Первый раз в жизни мне пришлось быть свидетельницей и частично участницей лесного пожара. В конце августа ночью весь поселок разбудили дежурным гонгом, и по громкоговорителю разнеслось, что мы горим. Женщинам было приказано с детьми бежать через мост на другую сторону реки Колымы. Заключенных из лагеря выпустили. Люди с ближайшего прииска и лагеря тушили огонь. Горела тайга. Это очень страшное зрелище.
Хоть и негустая и невысокая там тайга, но кустарника и травы много. И вот огненная стена надвигается на наш поселок, прижимая его к реке. Кажется, что огонь прямо до неба, но на самом деле — не так уж высоко. Это огонь обладает особенностью казаться при горении увеличенным. Люди на тракторах перед самым поселком успели перепахать местность широким коридором. Поселок не сгорел, но было страшновато. Потом целую неделю, а может и больше, собирали людей в лагеря. Далеко не разбежались, ведь везде постовые караулы.
Расскажу о поездке на Эльген, в женский лагерь-совхоз. Из совхоза привозили молоко для детей. В начале зимы заведующая детским садом сказала на оперативке, что молока больше не будет. Совхоз отказал, потому что надои уменьшились. Конечно, можно было завести из Магадана сухое молоко или сгущенное, но ведь свежее-то лучше. Я сказала, что могу поехать в лагерь и договориться. Поехала.
В кабине небольшой грузовой машины с опытным шофером подъехали к Эльгену. Пропуска уже были заказаны. После тщательной проверки нас пропускают. Проехали еще около километра — нас останавливает толпа женщин, они окружают машину. Женщины все молодые, некоторые даже с накрашенными губами. Все улыбаются. Шофер спокойно достает несколько пачек махорки и папирос и с шутками отдает им. Дорога открыта. Больше нас не задерживали.
В конторе я познакомилась с директором совхоза-лагеря. Очень симпатичный молодой культурный мужчина был рад нашему приезду. Поговорив в конторе, он пригласил нас к себе домой. Заключенные близко к нам не подходили. Оказалось, что ближе чем на несколько метров подходить к охране и сотрудникам лагеря они не имеют права. Дома нас ждала жена начальника и наше знакомство превратилось в чаепитие и долгий разговор.
Много интересного они мне рассказали. Многие в лагере жили парами. Порядки здесь были более строгими, чем в мужских лагерях, а наказаний суровых было мало. В основном — одиночные палаты, плохое питание и самые грязные работы. Иначе было невозможно. Основные нарушения были вызваны схватками среди заключенных, иногда очень жестокими. Приходилось виновных отсылать в другие лагеря с более суровыми условиями жизни. Этого все боялись (шофер про табак и папиросы начальнику ничего не сказал).
Мы, конечно, договорились насчет поставки молока. Погрузили все в машину и благополучно вернулись (интересно, что молоко зимой перевозили в прямых бидонах, которые после подогрева переворачивали, и молоко одним куском вываливалось). Я приехала героем.
Но меня поджидала неприятность. Сын серьезно заболел кишечной инфекцией. Но на помощь пришли знаменитости нашей Дальстроевской больницы. Сделали необходимые анализы. Врач, который его лечил, выдал мне десяток порошков из личного запаса, и велел их расходовать только в исключительных случаях. Поправлялся Саша медленно, и после выздоровления мне посоветовали отправить его в санаторий, который был тут же. Там он пробыл полтора месяца. Все кончилось благополучно.
Ближе к весне я рассталась со своим мужем. Я его не любила, и он, конечно, это понимал. Мы спокойно поговорили и пришли к обоюдному решению (хотя за это время он очень привязался к моему сыну и в поселке нас считали хорошей парой). Я помогла собрать ему вещи и утром проводила в общежитие.
20 век в воспоминаниях моей бабушки. Начало здесь.
© «Следы памяти», Рахманова С.А. Москва, 2020 г., автор: Рахманова Вера Михайловна
Ресторан 1970-1975, Россия, Магаданская область, Сусуманский район. Источник: pastvu.com