Пятеро из жен Чингисхана считались «старшими» и поэтому особенно почетными. От первой из них, Борте-фуджин, у хана родились четыре сына, которым предстояло разделить власть после его смерти: Джучи, Чагатай, Угедей и Тулуй.
Историки много писали о характерах и достоинствах монгольских принцев. Считалось, что Джучи лучше всех разбирался в охоте, Чагатай – в монгольском праве, а Тулуй – в военном деле. Чагатай был суровым и непреклонным, Угедей – великодушным и приветливым, Тулуй – мужественным и упорным. Угедея больше других любили за мягкий характер, хотя при жизни отца он не проявил себя ни как полководец, ни как знаток права. Зато все хорошо знали о его пристрастии к вину, которое в конце концов свело его в могилу.
Последний год царствования Чингисхана был омрачен раздором с Джучи, который открыто выступил против отца. Ходили слухи, что старший сын хана был против массового убийства жителей и разрушения городов. Он будто бы утверждал, что отец потерял рассудок, раз творит такие зверства, и выражал желание объединиться с мусульманами, а отца убить на охоте. Чингисхан уже собирался идти против него войной, но Джучи внезапно умер, – по мнению многих, отравленный отцом. В это время ему было всего тридцать или сорок лет.
Улусы
У монголов была миноритарная система наследования: старшие сыновья по очереди получали свою долю наследства, а родовые владения доставались младшему. Поэтому Чингисхан еще при жизни разделил империю между Джучи, Чагатаем и Угедеем. Три старших сына поделили все земли, захваченные на западе. Джучи достались северные территории в истоках Иртыша, царство волжских болгар, Русь, Кавказ и часть Средней Азии, включая Хорезм. В улус Чагатая вошли Средняя Азия с Самаркандом и Бухарой, Уйгурия и Семиречье. Третий брат, Угедей, получил земли к югу от Иртыша, в том числе Алтай.
Что касается Тулуя, то, как младший сын, после смерти отца он унаследовал его родовой улус, то есть Монголию, и большую долю 120-тысячного войска. Это давало ему в руки реальную власть, но он проявил полное послушание закону и распорядился ею только для того, чтобы передать трон следующему хану.
Вопреки правам наследников Джучи и следующего по старшинству сына – Чагатая, императором после смерти Чингисхана был признан третий сын Угедей. Великие ханы выбирались общим собранием монголов – курултаем, с согласия представителей всех кланов, часто вопреки воле прежнего хана. Сторонники Угедея, правда, утверждали, что Чингсихан перед смертью завещал власть именно ему, так что выборы только подтвердили его волю. В любом случае, власть Угедея не была абсолютной: он правил только в собственном улусе, а Золотая Орда (улус Джучи) и чатагайская Средняя Азия были фактически независимы.
Угедей и Чагатай
При правлении Угедея (1229-1241) мусульмане пользовались полной свободой и даже расположением властей. Никто не запрещал им, как при Чингисхане, совершать омовения и обрезывать детей. В духе своего милостивого и рассудительного характера Угедей навел порядок в стране, смягчил налоги и учредил почту с ямами – почтовыми станциями, где всегда держали свежих лошадей и запасы продовольствия.
Воспеваемая всеми кротость Угедея не помешала ему завершить завоевание Хорасана, жестоко разграбив Мерв, Балх, Герат и Нишапур. В мирное время он тоже совершал довольно зверские поступки. В монгольском племени ойрат как-то разнесся слух, что девушек этого клана собираются выдать за чужаков, и старейшины поспешили обручить их с юношами своего племени, чтобы избежать такой напасти. Угедей счел этот шаг нарушением закона и приказал обесчестить всех невест на глазах своих женихов и братьев, а заодно изнасиловать и всех остальных девушек и девочек старше семи лет. Позже они были отданы в наложницы разным людям и распределены по публичным домам и увеселительным заведениям.
Несмотря на признание великим ханом Угедея, Чагатай при его правлении сохранял авторитет старшего брата и знатока монгольского права. На правах блюстителя закона он нередко выговаривал великому хану за пьянство и запрещал жертвоприношения и омовения мусульманам. В его собственном улусе отправление основных обрядов ислама по-прежнему было строго запрещено и каралось смертью.
Несмотря на свое строгое законничество и суровую религиозность, Чагатай держал при дворе известного мага и астролога Сирадж ад-Дин ас-Саккаки. Этот кудесник утверждал, что сведущ во всех арабских и греческих науках, умеет укрощает джиннов, делает талисманы и предсказывает будущее. Рассказывали также, что он мог остановить реку, подув на нее, и отклонять звезды с их орбит.
Чагатай слушался его во всем, пока однажды ас-Саккаки не прочел в его шатре заклинание к Мирриху (Марсу) и перед ним не появилось огненное войско с пылающим оружием и в пламенных доспехах. Это так напугало хана, что он велел заключить ас-Саккаки в тюрьму, где тот и скончался спустя три года.
Бухара в улусе Чагатая расцвела больше, чем когда-либо прежде. Джувейни, посетивший ее в это время, писал, что это самый блестящий из всех мусульманских городов, с которым ни один другой не может соперничать по богатству и просвещенности жителей.
Угедей и Чагатай умерли в один год: первый от пьянства, второй от болезни. Чагатаю наследовал его внук Хара-Хулагу, а после Угедея правили его жена Дорегене (Туракина‑хатун) и сын Гюйук.
Про Тулуя рассказывали, что он отдал жизнь за старшего брата Угедея, выкупив его у смерти добровольной жертвой. Когда Угедей смертельно заболел, шаманы провели необходимый обряд, и душа Тулуя отправилась в загробный мир вместо души брата. Возможно, поэтому после смерти Угедея и его сына Гюйука великим ханом избрали не потомков Угедея, а старшего сына Тулуя – Мунке.
Другие статьи на ту же тему:
© Владимир Соколов
Мои книги на портале «ЛитРес» и в издательстве "Ломоносовъ":
