Продолжение. Начало здесь.
- Светушка, что Диме подарим на день рожденья? Есть идеи? Может, новую рубашку? Но мы недавно ему несколько купили… или свитер? Как думаешь?
- Мам, есть одна идея, забегу вечерком на чай, обсудим, хорошо?
- Конечно, прибегай, доченька. Дима как раз на дежурстве сегодня. Ждём.
Чай с пирогами в тепле и уюте родительского дома - что может быть лучше, когда на дворе лютует зима, любимый застрял где-то в тридесятом царстве, и на душе как-то неспокойно…Нет уверенности в светлом завтра…Неизвестность томит... что нам готовит день грядущий? Никто не знает. Держаться поближе к своим, поддерживать и ободрять друг друга добрым словом – как это важно в тёмные времена.
По дороге к родителям заскочила в магазин, купила беломорской селёдки – крупной, жирной, свежего улова. Готовить её легко – просто бросаешь на сковородку, чуток соли, каплю воды – всё! Больше ничего и не надо, тем и хороша беломорская рыбка. Отец порадуется – ему в эту зиму со всеми поездками да болячками никак не удаётся на рыбалку выбраться.
Маме и себе взяла помидоров, укропчик и деревенской сметаны – можно быстренько витаминный салат сварганить. К чаю отхватила пышную, пропитанную насквозь ромовую бабу с изюмом – ух, какой от неё аппетитный аромат, аррр, так бы и съел целиком!
Забежала на чай, а получился вкуснейший ужин. А как же – родители из-за стола не выпустят, пока досыта ребёнка не накормят. И потом, старый Новый год всё-таки. Старшее поколение по-прежнему отмечает два новых года подряд, приобщая к традициям и молодых.
Звягинцевы за столом обсуждали семейные дела-заботы, смеялись, добродушно подшучивая друг над другом – без этого ни одни домашние посиделки не обходятся.
- Светланка, мама сказала, ты придумала, что Митрию подарим в воскресенье…
- А, да! Хочу купить ему сотовый телефон. Врач скорой помощи и без мобильного – нонсенс.
- Хм. Здорово придумала. Но он же зверски дорогой, наверно?
- Я уже приценилась, есть весьма демократичные модели. Думаю, надо брать.
- Тогда мы участвуем в подарке. Не возражаешь? Просто мы с матерью уже голову сломали, чем молодёжь порадовать. Рубашками, свитерами да брюками задарили парня…
- Конечно, пусть будет общий. От всей семьи. Поверьте, от такого подарка Чуприк подпрыгнет до потолка!
- А ему и прыгать не надо, он до него рукой достаёт.
- Большой, но всё равно такой ещё ребёнок…
- Интересно, поздравит ли его мать в этом году?
- Вряд ли… Они как в Мурманск переехали, так ни слуху, ни духу. Словно и не было никакого сына. Да и Бог с ними.
- Да, не будем о грустном. Ну что, значит, покупаю завтра мобильник?
- Покупай. А я пироги напеку. В воскресенье-то не работаешь?
- С утра бассейн, потом занятие в Центре Иностранных Языков, с обеда совершенно свободна.
- Вот и прибегай, как освободишься. Закатим пир горой.
- Кстати, Дима сказал… может, с девушкой придёт.
- Чтоооо? Чуприк?! Аххаха, серьёзно?
- Ну да, а что тут удивительного? Он у нас парень видный, умный… - Родители даже немного обиделись за своего обожаемого красавца, в мужских чарах которого Света легкомысленно вздумала усомниться.
- Ага! Видный-умный парень лет пяти!
- Ну, скажешь тоже! Он уже ходил на свидания…
- Да, один раз уснул в кино и храпел на весь зал, девушка сбежала с середины сеанса. А в другой раз уселся с младшим братом подруги в гонки играть – про всю любовь забыл! Ну, и сколько ему, по-вашему?
- Что было – то прошло, да быльём поросло! А кто прошлое помянет – тому глаз вон. Дима, между прочим, очень ответственный человек, иначе не выучился бы на врача, и не спасал бы людей! – Тамара Дмитриевна так горячо вступилась за Чуприка, что Света заулыбалась.
- Мамуль, да я не говорю, что он безответственный. Он посерьёзнее многих будет… но вот с девушкой Димку никак представить не могу.
- Ну вот в воскресенье придёшь, и своими глазами увидишь. Тогда и представлять ничего не надо будет. – Мама поджала губы, и дочь тихонько засмеялась, обняв её за плечи, поцеловала в мягкую, морщинистую щёку.
- Мамочка, как я тебя люблю! Ты самая лучшая на свете. Повезло нам с Чуприком, что у нас такая мама!
Тамара Дмитриевна тут же размякла, улыбнулась, глаза её залучились тёплым светом:
- Ах, ты моя маленькая лиса, любое сердце ведь растопишь!
- Не любое, увы…
- Что-то с Юрой? – Забеспокоилась старшая Звягинцева, внимательнее присмотревшись к погрустневшей дочери.
- Нет-нет, с ним всё нормально. Хотя что нормального? Он так далеко… - Девушка вздохнула. – Через две недели его повысят, и тогда вообще неизвестно, когда увидимся. Иногда такое отчаяние накатывает… И почему именно в него влюбилась? Нет бы в кого поближе…
- Ну, знаешь… сердцу не прикажешь. Главное – что любишь его. А он тебя. Тогда будете вместе, несмотря ни на что. Я вон отца твоего два года из армии ждала. И ничего, дождалась. Хотя тяжко было, что уж там…Но ему-то на службе тем более не сахар. Правда, Коль? Кооль, аууу!
- Что? А! Угу. – Николай Семёнович встрепенулся, зашуршал газетой, откладывая её в сторону, при этом зацепившись взглядом за краешек и торопливо дочитывая последние строчки спортивных новостей.
- Ты хоть слышал, про что мы тут разговариваем?
- Конечно! Про мобильный для Митрия.
Мать и дочь переглянулись и весело расхохотались.
- И вот так всегда! – Тамара Дмитриевна шутливо развела руками и принялась убирать со стола.
Света подхватила тарелки, побежала в кухню, захлопотала у раковины – в семье Звягинцевых посуда мылась сразу же после еды.
- Тебя что-то беспокоит, доченька? – От проницательного взгляда матери не укрылись следы тревоги в глазах дочери. Разве от любящего сердца что-то утаишь?
- Да не обращай внимания. Так, накопилось просто всякого.
- Поделись, легче станет.
- Охх. – Света вздохнула. Собралась с мыслями. И, протирая белоснежным льняным полотенцем чашки, призналась: - Я ведь только вступила в должность. А начальник всё наваливает и наваливает задания, причём одно другого заковыристее. Видимо, не справляюсь: сегодня гаркнул на меня. Впервые за всё время совместной работы.
- Отругал?
- Да нее… Так, вроде ничего особенного не сказал. Приструнил – причём, не словами даже, а взглядом. Так зыркнул, ты бы видела. Устроил мне ледниковый период…чуть не вымерла, как динозавр. Виду не подала, но расстроилась. А он ещё и огорошил: к нам едет высокое руководство, в понедельник будут здесь, придётся отвечать на кучу самых разных вопросов, а мой английский… ай, ладно... ныть можно бесконечно, прости, что вывалила всё это на тебя. - Девушка горестно махнула полотенцем, отвернулась и принялась расставлять тарелки в сушилке.
Тамара Дмитриевна подошла к дочери и обняла её:
- Да, много всего на тебя навалилось, Светонька. Да ещё эти соревнования! Мы с отцом удивляемся, как вообще всё успеваешь. Ты у нас умница, даже не сомневайся. А то, что начальник прикрикнул – так он что, не человек разве? Всякое у людей бывает. Мы же не знаем, что у него на душе творится. Тоже ведь стрессует из-за приезда руководства. Так что и его можно понять. Надо бы тебе как-то сбавить обороты. Может, помощника себе попросишь?
- Я сегодня уже присмотрела себе напарника. Только его учить придётся – на это тоже нужно время… Но он сообразительный парнишка. Когда начальство разъедется, предложу Лебедеву кандидатуру.
- Ну вот и отлично. И не переживай так из-за работы. Всё проходит, и это тоже пройдёт.
– Хорошо. Больше не переживаю. – Черты лица девушки смягчились, тень беспокойства растаяла в тепле материнской заботы. – Мам, можно я у вас сегодня переночую? Так не хочется на улицу выходить…
- Конечно, зачем спрашиваешь? Это твой дом, оставайся, когда пожелаешь – в комнатке твоей перед новым годом всё перемыла, свежее бельё застелила, занавески постирала. Полотенце, пижама – всё настирано, наглажено. Мы с отцом только рады будем.
- Зарядное для мобильника у меня с собой… а спортивную форму школьную возьму – с утра на тренировку прямо отсюда рвану.
Чайник уютно засвистел, приглашая семью к чаепитию.
- Да, ты у меня до сих пор как школьница – такая худышка! Тебе надо больше есть, дочушка. Пойдём скорее чай пить, пирогами тебя накормлю.
Чай накрывали на расчищенный и прибранный стол, чтобы чаёвничать душевно, с приятностью – так в этом доме было заведено. Намытые, насухо вытертые чашки сверкали белизной, в мельхиоровых ложечках отражался тёплый свет электрической лампы. К чаю подавалось домашнее варенье, мёд, пироги и пряники. А в центр стола Тамара Дмитриевна водрузила белую фарфоровую тарелку, на которой горделиво возвышалась пышная, сочная ромовая баба. Вот теперь можно и чайком насладиться да неспешной беседой.
Уже засыпая в своей мягкой детской кроватке, Света смотрела в черную бесконечность космоса, пытаясь отыскать взглядом хрустальные звёзды. Показалось, что снова заструилась с неба шелковистая бахрома нефритового сияния… или это подхватили её сновидения и увлекли в царство вечных льдов, взирающих беспристрастно на все жизненные бури и штормы…
Девушка уснула и не знала, что на лестничной площадке зря поджидал её желтоглазый сосед, чутко улавливающий каждый шорох и нетерпеливо сглатывающий слюну при звуках шагов.
Не ведала она, что от Юры пришло сообщение: «Со старым Новым годом, любимая! Спокойной ночи. Крепко целую. Надеюсь, ты мне приснишься». Телефон в беззвучном режиме – чтобы не беспокоить родных.
И ей было всё равно, что Лебедев, благополучно добравшись на вертолёте до Заполярья, устроился со всеми высокими гостями в жилом комплексе на ЦПС и впервые за последние сутки поел с аппетитом: температура у дочки снизилась, опасность миновала. А после позднего ужина Артём накинул парку и вышел на крыльцо жилого балка – вдохнуть свежего морозного воздуха и полюбоваться на самое настоящее, трескучее северное сияние, полыхавшее яркими шелками по всему небосводу. Он заворожённо смотрел на изумрудно-яхонтовые переливы, запрокинув голову, и в его красивых глазах отражался солнечный ветер, отброшенный в небо снегами.
Крепкий мороз вышибал слезу, от потрескивания сполохов волоски на руках вставали дыбом: таков Крайний Север – всё до крайности здесь, на краю земли. Здесь, в этом царстве белого безмолвия, становится ясно различим голос сердца.
Сколько света! Божественно красиво. До мурашек! Моих бы сюда… посмотреть на это чудо и отметить этим фейерверком старый Новый год. Жаль, что такое ослепительное представление – для одного-единственного зрителя…
Только подумал, как на крыльцо вывалилась вся галдящая иностранная компания, и разохалась, разахалась, раскудахталась на все лады, поскальзываясь на обледенелых ступенях и чуть не падая в снег: головы задраны вверх, во всех глазах, обращённых к небу – небывалый восторг и полное растворение в моменте волшебства.
На какой-то миг все эти убелённые сединами, наделённые властью и придавленные грузом ответственности люди превратились в беззаботных детей, забывших про время. И даже самые суровые из них сейчас улыбались.
– They say, it`s Snow Queen dancing. (Говорят, это танец Снежной Королевы). Artyom, do the Russians say the same? (Артём, русские так же говорят?)
Лебедев усмехнулся:
– No, it`s more like Aurora`s dance, that`s why it`s called Aurora Borealis. Snow Queen`s dancing looks a little different. (Нет, это, скорее, танец Авроры - потому и называется Аврора Бореалис. Танец Снежной Королевы выглядит несколько иначе).
Продолжение здесь.
