Сцену эту я запомнил навсегда.
- Ломай! Ломай об колено! Они в этом возрасте наглеет, выход — только переломить! — Советовала пожилая женщина другой — помоложе, и при это махала рукой так, будто уже что-то крушит да разносит — не об колено, а так, как Брюс Ли — прямо вот голыми руками.
Глаза у нее сверкали, головой она трясла, для пущей убедительности, и было в этой картине что-то такое нарочито-гадкое, трудно описать.
Особенно если учесть, что происходила беседа во время подросткового дня рождения, а ломать предлагалось, как потом оказалось…подростков.
Не знаю, кем была эта мадам имениннику. Судя по всему — родней какой-то его родителям приходилось.
Не знаю, кого конкретно она предлагала ломать.
Зато хорошо запомнил реакцию тринадцатилетнего себя: полнейшее неприятие, агрессия и отторжение в ответ на выражение «ломай».
Мне повезло. У нас дома «ломать об колено» принято не было. Когда многие другие родители тряслись в ужасе, ожидая наступления переходного возраста, наши родители продолжали пребывать в восхитительном царственном спокойствии.
Не волновались? Сомневаюсь. По крайней мере, сейчас, имея сына, у которого переходный возраст наступил, очень сомневаюсь, что можно не волноваться. Тем более, только и слышишь рассказы, как подростки теряют голову и зачатки хорошего воспитания в пубертат.
Скорее, у них доставало мудрости относится к выходкам взрослеющих сыновей с огромной долей терпения и…снисхождением. Они давали нам возможность самим почувствовать и прочувствовать свои ошибки.
Да, на них указывали. Но как-то вот так… Деликатно? Осторожно? Так, что шибки эти мы и сами видели, и их понимали, и вот это — опознавание, оно лечило от глупости и от вечного подросткового «неприятия».
И это помогало избежать конфликтов и научиться осознавать — отвественность за свои поступки несешь сам. И вот парадокс — благодаря этому пубертат у нас прошел как-то очень гладко, без заскоков, без крайностей.
И да, я знал ребят из семей, где детей именно «ломали», считая, что сила есть — все пересилит.
Их увлечения, дурные привычки, они выбивались жестко, даже жестоко. Только в от сами подростки из этих семей вели себя только хуже… Или учились лучше скрывать то, что родители считали «прегрешениями».
А заодно — зверели, раз за разом. Учились жестокости. Становились черствыми. «Ломание» в результате приводило к тому, что родители с каждым разом получали отпор все агрессивнее и агрессивнее.
Да, были те, кого удавалось «ломать». Но привязанность, по большей части, тоже ломалась, вместе с человеческим отношением.
А оно надо?
Агрессивное переделывание ребенка ли, подростка, вызывает у него только одно желание — противостоять агрессору.
Эффективнее действовать не силой, а умом. Вот только многим — лень…
