Еврейское образование имеет многовековую историю. Известно, что образованность в еврейском народе всегда была очень высокой. В связи с тем, что в течение последних почти восьми десятков лет еврейская религия, как и религия других народов Белоруссии, фактически была под запретом, евреи, проживавшие на территории нашей республики, не имели возможности сохранять свои культурные и религиозные традиции. С получением государственной независимости Республикой Беларусь наряду с возрождением белорусской национальной культуры возникла потребность в изучении и восстановлении культур национальных меньшинств. В этой ситуации весьма ценным является исторический опыт, накопленный в рамках еврейских образовательных институтов во всей системе национального образования. Такой опыт послужил основой возрождения культуры евреев Белоруссии.
Проходившая через Белоруссию “черта еврейской оседлости” обусловила значительный процент евреев в национальном составе жителей Минской губернии. Не стал исключением в этом отношении и уездный город Мозырь. По переписи 1897 г. в нем проживало 10772 человека. Из них 5274 евреев (49 %) от общего количества населения [6, с. 91].
В XIX в. в результате государственных реформ правительство открыло доступ евреям к светскому образованию. Однако евреи неохотно посылали своих детей в общие школы, мотивируя незнанием их детьми русского языка. Кагалы также противились созданию общих еврейских школ, потому что они в них видели средство русификации еврейского населения. Правительство стремилось вести воспитание и обучение евреев по пути общего образования в противовес существовавшему веками религиозному образованию. Следует отметить, что русификация, проникшая в быт верхнего слоя еврейства, не затронула широкие еврейские массы. Отношение к образованию среди евреев было неоднозначным. Если дети из богатых семей стремились к получению среднего и высшего образования в государственных школах (это давало им различные льготы), бедные семьи оставались приверженцами традиционной формы образования.
Со второй половины 1870-х годов наблюдается рост националистических тенденций среди реакционных русских кругов и, как результат, изменение отношения правительства к просвещению еврейского населения. Несмотря на просьбы некоторых евреев, получивших образование в государственных учебных заведениях, правительство с 1883 г. прекращает открытие казенных еврейских училищ, ограничивает прием евреев в средние и высшие учебные заведения. Министру просвещения было дано право по личному усмотрению решать вопрос о приеме еврейских детей в средние учебные заведения. Кроме этого, Совет Министров повышает плату за слушание лекций в университетах и ограничивает прием туда еврейской молодежи [1, с. 52].
19 февраля 1887 г. мозырский общественный раввин Рафаил Кугель обратился к инспектору минских народных училищ разрешить открыть в г. Мозыре Талмуд-Тору”, желая по возможности содействовать видам правительства в отношении воспитания еврейских детей согласно потребности времени” [2, с. 16].
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзене и будете в курсе новых публикаций и исследований!
Средства на содержание Талмуд-Торы предполагалось выручить от более состоятельных родителей в виде платы за обучение. Обосновывая желание на открытии Талмуд-Торы, Кугель обращал внимание инспектора, что он более шести лет на собственные средства содержал в городе Мозыре училище русской грамотности для евреев, за что неоднократно удостаивался личной благодарности от высокопоставленных лиц, посещавших г. Мозырь: попечителей Виленского учебного округа, помощников генерал-губернатора Потапова, Багратиона, начальника губернии Нестерова. В 1866 году Р. Кугель был представлен к медали.
В марте 1887 г. инспектор Мозырского и Пинского уездов в отчете директору народных училищ сообщал о том, что он ознакомил Мозырское еврейское общество с противозаконностью существующего порядка в обучении еврейских детей при помощи бесправных учителей, разъяснил им условия открытия учебного заведения и объем требуемых знаний от учащихся Талмуд-Торы. При этом он не встретил со стороны еврейского общества какого- либо открытого протеста или каких-либо условий. Для получения разрешения на открытие Талмуд-Торы мозырскому общественному раввину было предложено представить в Дирекцию народных училищ (ДНУ) необходимые документы, при этом указывалось, что Талмуд-Тора” должна иметь учителей и помещение на 25 учеников, учителя должны иметь удостоверение на звание учителей частного или начального училища, или в крайнем случае на звание Меламеда. Обязательным условием было обучение на русском языке” [2, с. 17]. Однако разрешение на открытие Толмуд-Торы так и не было дано.
Желание Р. Кугеля открыть Талмуд-Тору не совпадали с желанием мозырских евреев. С одной стороны, их не устраивало то, что “обязательным условием было, чтобы ученики обучались и говорили на русском языке”. С другой стороны, они прекрасно понимали, что содержание Талмуд-Торы будет за их личные средства.
Через шесть лет, в 1893 г., инспектор народных училищ Бунаков, решая вопрос об открытии в городе Мозыре казенного училища, писал: “Я три года хлопотал перед Мозырским еврейским обществом об устройстве в Мозыре Талмуд-Торы или еврейского народного училища, но евреи здешние по невежеству своему и скудости неохотно дают средства на устройство подобных организованных училищ, они привычны к Меламедам и хедерам” [2, с. 234]. Необходимо отметить, что Талмуд-Тора в городе Мозыре была открыта, но только после революционных событий 1905-1907 гг.
5 сентября 1893 г. Министерство народного просвещения утвердило Правила о порядке закона 1 марта 1893 г. о частных учителях еврейского закона, веры — меламедах [7, с. 16].
В 1894 г. в г. Мозыре насчитывалось 15 меламедов, которые имели право заниматься обучением детей, а в уезде эта цифра составляла 44 человека. Для получения свидетельства на право преподавания необходимо было иметь “политическую благонадежность” и не иметь конфликтов с законом. Обучение производилось на дому у меломеда или в наемном помещении.
Если в 1894 г. в г. Мозыре и уезде насчитывалось 59 хедеров, то к 1900 г. их остается 50. Наряду с законными, легальными хедерами, существовало большое количество так называемых нелегальных хедеров, точное количество которых установить очень трудно, потому что меломеды из-за преследования властями (Закон от 3 апреля 1892 г. “Временные правила о наказании за тайное обучение в губерниях Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской, Витебской, Могилевской, Подольской и Волынской”). В соответствии с этими правилами за “тайное” обучение предусматривался штраф 300 руб. или арест на три месяца для основателей школ и всех тех, кто содействовал их созданию), скрывали свою деятельность [8, с. 108].
Весной 1892 г. с просьбой открыть в г. Мозыре частное еврейское начальное училище в ДНУ обратился И.Г. Майзус. Излагая свои намерения насчет открытия училища для мальчиков, он также просил разрешение на обучение еврейских девочек: “Имею честь просить принимать в училище еврейских девочек, отчасти мною, отчасти мозырским учителем Геренротом, который дает специи- альные уроки не в хедерах, а в домах богатых жителей” [2, с. 180].
В июле этого же года из Дирекции народных училищ И.Г. Майзусом был получен ответ: “Дирекция не находит основание дать Майзусу разрешение на открытие просимого училища”. При этом в полученном ответе не указывались причины, по которым не разрешалось его открыть. В июле 1892 г. с подобной просьбой об открытии частного еврейского начального училища обратился Мозырский общественный раввин Р. Кугель. Он писал: “В бытность свою в конце мая в Мозыре вы обещали снабдить меня программой для открытия еврейского училища. Я хочу открыть училище для мальчиков среднего и младшего возраста до начала учебного года совместно с Майзусом и Геренротом” [2, с. 181]. В августе 1892 г. с аналогичной просьбой в ДНУ обратился Б.А. Геренрот. В своем обращении он указывал, что “желает открыть начальное еврейское училище для обучения в нем 20 мальчиков началам русской и еврейской грамоты и арифметики”.
Получив очередное прошение, Дирекция народных училищ была вынуждена послать в г. Мозырь инспектора народных училищ Бунакова для выяснения обстоятельств дела. В частности, ему предстояло узнать, “ощущается ли надобность в открытии в Мозыре подобного училища, не будет ли оно влиять на благосостояние других еврейских заведений”, а также дать подробную характеристику о “способностях” учителя Б. А. Геренрота. Последнему было поручено дать несколько открытых уроков. Инспектором был представлен отчет, в котором он дал анализ двух проведенных Б.А. Геренротом уроков и его личностную характеристику: “Геренрот по физическим свойствам, нравственным качествам, знаниям, способностям и умственному развитию вполне подходит под условия, которые нужно предъявить учителю и руководителю учебного заведения”. Далее в своем отчете инспектор отмечал, что в Мозыре “вообще нет законных училищ для мальчиков, а в приходском училище учится лишь 4 еврейчика с целью поступить потом в прогимназию. Остальные учатся по законным и незаконным хедерам. Причем дети более состоятельных евреев учатся у разных учителей-евреев в ближайших и незаконных, а иные мальчики ходят сами к учителям” [2, с. 234].
Являясь проводником государственной политики в вопросе еврейского образования, инспектор предложил: “Что касается до хедер и особенно секретных, и вообще талмудического обучения, желательно устроить в городе Мозыре хорошее законное учебное заведение для конкуренции с ними”. Однако, несмотря на предложение инспектора, Совет Дирекции не счел нужным дать разрешение Геренроту на открытие в Мозыре еврейского народного училища. Причина отказа, как и в вышеуказанном случае, не называлась.
Можно предположить, во-первых, что казенные еврейские училища не пользовались у еврейского населения авторитетом и правительство перестало “заботиться” об их открытии; во-вторых, еще в 1887 г. появилось “Положение об ограждении школы от лиц иудейского происхождения”. Введена процентная норма приема евреев в учебные заведения.
Это были причины общего характера. Но существовали причины “местного” характера. В частности, Б. Геренроту было отказано в открытии училища потому, что он не смог предоставить Дирекции необходимую документацию.
