а потом и за своё честное имя. И странная роль во всём этом мальтийца Ломбарда.
Есть такая книга А.С.Кроткова "Повседневная запись замечательных событий в русском флоте". Вот краткая выдержка из неё, посвящённая этому событию, но это лишь сухое изложение , а ниже мы попытаемся немного оживить происшедшее.
Мордвинов решил повторить то, что сделали с турецким флотом в Чесменском сражении и спалить его ̶н̶а̶ ̶к̶о̶р̶н̶ю̶ , стоящий на якорях.
Нехило с самого начала - плавбатарея и две галеры против 60 кораблей противника. Что же это за дредноут был такой - "мордвиновский сундук", как обзывали эти плавбатареи? Ввиду острой нехватки боевых кораблей на Чёрном море, вооружали всё, что могли, в частности, плоскодонные суда длиной около 23 метров, построенные для путешествия Екатерины II по Днепру, команды комплектовали в немалом количестве из вновь набранных рекрутов.
Командиром одной из них под №1 был назначен капитан 2 ранга Верёвкин. Сама фамилия говорит, что тут столбовым дворянством и не пахло. Меж тем, Андрей Евграфович был опытным офицером, Участвовал в той самой Чесменской битве, высаживался в Бейруте, командовал фрегатом на Балтике. Вторая фамилия, отмеченная в этой истории - Ломбард. Уроженец Мальты на русской службе, он командовал в эскадре Мордвинова галерой "Десна" и отличался большой храбростью и наплевательским отношением к дисциплине.
Вот что адмирал писал о нём Потёмкину: «Хотя он поступил против неприятеля с величайшей храбростью, но как он ушел ночью без всякаго повеления, то я за долг почитаю его арестовать и отдать под военный суд». Но Потемкин в отличие от Мордвинова ценил инициативу и храбрость. Он ответил Мордвинову: «Я прощаю вину офицера. Оправдав хорошо свой поступок, уже должен быть награжден. Объяви, мой друг, ему чин, какой заблагоразсудишь» . За Ломбарда ходатайствовал и Суворов, командовавший войсками на Кинбурноской косе, от которой Ломбард успешно турок отгонял. В итоге Потёмкин дал ему чин лейтенанта.
Так вот, одной из галер, которыми планировалось поддержать плавбатарею и должен был командовать мальтиец, вместо этого он сам оказался на плавбатарее, объснив это тем, что в темноте не нашёл свой корабль.
В итоге с рассветом батарея осталась одина один с противником, никто её поддерживать не стал. Бардак полнейший.
К тому же ветер поменялся и от надежд поджечь турок ничего не осталось, меж тем и турецкие корабли, и крепость принялись палить по плавбатарее. Русские моряки мужественно вступили в бой. Однако вскоре на плавбатарее разорвало пушку, убив сразу 15 человек. Необстрелянные новобранцы кинулись кто куда. Верёвкину и Ломбарду удалось вернуть их к орудиям, но через полчаса разлетелась вторая пушка, с таким же количеством жертв. Часть артиллеристов совсем обезумела.
Верёвкин лично встал к одному из орудий. Уже погиб артиллерийский поручик Иваненко, палубу устилали мёртвые тела. Когда стало ясно, что ни галеры, ни другие корабли Мордвинова на помощь не придут, Верёвкин принял решение выходить из боя, но из-за изменившегося ветра неповоротливя плавбатврея была вынуждена пройти мимо всей турецкой эскадры под градом ядер и сама отвечая огнём, а потом за ней была выслана погоня, от которой наши моряки успешно отбивались, выведя из боя фрегат и две галеры. В ход пошла уже картечь.
Но тут на плавбатарее вспыхнул пожар, огонь приближался к крюйт-камере. Часть молодых матросов опять бросились в стороны. Верёвкин с саблей в руках восстановил порядок, огонь был потушен, однако разорвалась третья пушка! Кромешный ад...
Уже с наступлением темноты от противника удалось оторваться. Плавбатарея была избита в щепы, надеяться дойти до Крыма не приходилось. К этому времени она находилась уже у Гаджибея, в окрестностях современной Одессы. С рассветом стало видно, что по берегу скачут конные разъезды татар, а у берега притаились несколько купеческих судов.
Было принято решение с боем захватить одно из них, но судьба была беспощадна. Во время сближения с врагом плавбатарея наскочила на мель и просто начала разваливаться. Всё было кончено.
Впереди был плен и противостояние уже другого порядка. Для ясности немного о сдавшемся в плен корабле "Мария Магдалина". Во время шторма он потерял все мачты и был отнесён у Босфору. После того, как корабль был окружён турецкой эскадрой, вопреки всем требованиям уставов, командир и все офицеры не сделали попытки вступить в бой, а сдались со всей командой.
Забегая вперёд, надо заметить, что турецкий плен не халва - из 396 человек "магдалиновцев"домой вернулись только 139. Не лучше бы было со славой погибнуть в бою, чем загнуться в вонючих турецких застенках ?
И вот к этим сдавшимся добавляют офицеров и команду плавбатареи Верёвкина. Ясно же, что одно дело попасть в плен, чудом оставшись живым в жестоком бою, а другое...
Отношения, естественно, не сложились, причём ещё произошло разделение на русских офицеров и офицеров-иностранцев на русской службе. Командир "Магдалины" Тиздель имел возможность через французских дипломатов посылать письма в Петербург. Доставили светлейшему князю и письмецо от Ломбарда, где он всячески выпячивал свою роль в подвиге плавбатареи и чернил Верёвкина. Забавно, что среди обвинений были и россказни о пьянстве в плену Верёвкина и других русских офицеров - это в турецкой-то кутузке!
Потёмкин помнил Ломбарда как храброго офицера и попенял Мордвинову - какому негодному офицеру он доверил плавбатарею.
К чести адмирала, он писал в ответ светлейшему:" Скажу Вам только, что, по усердию моему к службе, желаю Вам иметь побольше
Веревкиных и что Ломбард не отнимет у него достоинства искусного и храброго офицера: он репутацию свою имеет, утвержденную многими летами службы… Я и многие свидетельствовать могут про то
время, когда он [Ломбард] съехал с моего фрегата, что все, что он пишет, есть бесстыдная ложь. Вы знаете, Ломбарда я не довольно уважал... Полезно было бы для Вас и вообще для всех, чтобы исследованы были поступки Ломбарда во все время его начальства на галере, особливо во время сражения".
А потом Ломбард из плена исчез и где-то через месяц оказался опять в России. В Херсоне был обласкан Потёмкиным, получил чин капитана-лейтенанта и это всё, что известно о нём.
Верёвкин же и остальные выжившие в плену русские моряки вернулись в 1791 году. Напрямую его ни в чём не обвиняли, но и должности для него не нашлось, и за спиной полз неприязненный шепоток. Старые сослуживцы, конечно, на словах поддерживали, но мы-то знаем, как это обычно бывает.
И даже Мордвинов не смог помочь, хотя обращался к императору с ходатйством о награде героя орденом Святого Георгия 4-й степени и материальном поощрении. Но безрезультатно. Уже в 1792 году Верёвкин был уволен со службы с присвоением звания капитана 1 ранга, но без пенсии. Вскоре он умер в результате подорванного здоровья, а может и глубокой обиды на такую несправедливость. Да разве он один такой?
