Период новой экономической политики (НЭПа) пришелся на сложное и противоречивое время 1920-х годов в молодом советском государстве. Формально и буквально она противоречила заявленным принципам большевизма-коммунизма, однако разорение страны после революции и гражданской войны, бедственное положение народа вынудили власть пойти на меры либерализации экономики.
Эти перемены мгновенно сказались на всех сферах общества – в том числе, культурной. В литературе возник новый тип героя – вчерашний выходец из народа, рабочий или люмпен, который, оторвавшись от родной почвы, пытается пробиться в жизни с помощью махинаций – как экономических, так и лично-бытовых.
Дилогия про Остапа Бендера – это, пожалуй, лучший художественный срез советского общества 1920-х годов. Махинации великого комбинатора возможны благодаря условиям, в которых жила страна в десятилетие НЭПа. Неутомимый сын турецкоподданного проворачивает свои грандиозные затеи в соответствии с духом времени, когда происходили денационализация мелких предприятий и создание трестов: например, затевает концессию по поиску семейных бриллиантов Кисы Воробьянинова.
Показателен тот факт, что авторы планировали продолжение приключений про великого комбинатора в 1930-х годах. Однако они были вынуждены отказаться от этого плана, так как в следующее десятилетие начались коллективизация и индустриализация в плановом, государственном порядке, и Бендер с его артистическими замашками уже не вписывался в этот новый исторический контекст.
Хороши ранние рассказы М. Зощенко 1920-годов. Три из них легли в основу неплохой комедии Л. Гайдая «Не может быть!». В этих историях автор с тонким юмором описал мещанскую сущность героев нового поколения – людей искусства, сферы услуг и, наконец, обычных горожан, которые изо всех сил пытаются играть роль интеллигентов, но при первом же бытовом столкновении раскрывают свою примитивную сущность.
Наверное, немногим знакома хорошая повесть не очень известного советского писателя А. Козачинского «Зеленый фургон» (по сюжету которой снято два одноименных фильма). В ней правдиво описан быт провинциальной глубинки 1920-х годов, полный спекуляций и махинаций, которые по своей виртуозности уступают затеям великого комбинатора, однако доставляют немало хлопот молодой советской милиции. Повесть была тепло принята читателями и сейчас служит достоверным художественным источником по времени НЭПа.
