Денисов зашёл к ним в гости, и вскоре Катя почувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Они с Ритой быстро нашли общий язык. Обсуждали какие-то интернет-приколы, – с ней дочь ничем таким не делилась, - книжки, фильмы. Катя послушала-послушала, и пошла к себе в комнату. Легла. Ну, и пусть общаются, а она отдохнёт. Однако, отдохнуть не дали. Залетела Рита:
- Мам, где лото? Мы с дядей Игорем поиграть хотим.
- Рита, ну я вот откуда знаю, где у нас лото? Я что, чаще всех играю в него?
- А чего ты не хотела, чтобы он заходил? Дядя Игорь классный! – шепотом сообщила Рита.
- Я очень рада! Можно я отдохну?
- У-у. А я думала, ты с нами поиграешь. – опечалилась Рита.
- Не хочу я играть! И ты что-то, милая моя, быстро в себя пришла. У тебя позавчера бабушки не стало.
Рита положила руку на лоб и вышла. Кате стало совестно. Что она, в самом деле? Ей было бы лучше, если бы Рита рыдала лицом в подушку, как после смерти отца? Она тогда неделю проплакала, вообще ни на что не реагировала. А сейчас хочет общаться, хочет играть. Ну, да и слава Богу!
Катя не заметила, как уснула. Проснулась укрытая пледом. Телефон показывал полночь. Она подскочила. В квартире висела тишина. Катя вышла в гостиную, Денисов сидел там на диване и тихонько смотрел какой-то бокс.
- А Ритка где?
- Уснула.
- Чего вы меня не разбудили? Она голодная, что ли, спать легла?
- Нет. Мы заказали пиццу, поели. Она спать легла, а я – вот. – он ткнул пультом в экран.
- Ты почему домой не уехал? – осторожным тоном спросила Катя.
- Не хочу. У меня там лиса. А ты меня гонишь?
Катя села рядом. Положила голову Денисову на плечо. Он обнял её, притянул к себе поближе.
- Конечно не гоню, ты что. Постой! – подскочила она. – Какая ещё лиса?
Денисов вздохнул. Придется признаваться. И насколько он уже успел узнать Катю – ей не понравится такая доброта к ближнему. Не доброта не понравится, конечно. А получатель. Адресат, так сказать.
- Ангелина не хотела домой. Ну… я пустил её к себе. – он поймал вспышку в её взгляде. – Но только по доброте душевной!
- Та-ак! Ну, разговор «Было-не было» мы по второму кругу проходить не будем. А что такое натворила лиса Ангелина, что ты не хочешь возвращаться домой?
- Ты не поверишь. – интимным шёпотом сообщил Денисов. – Она у меня сделала уборку! И теперь там чисто, как в оперблоке.
- У неё ж рука сломана?
- Не знаю. Вызывала, наверное, кого-то. – пожал плечами Денисов.
- Игорь. Ну, это свинство. Тут я на её стороне. У тебя там, наверное, невозможно было находиться. Она ж хотела как лучше, ты чего!?
- Да понимаю я всё! Только мне-то это всё нафига?
- А вот. Будешь знать, как пускать в квартиру раненных женщин. – пихнула его в бок Катя.
А потом они поцеловались. И целовались долго и вкусно. В первый раз по-настоящему. Без приворотов-отворотов, без страха и сомнений. Так, будто делали это уже миллион раз, но каждый раз, как впервые. Ах, ну да. Они ведь уже и правда целовались. Но тогда всё было не так.
Ангелина набирала номер Денисова снова и снова, а он всё также был не абонентом. И как это понимать? А если что-то случилось? Она тут сидит в его квартире, одна. Со сломанной рукой. Даже сделать ничего толком не может в этом гипсе. Как-то не по-товарищески, бросать её одну. Или правда что-то случилось? Ладно. Она не станет паниковать. Останется тут до утра, а утром Денисов вынужден будет включить телефон. Ему придётся. У него же работа. И если он действительно так обиделся за то, что у него стало чисто… если решил, что она наводит тут свои порядки, - ну, что же. Ангелина пойдёт домой. Хочется-не хочется, - это уже дело десятое.
Зазвонил мобильный. Геля схватила трубку не глядя. Она была уверена, что это Денисов.
- Разве можно так пугать?! С тобой всё нормально?
- Мне приятно, что ты беспокоишься. – вкрадчиво сказал мужской голос в динамике.
Это был не Денисов. Голос она бы узнала из тысячи. Зачем… зачем он звонит? Проверяет, жива ли она?
- Не вздумай бросить трубку. – предупредил Виталий. – Я знаю, ты собираешься отключиться.
- Что тебе нужно? – не своим, севшим от страха, голосом спросила Ангелина.
- Да вот. Проведать тебя хотел. Заехал… а там только твоя мама. Ты хотела, чтобы я тебя защитил от неё. Помнишь? Ах, да. Ты же не помнишь ни черта. Бездарное, жалкое существо. Способное только на то, чтобы убивать не рождённых детей. Торговать мордой по телеку. И дурить таких же никому не нужных куриц, как ты сама.
- Виталий, я знаю, что это ты меня избил. Зачем ты звонишь? – она уже почти пришла в себя.
- Твоей маме скучно сидеть дома одной и раскладывать пасьянсы… мы с ней поболтали. Я узнал много интересного.
- Чего – интересного? – замерев, спросила Ангелина.
- Про ваше родовое проклятие, например. Точнее, проклятие твоего отца. Которое ты мечтаешь снять, потому, что хочешь родить ребенка. От кого ты хочешь родить, сука? Моего ребенка ты не пожалела.
Она молчала. Что тут скажешь?
- Твоя маменька была на магии омоложения. Такую магию легко разрушить. Щелчком пальцев. – слышно было, что Виталий улыбается. – Сколько ей лет по паспорту? Девяносто? Сто?
- Что ты сделал? – в ужасе спросила она.
- Всё хорошо. Ты больше можешь не бояться свою мать. И оберег тебе не нужен. Она стала тем, кем и должна быть: слабой немощной старухой. Неспособной скинуть ни одного дня с плеч, не то, что года… ну, ты благодарна мне, дорогая? Я молодец? – хохотнул Виталий.
- Что ты натворил?! – закричала Ангелина.
Но её уже никто не слушал. В трубке стояла мертвая тишина.
