В старые добрые советские времена я был добровольным народным дружинником. Так это называлось. Хотя на самом деле ни о какой добровольности речь не шла. Обязаловкой это было, как и многое в СССР.
На работе подходил к тебе начальник и сообщал, что завтра вечером ты идешь дружинником. И отказаться было нельзя. Нет, в принципе, отказаться было можно. Ничего бы тебе за это не сделали. Но шанс испортить отношения не только с начальством, но и с коллегами. Все же ходят в дружину, а ты лучше всех что ли? Это такая же история, как с первомайской и ноябрьской демонстрацией: не обязан идти, но идешь, потому что должен. Хорошо хоть, что это случалось не часто, ну, может быть, два-три раза в год.
В целом, это дело, я считаю, было бестолковым занятием. Собралась вечером кучка людей, человек 6-8, повязали на левую руку красные повязки со словом "дружинник" и пошли гулять по городу. Ходим по заданному маршруту туда-сюда и своим серьезным видом предотвращаем нарушение общественного порядка.
Обычно через пару часов патрулирования, вся компания шла в гастроном. Там брали водки или портвейна. Культурно говорили за жизнь и затем расходились по домам с чувством выполненного долга. А поскольку я занимался спортом, и ни пивом, ни портвейном не увлекался, то было мне на таких мероприятиях особенно скучно.
Однако один случай, когда мне пришлось исполнять общественный долг, все же был. На полпути к гастроному нашу группу дружинников перехватил милицейский наряд. Взяли нас с собой как группу поддержки. Говорят, поступил сигнал, что пьяный сосед грозится топором зарубить жену.
Поднялись по лестнице на пятый этаж. Из-за двери слышны крики. Бравые милиционеры говорят, что они не имеют права войти в квартиру. Мол, если бы к ним обратился кто-то из проживающих в квартире, они бы могли, но сигнал поступил от соседей. А мы, значит, как простые граждане и добровольные народные дружинники, имеем право вмешаться и предотвратить нарушение общественного порядка.
Мне тогда показалось, что они просто испугались. Оружия у них нет, сами мужички средних лет, совсем не спортивного сложения. А вдруг сейчас из квартиры вывалится пьяный бугай с топором и начнет косить направо-налево?...
Нам тоже страшновато. Но делать нечего. Пошли вдвоем с приятелем, как самые здоровые - мы с ним оба занимались самбо. Женщины из соседней квартиры, которые милицию вызывали, отошли на лестницу, а за их спинами - стражи правопорядка. Звоним. Открывается дверь. У нас с другом мандраж: самбо-то самбо, но если сейчас вылетит громила с топором, мало нам не покажется.
На пороге мужик. Без топора. Поддатый. Вся одежда - черные семейники до колен. Худой-худой, ну, натуральный доходяга. Посмотрел на нас, молча развернулся и бегом на кухню. Схватил с плиты кастрюлю с борщом, ложку, сел за стол и прямо из кастрюли хлебает борщ. Типа, я ничё такого, сижу, ем борщ, никого не трогаю. В квартире ужасная бедность, голые углы. Жена в слезах, две испуганные маленькие девчонки-дошкольницы.
Представители правопорядка, увидели, что топора нет и все спокойно, сразу забыли, что им в квартиру нельзя. Вошли. Нас отодвинули в сторону. Мужику говорят, одевайся, пойдешь с нами. Он спорить не стал. Пока он свои шмотки с трудом на себя натягивал, жена старшему наряда, шепчет на ухо:
- Только вы его не сажайте, попугайте просто, а то как же я одна с детьми, все же мужик в доме, хоть и такой...
Я надеялся, что нам с приятелем какую-нибудь премию на работе дадут. Или хотя бы благодарность за наш героизм и отвагу. Все же рисковали жизнью и предотвратили смертоубийство.
Но почему-то страна нашего гражданского подвига не заметила и никак не оценила...
