Виктор и Евдокия не спеша шли домой, наслаждаясь тем, что они были вдвоем, что вокруг была такая красота, будто созданная для романтического свидания.
- Как давно я не видел такого! – вздохнул Виктор.
- Да и я не помню, когда видела, - согласилась Евдокия. – Все некогда было, а по молодости... Да и не было у меня молодости.
Виктор обнял жену за плечи.
- Считай, что я тебя позвал на свидание. Пойдем к речке!
- Да домой уже пора, - слабо засопротивлялась Евдокия.
- Успеем домой. На пенсию пойдем, тогда будем дома сидеть.
Они свернули по тропинке к речке, где между двумя старыми ивами была устроена лавочка. Она представляла собой просто доску, вставленную между стволами деревьев. Ивы тогда, видимо, были молодыми, потому что доска плотно входила в стволы, которые словно обнимали ее своими телами. Длинные ветки ив касались земли, и казалось, что деревья специально склоняются, чтобы укрыть от чужих глаз тех, кто сидит на этой скамейке. Сейчас на скамейке не было никого. Виктор и Евдокия сели на лавочку, она приклонилась к мужу, прижалась к его груди.
- Витя, - тихо проговорила она, - я сейчас чувствую себя молодой-молодой, будто мне двадцать лет. Это смешно, наверное.
- Вовсе нет, - ответил Виктор, - я и сам чувствую то же самое. Знаешь, Дунечка, душа, она ведь всегда остается молодой, сколько б тебе ни было по паспорту... А если рядом любимый человек, то старость не придет никогда.
- Сложилось бы у Оли все хорошо, я была бы совершенно счастливой, - вздохнула Евдокия.
- Сложится, обязательно сложится, - проговорил Виктор, прижимая жену, - она хорошая девочка, и мать хорошая. А как тебе Николай? – вдруг спросил он, минуту подумав.
Евдокия отстранилась от мужа.
- Знаешь, я не очень поняла его. Вроде бы хороший парень, и Оля ему, видно, понравилась, но не знаю.
- Я знаю его давно, он дружит с моими. Нормальный парень, служит, живет с матерью и ее новой семьей. Не пьет, не курит. Видишь, машину купил.
- Да ты мне его не расхваливай, я и так поняла, что Ваня с Мариной не привезли бы его к нам, если б он был другой. Посмотрим, как он Оле глянулся. Да ей сейчас и не до этого. Нужно ребенка растить, медучилище заканчивать.
-Все у нее получится, она умная девочка, а мы ей поможем. В конце месяца нужно съездить в училище и выяснить, что нужно, чтоб выйти на учебу.
Они замолчали. Ночь входила в зенит. Луна светила так ярко, что от листвы на деревьях на траве, на земле, словно кружева, расходились тени. Где-то плеснула рыба, зашуршал камыш, и снова наступила тишина.
- Пойдем домой, Витя, поздно уже, - проговорила Евдокия, поднимаясь.
Высокая трава уже была прохладной, приятно касалась ног. Они вышли на дорогу, пошли домой.
В доме уже было темно, видно, Ольга уже легла. Виктор и Евдокия выпили компота из холодильника, легли в постель – спать оставалось совсем немного. Но кто считает часы и минуты сна, если сердце полно любви, счастья?
А в доме Дорошиных тоже не спали. Нина не могла уснуть, потому что сын с невесткой переехали жить в райцентр, сняли там домик. Но платить за него будут родители – пока еще они сами не работают, а только ищут работу. Нину раздражает вечно веселая и любвеобильная Наташа, которая виснет на Илье, как на плющ на дереве, обвивая его всего. Нине хочется спросить у него наедине, как ему живется, но невестка не оставляет его с ней ни на минуту – всегда находит повод остаться с ними. Она везде таскает его за собой, даже посуду моют вместе: она моет, а он сидит рядом.
Нина почувствовали, будто ее ограбили – отняли сына и не подпускают близко. А теперь еще приезжают раз в неделю, да и то только для того, чтобы набрать продуктов: картошки, яиц, молока, сметаны, даже лук с морковкой, петрушку и укроп в огороде рвут. А чтобы помочь в прополке – им некогда.
Трудно Нине еще и потому, что на вопросы любопытных односельчан, как живет женатый сын, приходится улыбаться и отвечать, что все хорошо, хотя на душе скребут кошки. Иногда, правда, приходит мысль о том, что действительно он живет хорошо – жена любит, ухаживает, выполняет все его желания – чего еще желать? Но Нина отбрасывает эту мысль, она помнит, что женили его насильно, он не успел и опомниться. А ведь если в селе такое сказать, то сочувствующих не будет, скорее, будут злорадствующие.
Скоро нужно будет убирать картошку, в этом году все раньше поспело, вот и ботва на картошке уже вся завяла и высохла. Значит, нужно уже копать картошку. Нина сказала Степану, чтобы он позвал сына с невесткой на уборку – ведь всю зиму будут питаться ею, пусть хоть немного поработают. Младшую дочку нужно готовить к школе – форму купить и все, что нужно. Этим, конечно, всегда занимался Степан, но Нина вдруг подумала, что скоро останется она одна: сын отошел от нее, не зря говорят, что сын женится – сразу изменится. Дочки тоже не спешат к ней, нужно хоть с младшей отношения налаживать, пока она в школе учится.
А еще покоя не дает то, что переплюнула ее Дуська. Ходит – светится вся! Еще бы – на старости лет вдруг такое счастье! Замуж, да еще по любви! Так и дочку свою пристроит. Говорят, приезжала к Мельникову дочка с зятем, так с ними парень молодой был. Видели люди, как провожали Ольгу вдвоем до дома. Правда, обратно тоже вдвоем шли...
Разве уснешь с такими мыслями?..
