исследования долголетия
Ставить опыты на людях по понятным причинам нельзя, но даже наблюдательные исследования длятся десятки лет. Их пытаются делать постфактум, пытаясь анализировать факты исследований, которые и так появляются в клиниках. Но поставить правильный эксперимент на дожитие, когда есть контрольная группа, которая просто живёт, получает препарат, не так просто. Мы должны наблюдать их в течение всей жизни и посчитать среднюю продолжительность. Для людей это 100 лет.
Ближе всего подошли исследования на макаках-резусах - тема ограничения калорийности питания как способа продления жизни. Делали в Соединенных Штатах в двух независимых институтах на разных макаках. В обоих случаях получили, что общая продолжительность жизни не вырастает, но в одной группе возрастные патологии встречаются реже, и чувствуют себя лучше те, которые меньше едят. В эксперимент была вгрохана куча денег, он шёл 20 лет, потому что макаки живут 30-35 лет, и в результате закончилось тем, что немножко получше, но продолжительность жизни не растёт.
Продолжительность жизни с конца Второй мировой войны неуклонно растёт в приличных странах, но она никак не связана с завоеваниями науки геронтологии. Она связана с медициной ― с аспирином, антибиотиками и тем, что люди начали думать, что они едят и как проводят своё свободное время. Эти факторы неуклонно работают, сдвигая печальную границу в сторону 80+. Но скорость старения не меняется. Повышение вероятности смерти с возрастом остаётся одинаковое и сейчас, и 100 лет назад, и 200.
Был сделан полный геном голого землекопа. То есть мы можем сравнивать не только функциональные данные, клеточную биохимию, но у нас есть ещё полный геном. Учитывая интерес к этому зверю, в ближайшие лет 5-10 многое будет раскрыто на тему того, как ему удаётся медленнее, чем мышке, стареть, почему он реже болеет раком, почему он в целом живёт так долго.
Ионы Скулачёва
Ещё в 1970-е годы советский биохимик академик Владимир Петрович Скулачёв подтвердил: если мы возьмём положительно заряженные ионы, достаточно большие и жирорастворимые, чтобы проходить через клеточные мембраны, то они будут накапливаться в митохондриях в очень большом количестве. Дело дошло вплоть до того, что эти самые гидрофобные ионы были названы ионами Скулачёва.
В Британии группа Майкла Мэрфи предположила, что если к молекуле положительно заряженного иона прицепить что-нибудь полезное, например, антиоксидант, то она пойдёт в митохондрии и будет гасить активные формы кислорода прямо там, где они появляются, как побочный продукт реакции дыхания. Мысль эта показалась всем очень удачной. В МГУ тоже начали экспериментировать, и взяли более удачный антиоксидант. Британцы брали животный, а мы взяли растительный. Оказалось, что он работает намного лучше.
Далее был запущен проект Скулачёва на тему применения этих самых ионов для подавления образования активных форм кислорода. Первой фазой были широкие биологические исследования, чтобы изучить, как эти молекулы работают. Оказалось, что во многих случаях они хорошо работают, подавляя образование активных форм кислорода на всех изучаемых уровнях. Когда эти результаты были получены, то следующим шагом была разработка лекарственного средства, и в 2012 году появились глазные капли.
Одним из аргументов было то, что в экспериментах на животных применение ионов Скулачёва очень часто приводило к улучшению зрения у старых животных. Старая собака не видит, ей дают ионы Скулачёва, проходит 3-4 недели ― у неё возвращается зрение.
Второй момент имеет отношение к тому, как устроен процесс регистрации лекарственных средств. Глазные капли ― это наружное средство, поэтому для них процедура прохождения регистрации Минздрава требует гораздо меньше и времени, и усилий, и денег. Поэтому решили делать сначала средство против глазных болезней.
Опять-таки, если вы хотите регистрировать лекарство, надо придумать болезнь, чтобы провести с ней клинические исследования и показать, что новое вещество работает лучше, чем другие. В качестве первого показания был выбран синдром сухого глаза, достаточно частая старческая патология, когда стареет слёзная железа. Было предположено, что ионы Скулачёва могут процесс старения слёзной железы, как минимум, замедлить, а возможно, в какой-то мере приостановить и даже обратить. Были проведены исследования на крысах, и их применение приводило к уменьшению возрастной патологии глаза. Затем начались клинические исследования, и в 2012 году препарат был зарегистрирован, его можно было уже приобрести. С тех пор продано больше миллиона флаконов, пока никто не жалуется.
Параллельно был запущен процесс с наружным средством – с линейкой косметики. С косметикой регистрация вообще просто проходит. Примерно те же самые компоненты, но больше действующего вещества, как лечебная мазь, которая препятствует старению кожи.
Сравнивалось заживление ран у молодых и старых мышей, крыс, и оказалось, что ионы Скулачёва достаточно серьёзно ускоряют процесс заживления ран. От себя могу сказать, что хорошо помогает от синяков.
Львиная доля усилий, времени и средств проекта сейчас идёт на то, чтобы пройти клинические исследования в США и получить одобрение FDA на глазные капли.
Биохакеры
У меня двоякое отношение. С одной стороны, оно очевидно негативно, потому что человек рискует собственным здоровьем. В этом деле есть очень неприятная ловушка. Если человеку покажется, что ему стало хорошо, и он об этом громко будет везде говорить, это может создать дурной пример для других.
Есть исторический пример. Достаточно великий в своё время физиолог Шарль Эдуард Броун-Секар на старости лет решил, что экстракты семенников животных должны оказывать омолаживающее действие, что именно в половых железах находится эликсир молодости. Этими экстрактами он внутривенно кололся и говорил, что ему очень помогает и бодрит. Затем эта практика стала довольно широко применяться с предсказуемыми печальными последствиями для тех, кто исследовал, потому что собачьи и козьи гормоны, не лучшим образом очищенные, особой пользы не приносили.
С другой стороны, это люди храбрые, возможно, не очень умные некоторые, но если они что-то делают, то это даёт некий результат и знания, которые иным способом пока получить невозможно. С точки зрения науки эти эксперименты интересно наблюдать.
Насколько полезно ― отдельный вопрос, потому что один человек не даёт научного ответа, нам нужна статистика.
100 лет назад вся наука примерно так и делалась. Могли, помимо собственно опытов на себе, ещё принудить участвовать кого-нибудь из ассистентов. Смех смехом, но все эти процедуры сейчас очень замедлили разработку новых лекарственных средств. Например, сейчас все говорят про кризис устойчивости к антибиотикам, но фармацевтические компании не хотят разрабатывать новые антибиотики, потому что это дорого, клинические исследования очень долгие.
Активное долголетие
Идея реализации продления активного долголетия, продления продолжительности жизни человека пока в довольно призрачной перспективе. Пока ничто не намекает, что возможно перепрыгнуть те самые 120 лет. Можно достигнуть 80-90, и даже 100, сохранив здоровье, работоспособность – уж как получится, но нормально жить, самостоятельно обслуживать себя и делать то, что тебе нравится, не будучи обузой для общества и родственников, ― это вполне реалистичный прогноз. В этом месте многие работают, в том числе и проект Скулачёва направлен на это. Мы не ожидаем радикального продления жизни от новых веществ.
Чем больше люди узнают о том, как работает их тело, их клетки, тем больше людей придерживаются того, что можно назвать здоровый образ жизни, не предаваясь вредным излишествам. Немножко похоже на совет нашей бабушки, но он работает.
Почему люди хотят таблетку от старости? Потому что они хотят одновременно испытывать привычные удовольствия, связанные с не очень полезными факторами, и при этом нивелировать их вредоносный эффект. Но никто не говорит, что это невозможно.
Большинство долгожителей живёт в субтропической зоне, в Средиземноморье, где тёплый климат. Но в той же Японии, или даже в более северных, скандинавских странах, много людей уже доживает до 100. Может быть, в процентном отношении выражено не так ярко, но никто не мешает достичь возраста 100 и больше лет и в средней полосе России.
Биомаркеры старения
Мы биомаркерами практически не занимаемся. В нашем проекте измерялся уровень окислительного стресса по количеству продуктов окисления липидов, по окислению белков, потому что с этими процессами напрямую работают ионы Скулачёва с антиоксидантом, и мы видим разницу на мышах, крысах. С другой стороны, сейчас очень популярно метилирование ДНК. В 2013-м году вышла работа Хорвата, который показал, что есть порядка сотен генов, метилирование которых зависит от возраста. Он сделал часы Хорвата, которые позволяют, взяв кусочек ткани или крови, посмотрев метилирование, определить возраст, плюс-минус 10 %, по-моему, неплохая точность. Хорват брал чужие данные и анализировал метилирование в зависимости от возраста, получил корреляцию. По ней он может сделать обратный расчёт. Но причинно-следственной связи там не видно, гены очень разные, почему именно они ― никто пока до конца не понимает.
На самом деле, глядя на человека, мы почти всегда можем прикинуть его возраст и редко ошибаемся больше, чем на 10 лет. У нас есть анализатор, который умеет определять возраст человека с очень хорошей точностью. Да, он тоже даёт ошибку, особенно, если человек жил в тяжёлых условиях или наоборот. Но в среднем он работает неплохо.
Олег Смирнов, автор программы «Медицинские гаджеты» на Радио Медиаметрикс
Полный текст интервью на mediametrics.ru
