Кто же такой кайзер Вильгельм II? Этот человек имел статус не только германского императора и короля Прусского (с 15 июня 1888 по 9 ноября 1918), но и адмирала британского, шведского и датского флота, турецкого, болгарского и греческого маршала и испанского генерал-капитана. В этой статье я попробую разобраться в личности этого последнего немецкого монарха.айзер Вильгельм II
Краткая биография
Принц Фридрих Вильгельм Виктор Альберт Прусский родился 27 января 1859 года в 2 часа 45 минут в берлинском дворце наследного принца. Из-за тяжёлых родов мальчик родился с дефектами здоровья — его левая рука была короче правой на 15 сантиметров, также была кривошея, из-за чего он когда-то носил машинку для прямо держания головы (нечто вроде «клетки» для головы, которая крепилась к поясу с помощью вертикального стержня, проходившего вдоль позвоночника) и разрыв плечевого нерва. Также всю жизнь он страдал воспалением правого уха, порой развивалось нагноение и ему приходилось затыкать ушную раковину ватой.
Добавим сюда еще частые ангины и левосторонний тремор — непроизвольные подергивания и судороги преследовали его всю жизнь. Современный диагноз гласил бы, по-видимому: «явления церебрального паралича в легкой форме». На фото он всячески маскировал короткость руки, кладя одну на другую, а дефект шеи в будущем устранили операцией. Наследственность по отцовской линии тоже оставляла желать лучшего: достаточно вспомнить о душевной болезни Фридриха Вильгельма IV. Но к 18 годам смог справиться с разрывом плечевого нерва, а для руки ему проводили постоянные процедуры, которые, к слову, не слишком помогали (рука Вильгельма осталась короче правой на три дюйма). Осенью 1866 года с ним стал заниматься Георг Хинцпетер, который к тому же был кальвинистом. Целью занятия с ним было становление будущего императора-философа. Сам Вильгельм писал, что Хинцпетер «оказал решающее влияние на моё общее интеллектуальное развитие».
В 1869 году принц получил чин лейтенанта 1-го гвардейского пехотного полка, в этом же году участвовал в своём первом параде. Когда Вильгельму исполнилось 15 лет, Виктория по совету Гинцпетера отдала наследника прусского престола в открытую гимназию. В 1874—1877 годах будущий император учился в кассельской гимназии бок о бок с выходцами из бюргерских и крестьянских семей. В январе 1877 закончил гимназию и сдал экзамен на хорошую отметку. В январе 1873 года зачислен во второй гвардейский ландверный полк. С 1876 года — обер-лейтенант. По достижении 18-летия Вильгельм был призван (19.02.1877) на действительную военную службу в свой гвардейский полк, где находился в 6-й роте под начальством капитана фон Петерсдорфа. В октябре 1877 — Вильгельм учится в Бонском университете. В университете он изучал государственное и международное право, экономику, философию, историю искусства, германистику, археологию, всеобщую историю, физику и химию. Нагрузка здесь была существенно ниже. О своих студенческих годах кайзер вспоминал как о «самых счастливых годах своей жизни». После окончания университета в Бонне в 1879 году Вильгельм вернулся к военной службе, которую он проходил в Потсдаме. 22 марта 1880 года получил чин капитана.
В 1881 году женился. После смерти отца, царствовавшего всего три месяца, вступил на престол в июне 1888. После вступления на престол сразу же появилось его любовь к армии и жёсткой силе, в первую очередь в «воззвании армии», где он чётко обозначил курс Германии — «лучше положить 42 миллиона немецкого народа, чем отказаться от какой-то части Германии».
Характер
Если говорить о характере, то ещё в юном возрасте было понятно, что перед нами человек с резкими сменами настроения, заносчивый и самоуверенный, но при этом совсем неглупый и настойчивый. Его мать так писала о нем: «Вильгельм от природы очень застенчив, и внешне это выливается в позу гордой надменности». Когда он стал постарше, она пришла к выводу, что речь идет не просто о позе; он «очень надменен, более чем высокого мнения о самом себе, прямо-таки наслаждается собой». Это качество, вероятно, можно считать наследственным, однако принц был довольно ленив — нечто никак не свойственное ни Вильгельму I, ни принцу-консорту Альберт. С детства он любил армию, так как ещё в 5 лет застал войну с Данией.
Одной из самых ярких особенностей характера германского императора являлась его страсть произносить экспромтом речи. Говорил он сжато, отрывисто, определённо, более заботясь о том, что сказать, нежели о том, как это будет сказано. При выборе вариантов действий в политических событиях Вильгельм всегда отдавал предпочтение самому крайнему варианту действий, если только ему лично это не создавало опасности: в таком случае, даже при самой незначительной опасности, он отказывался от любых действий. Поразительный пример этой склонности характера — отказ от встречи с малолетним сыном, больным пневмонией. Другой пример — отказ от престола и бегство в нейтральную Голландию при первой угрозе вооруженного нападения на императорскую военную ставку в ноябре 1918 года, хотя до того более месяца с 5 октября 1918 года он отказывался от отречения. В общем, личность противоречивая, как раз для рубежа веков.
Также многие историки продолжают считать, что физические недостатки Вильгельма наложил определяющий отпечаток на его характер.
Семья и родственники
Он был старшим из восьми детей Фридриха Вильгельма Прусского и принцессы Виктории. Приходился двоюродным братом британскому королю Георгу V (Отец Георга был родным братом матери Вильгельма), а также российской императрице Александре Фёдоровне (жене Николая II) и троюродным дядей русскому монарху Николаю II.
Его мать — старшая дочь английской королевы Виктории — вышла замуж за прусского кронпринца Фридриха (лишь позже он стал германским кронпринцем, а затем — кайзером), была ярой либералкой, завоевала симпатии британской прессы и общественности тем, что решительно отказалась пресмыкаться перед помещиками-юнкерами, подлинными властителями той страны, в которой ей пришлось жить. Она стремилась превратить своего мужа в либерала английского толка, и ей удалось представить его таковым в глазах общественного мнения. Также она хотела сделать и с Вильгельмом. Позволю себе сравнение: как программируют роботов, так и для будущего кайзера Германии программа была разработана задолго до его рождения. Соединить военную мощь Пруссии и парламентский либерализм Англии — в этом заключалась миссия Вильгельма. Но этой программе не суждено было сбыться.
Отношения с ведущими европейскими державами и внешняя политика Вильгельма
Судьбой Европы в то время управляли монархи — близкие родственники Вильгельма, однако он так и не мог определить, на кого из них можно опереться. Прусская традиция диктовала необходимость добрых отношений с Россией, могучим восточным соседом, такую же позицию принимал и сам Железный канцлер, который считал, что Россия — кладезь тайн и загадок и с ней уж точно лучше наладить отношения, и ни в коем случае не воевать, однако в этом вопросе сказалось влияние матери, вследствие чего и сам канцлер был отстранён от управления страной, как слишком «пророссийский» элемент, к тому же семейные связи действовали в ином направлении: для Вильгельма приоритетом стало установление хороших отношений с Великобританией. Также он неоднократно посещал Россию (в июле 1888 и в августе 1890 года), Швецию, Австрию, Италию и Англию, где был возведён королевой Викторией в звание почётного адмирала английского флота, которым весьма гордился. Вильгельм побывал также в Дании, Голландии, Стамбуле и наконец в Афинах, где присутствовал на бракосочетании своей сестры с греческим наследным принцем.
После отстранения Бисмарка 20 марта 1890 года, кайзер назначил новым канцлером генерала Каприви, после чего внешняя политика Германии стала более сдержанной, кайзер стал уделять больше внимания вопросам внутренним. Прямое соглашение с Англией устранило причину пререканий, возбуждённых колониальной политикой князя Бисмарка. Например, В 1890 году произошло важное событие — Германии был возвращён остров Гельголанд.
«Германия и Англия — естественные союзники: немцы должны владычествовать на суше, англичане — на море».
© Вильгельм II
Но затратив около 25 лет на установление хороших отношений с Великобританией, он по сути ничего и не добился. Преемника Виктории на британском троне, «дядю Берти», и его министров — лорда Солсбери или Эдуарда Грея он считал снобами и был убежден, что на него они смотрят свысока — как на малого ребенка или бедного родственника.
По мнению Вильгельма, Европа не принимала Германию в клуб великих держав, и он воспринимал это как личное оскорбление. Разочаровавшиеся в мягких методах установления союза с Великобританией, он решил действовать жёстко. Например, он публично поддержал лидера буров и трансваальских повстанцев Ома Крюгера, но это привело к последствиям, прямо противоположным желаемому: вместо того чтобы пойти на уступки, британское правительство предпочло устроить нечто вроде публичной порки германскому монарху. Уже после этого Вильгельм решил усилить армию и флот и последствие стало увеличение численности армии и затрат на неё же. Численность увеличена была на 18 000 человек, затраты — на 18 млн. марок. Это сделало немецкую армию первой в Европе по численности и уровне подготовки.
Хотя Германия и модернизировать флот для защиты колоний, но после 22 марта 1898 началась гонка морских вооружений между Англией и Германией, потому что Англии не нужен был соперник на море. Кроме ухудшения отношений с Англией, у Германии так и не получилось наладить отношения с Францией: в 1891 году Кайзер попытался установить культурные сношения с Францией, отправив свою мать и сестру в Париж, но и это окончилось неудачей.
Тем самым, Вильгельм очень негативно относился к Бисмарку, но все же, постепенно, после многих неудач по сближение с Антантой, пришел к пробисмарковскому убеждению, что державы Антанты создают кольцо окружения вокруг Германии, намереваясь задушить ее раз и навсегда и продолжил курс на укрепление отношений внутри Тройственного союза. Возможно, роль тут сыграло то, что он вспомнил слова своего умирающего деда, о том, что дружбы можно держаться только с Австрией и Союзом.
Правда несомненным фактом было то, что отношения между странами Антанты укреплялись, в то время как Германии от своих союзников помощи ждать не приходилось — ни от разрываемой внутренними конфликтами Италии, ни от «больного человека Европы» — Австро-Венгрии. Австро-Венгрия, напротив, вовлекла Германию в сложные интриги балканской политики. Вильгельм пытался разрешать конфликты мирными средствами, но безуспешно.
Кайзер посчитал, что австрийцы защищают свою честь, а для него в такой ситуации делом чести стало оказать им союзническую помощь. Так началась мировая война. До конца своей жизни Вильгельм клялся и божился, что ни он лично, ни германское государство не несут ни малейшей ответственности за ее развязывание. Вот выдержка из его автобиографии:
«Мы в июле 1914 года мало думали о войне, не говоря уже о том, чтобы готовиться к ней. Когда весной 1914 года гофмаршал царя Николая II спросил его о планах на весну и лето, тот ответил: «Я останусь в этом году дома, так как у нас будет война». Об этом факте сообщили рейхсканцлеру фон Беттману. «Я о нем тогда ничего не слыхал, а узнал об этом разговоре лишь в ноябре 1918 года.» И так поступил тот самый царь, который дважды, в Бьерке и Балтийском порту, совершенно неожиданно для меня дал мне свое торжественное честное слово, подкрепленное рукопожатиями и объятиями, что он в благодарность за верное и дружественное соседское поведение германского кайзера в русско-японской войне, в которую Россия была вовлечена исключительно Англией, в случае возникновения европейской войны никогда не поднимет меча против кайзера, особенно в качестве союзника Англии.
Германия была вынуждена вести войну на два фронта, в результате чего экономическое положение в тылу резко ухудшилось, что способствовало росту революционных настроений и брожений среди низших сословий.
В самой войне кайзер не играл большой роли, фактически страной управляли генералы армии, а Вильгельм хоть и являлся Верховным главнокомандующим немецкой армии, фактически он лишь подписывал приказы, знакомился с диспозициями — вряд ли этого достаточно, чтобы считать кайзера ответственным за военные решения. Современник, знавший императора лично, писал:
«Кайзер говорит, что его генштабисты не обращали на него никакого внимания. Стоило ему отдать какой-нибудь приказ или распоряжение, как его тут же отменяли. Когда в ставке звонил телефон, его под каким-либо благовидным предлогом просили выйти, чтобы он не смог узнать, о чем идет речь. Ему не давали поговорить больше, чем пару минут с кем-либо, кто мог сообщить ему правдивую информацию о том, что происходит на фронте. Он никогда не был в курсе военных дел или стратегических планов своих генералов».
Поражение в войне (ноябрь 1918) было синхронно с революцией в Германии, после которой Вильгельм отрёкся и покинул страну. Он просто перешел германо-голландскую границу и обосновался в поместье графа Годарда Бентинка в Амеронгене, а два года спустя приобрел поместье Доорн. Вильгельм постоянно подвергался нападкам слева и справа. Известный сатирик веймарской Германии Курт Тухольский окрестил его «амеронгенским дезертиром».
Внутренняя политика Вильгельма II
Взойдя на престол, кайзер в первую очередь обратил внимание на то, что режим Бисмарка, имевшего практически неограниченную власть, постепенно стал реакционным. Запрет социал-демократической партии, подкуп газет, борьба с католической церковью — всё это и многое другое начало негативно сказываться на состоянии общества в Германии. Вспыхнувшие в 1889 году беспорядки среди шахтёров князь открыто предлагал подавить с помощью войск. Кроме того, Вильгельма весьма стеснял в решениях властный характер канцлера. Эти разногласия привели к тому, что Бисмарк оставил свой пост.
За долгие годы (1862—1890 гг.) пребывания на посту канцлера Бисмарк создал подвластный только ему бюрократический аппарат. Для вхождения в этот круг надо было быть либо родственником князя, либо его старым знакомым, и проявлять при этом постоянную лояльность и оказывать ему поддержку. Вышло так, что этот бюрократический аппарат после ухода Бисмарка (его сын Герберт подал в отставку с поста министра иностранных дел в тот же день) оказался практически неуправляемым. Для чиновников князь Бисмарк был непререкаемым авторитетом.
Как только у власти оказался «чужой», они стали чинить всевозможные препятствия на пути нового канцлера.
В своих воспоминаниях кайзер писал, что «… преемника …с самого начала ожидали тяжелые жертвы без надежды на признание. Его считали бы узурпатором на неподобающем месте, которое он не способен занять. Критика, критика, и ещё раз критика, как и вражда со стороны всех приверженцев князя, — вот на что мог рассчитывать новый канцлер. Сильное течение должно было противодействовать ему; не меньшего противодействия следовало ожидать и от самого старого князя».
29 марта 1890 года уже упомянутый мной Каприви отменил закон против социал-демократии. С одной стороны, удовлетворялись интересы буржуазии, а с другой стороны, началась «тридцатилетняя война» между социал-демократами и консервативными партиями, что служило очагом нестабильности в Рейхстаге, при этом кайзер вынужден был выступать посредником в их отношениях. В первые дни назначения Каприви был принят ряд законов и политических решений, которые были весьма неоднозначными, и кратковременно поставили Германию в неудобное экономическое и политическое положение (что впоследствии вызывало полярные оценки в обществе).
Это такие решения, как отмена бисмарковского Вельфского фонда (хотя, с точки зрения морали, решение об упразднении фонда, созданного для подкупа прессы, было правильным), отмена паспортных ограничений на границе с Францией (из-за чего открылось оперативное поле деятельности для французской разведки, но что очень способствовало проникновению германских товаров на французский рынок), снижение на 30 % торговых пошлин на импортное зерно (что очень сказалось на состоянии немецкого сельского хозяйства, но позволило в значительной степени снизить цены на хлеб).
Социальная политика
Сначала нам стоит поговорить о его политических убеждениях. Мать пыталась сделать из него либерала, он пошёл на сближение с юнкерами и уже в 1893 году произошёл полный отказ императора от идеи либеральной империи, но зачатки либерализма в нем остались.
В своих первых двух тронных речах, а именно в обращении к имперскому сейму 25 июня 1888 года и к прусским палатам 27 июня, он изложил свою политическую программу. В обращении он обещал «доставить трудящемуся населению ту защиту, которую можно оказать, согласно учению христианской морали, слабым и бедствующим в борьбе за существование» и этим путём «приблизиться к разрешению нездоровых общественных контрастов». 24 мая 1889 года рейхстагом был принят закон о страховании рабочих от нужды в старости и во время неспособности к работе.
В кайзере, в отличие от Бисмарка было что-то новое, а именно простое человеческое отношение к трудящимся народным массам. Это особенно проявилось в двух знаменитых рескриптах от 4 февраля 1890 года. На основании одного из них прусский государственный совет под личным председательством короля и при участии особо назначенных экспертов из среды крупных промышленников и представителей рабочих классов в целом ряде заседаний занимался (в феврале 1890 года) разработкой материала для законопроектов, направленных «к охране работников от произвольной и неограниченной эксплуатации рабочих сил».
В правление Вильгельма II произошёл отказ от линии Бисмарка на подавление социализма; законы Бисмарка против социалистов перестали выполняться, наметилось некоторое сближение власти с умеренными социал-демократами.
Другим рескриптом вопрос об охране труда рабочих поставлен на почву международных соглашений (первый официальный шаг в этом направлении сделан был Швейцарией, которая охотно уступила Германии честь осуществления своего проекта); этим путём должно быть достигнуто единство трудового законодательства в главных промышленных государствах Западной Европы, для того чтобы меры по охране рабочих, принятые в одном государстве, не уменьшали его ресурсов в борьбе за преобладание на всемирном рынке.
Представители Англии, Франции, Италии и Швейцарии были приглашены в Берлин на конференцию, которая состоялась в марте 1890 года, под председательством прусского министра торговли фон Берлепша. На этой конференции, в которой представитель Франции Жюль Симон усмотрел «начало новой социальной эры», были рассмотрены вопросы о работе женщин, детей и подростков, о ночной и воскресной работе, об ограничении рабочего дня для взрослых, о недопущении замужних женщин к работе ранее истечения известного времени после разрешения от бремени, о недопущении детей на фабрику, пока они не прошли школы, об обязательности первоначального обучения. Приведение своих резолюций в исполнение конференция предоставила законодательству каждого государства в отдельности и при этом выразила пожелание, чтобы в видах единства этих законодательств и впредь созывались международные совещания. Во исполнение резолюций конференции германским правительством внесён был в рейхстаг закон об охране рабочих в виде изменения некоторых статей промышленного устава.
Другие отрасли внутреннего управления обращают на себя внимание Вильгельма. Так, при нём сделаны уже значительные шаги к реорганизации податной системы Пруссии с привлечением зажиточных и богатых классов к более серьёзному участию в платеже государственных сборов и с уменьшением податного бремени, лежащего на низших слоях населения. Кайзер говорил: «Je veux etre un roi des gueux» («Хочу быть королём бедных»). Таким образом был принят прогрессивный подоходный налог (процентная ставка растёт с ростом доходов), что способствовало обогащению определённого слоя жителей.
В Пруссии была проведена новая организация сельского самоуправления, причём были уничтожены привилегии крупных землевладельцев, и в местную хозяйственную жизнь крестьянства было внесено свободное выборное начало. Наконец, германским императором был поднят вопрос о коренном преобразовании школьного дела. Император требовал от школы, чтобы она была продолжением семьи, чтобы она имела в виду не одно только обучение, но и также воспитание ребёнка, и притом во всех отношениях: физическом, нравственном и умственно.
Отношение кайзера к религии
Император Вильгельм II был лютеранским членом Евангелической государственной церкви старых провинций Пруссии. Это была объединённая протестантская конфессия, объединяющая реформатских и лютеранских верующих. Кайзер всегда терпеливо и заботливо стремился сохранить хорошие отношения с епископатом и с отдельными князьями церкви. Особенно в хороших отношениях я был с кардиналом Коппом, архиепископом Симаром, д-ром Шульте, епископом Бертрамом, епископом Тилем и last not least с архиепископом Фаульгабером и кардиналом фон Гартманом. Все они люди, высоко возвышающиеся над средним уровнем, краса германского епископата, патриотизм которых по отношению к кайзеру и государству проявился в полной мере во время Войны.
Также, он был в хороших отношениях с Папой Римским, неоднократно наносил ему визит, обсуждали положение католиков в Германии. Во время одного из визитов папа признался, что видит в Германии «меч, разносящий католицизм по миру». Сам Вильгельм положительно относился к католикам, много раз доказывал им, что не собирается посягать на их веру, а также дарил участки земли католической церкви, хотя некоторые князья его боялись и считали еретиком. Он неоднократно заверять подданных, что они могут не бояться преследования за веру. К тому же Вильгельм мягко относился к исламу, даже тепло высказывался о месте религии в Османской империи. Так Вильгельм сам описывал роль религии в его жизни и свой взгляд на религию:
«Слово Божье для нас, евангелистов, благодаря Лютеру имеет особое значение, и Делич, как хороший теолог, не должен был забыть, что наш великий Лютер учил нас верить и петь 'Слово Божье неприкосновенно'. Мне представляется само собой понятным, что Ветхий Завет содержит большое число глав, которые имеют чисто исторический характер, а не являются 'словами и откровениями Божьими'. Это исторические описания всякого рода событий из жизни израильского народа политической, религиозной, нравственной и духовной. Так, например, акт вручения Моисею заповедей на Синае можно только символически рассматривать как инспирированный Богом. Моисей должен был прибегнуть к обновлению, вероятно, уже давно известных законов, берущих свое начало, быть может, еще из кодекса Хаммурапи, чтобы объединить и связать шаткую и мало способную к сопротивлению организацию своего народа. Здесь, возможно, историк и может найти по общему смыслу или буквальному тексту связь с законами Хаммурапи, друга Авраама, связь, логически, быть может, и вполне правильную. Но это нисколько не противоречило бы тому факту, что именно Господь побудил к этому Моисея, явившись таким образом народу израильскому.»
Последние мгновения жизнь. Смерть
Незадолго до смерти Черчилль предложил Вильгельму уехать из Доорна, который вот-вот должны были оккупировать войска Вермахта. Он ответил отказом: «Пусть лучше меня расстрелять в Голландии, чем спасаться бегством в Англию»Именно там, в Доорне, 14 мая 1940 года ему лихо откозырял полковник Нейдхольд, командир 322-го пехотного полка немецкой армии, начавшей свое весеннее наступление на Западном фронте. Прибывший вскоре полковник Генерального штаба фон Цицевиц заявил, что отныне бывший кайзер находится под охраной и покровительством вермахта. В четыре часа пополудни армейский фотограф запечатлел Вильгельма беседующим с группой немецких офицеров у ворот поместья.
23 мая старший сын кронпринца, тот самый принц Вильгельм, который отказался от прав наследника престола ради своей возлюбленной, был смертельно ранен в бою на территории Франции. На его похороны в Потсдаме пришли более 50 тысяч человек. Такое массовое проявление монархических чувств встревожило Гитлера. Он принял решение — запретить в будущем принцам крови служить в действующей армии.
Позже Вильгельм напишет несколько поздравительных телеграмм Гитлеру, находясь в радостном состоянии по причине победы немецкого оружия. 1 марта 1941 года у него случился первый приступ грудной жабы, а 4 июня он впал в кому, не выходя из которой, умер, за 18 дней до вторжения Нацистской Германии и её союзников в СССР. Экс-кайзер завещал себя похоронить скромно и в Доорне, что противоречило планам Гитлера, который хотел показать правопреемственность нацистов от ГИ, следуя за телом Вильгельма также, как Вильгельм следовал за телом своего деда.
Оценка деятельности кайзера
Сам я не имею права выносить приговор о человеке такого полёта, ибо лично с ним знаком не был. Я только скажу, что несмотря на то, что этот человек не был либералом, он убрал из страны самого огромного противника свободы — Бисмарка, улучшил положение рабочих и учащихся, провел социальные реформы и реформу местного самоуправления, уменьшил налоги для бедных, восстановил свободу слова (разрешив социалистические партии) и фактически установил веротерпимость. Приведу слова его друга и фельдмаршала Августа фон Макензена о нем:
«В центре моих воспоминаний из того времени стоит, естественно, фигура кайзера Вильгельма II. До последней своей минуты я буду ему безгранично благодарен за доброту и доверие, которые он оказывал мне не только тогда, но и во все последующие годы, особенно во время Мировой войны. Чем теснее мы знакомились, тем сильнее и полнее становилось его доверие ко мне, можно даже сказать дружба, и я без преувеличения готов утверждать, что это был величайший подарок судьбы для меня. Я не считаю себя вправе оценивать успехи кайзера в руководстве государством и армией, для этого моих наблюдений и впечатлений недостаточно. Являясь дежурным флигель-адъютантом и генералом à la carte, я находился слишком далеко на периферии политической жизни и не мог проникнуть в механизм государственного управления, чтобы составить личное суждение о непосредственной роли монарха в формировании исторической реальности.»
Его политическая прозорливость, в чем я много раз имел возможность убедиться, знакомясь со сделанными им пометками на полях служебных докладов, точно выявляла опасности, беспрерывно осаждавшие государственный корабль во время плавания по бурному океану мировых событий. На плечах рулевого тяжелым грузом лежало бремя ответственности за благополучное завершение этого плавания, и с этой заботой было связано осознание существования определенных границ своих полномочий, связанных с клятвой конституционного монарха, которые нередко не давали полностью развернуться его личной энергии и его воле. Неоднократно я становился свидетелем весьма темпераментных проявлений им недовольства событиями, произошедшими из-за необходимости соблюдать эти границы. Вопрос о том, удалось ли бы кайзеру без этих конституциональных ограничений провести корабль государства через все водовороты и в обход всех рифов в безопасную гавань, не имеет смысла.
То, что он правил строго на основе прописанных в конституции полномочий, не вызывает у меня сомнений, несмотря на все заявления о противном. Этот факт нельзя не учитывать, давая историческую оценку его решениям и действиям.
Сильнейшее влияние личности кайзера Вильгельма II на свое окружение не стало для меня неожиданностью. На своих последних служебных позициях я уже имел возможность лично убедиться в этом. Работая в непосредственной близости от кайзера Вильгельма II, я все более убеждался в том, что источник кроется помимо королевского титула в высоких способностях и ясном рассудке кайзера, а также в богатых и разносторонних познаниях, хранящихся в его удивительной памяти. С другой стороны, должен с сожалением сказать, что аристократичная, импульсивная личность государя вызывала противоречивые оценки в обществе, зачастую они высказывались людьми, не знакомыми лично с кайзером, не видевшими его и не беседовавшими с ним. Бисмарк прав: «Наши монархи выигрывают от близкого знакомства». Я быстро осознал, что рассказы о том, будто бы кайзер Вильгельм II не выносит рядом с собой никого самостоятельного и не терпит возражений, - чистый вымысел. Я слышал, как он беседует с простыми рабочими, с представителями разных профессий, сословий и политических партий и слушает их доводы. Он был склонен искать в людях, с которыми встречается, сначала хорошие стороны. Он приближал к себе людей, добившихся высоких результатов в науке, производстве, своей профессии или искусстве. Осознавая свои интеллектуальные возможности, а также благодаря удивительным познаниям в различных областях науки, он мог осадить нескромных болтунов, малоспособных или недостаточно образованных людей, особенно когда видел направленные на него взгляды и чувствовал отсутствие уважения и такта со стороны собеседника.
Неправда, что кайзер Вильгельм II не хотел видеть рядом с собой откровенных, уверенных в себе, самостоятельных характеров. Наоборот! Но люди, которые хотели войти в его ближний круг, должны были обладать острым умом и отлично знать свое дело. Если при этом у них было чувство юмора, они становились особенно желанными гостями.
Во всех своих мыслях и делах кайзер Вильгельм II руководствовался никогда не притуплявшимся чувством ответственности перед богом и народом, которое налагало на него его положение. Эта ответственность сопровождала его повсюду, будь то в любимых им морских путешествиях в удаленных от мирской суеты фьордах Норвегии или во время удачной охоты в хорошо знакомых лесах Германии. Его духовные религиозные чувства и мысли определяли его христианские взгляды на мир. В связи с этим свое данное богом жизненное призвание он видел в том, чтобы служить на благо народу и родине. Все аспекты публичной жизни и всю деятельность он поддерживал в соответствии с этой миссией и с этим пониманием. Опираясь на почву истории и ее уроков, кайзер Вильгельм II, как идущий за плугом землепашец, смотрел всегда вперед. Как и любой человек, будучи продуктом своего времени он не был оторван от реальной жизни. Его живой ум заглядывал вперед и занимался теми переменами в мировом историческом процессе, которые теперь уже для всех вышли из тумана грядущего. Я думаю при этом об инициативах в социальной, торгово-политической, технической и научной областях, которые сначала не были поняты, но со временем воплотились в жизнь. В первые годы моей службы при его величестве началось его общение с Чемберленом, автором «Основания 19-го столетия». Некоторые главы этой книги я читал кайзеру вслух. Последующая переписка между кайзером и великим мыслителем и другом Германии продолжалась вплоть до смерти последнего и затрагивала религиозные вопросы, которые сейчас занимают умы лучших людей нашей страны.
Военную и государственную службу кайзер Вильгельм II рассматривал как особый прусский феномен и считал, что прусское чувство долга должно воспитываться во всех слоях немецкого народа. Будучи до мозга костей солдатом, он видел воплощение этого в основанной на всеобщей воинской повинности армии и в перестроенном им в соответствии с мировыми задачами флоте. Оставаясь верным заветам своих предшественников, он превыше всего ставил безопасность и обороноспособность Германии. Сохранить для нее мир — вот его единственное стремление. Его девизом стали слова Мольтке: «Только меч может удержать мечи в ножнах». Все, чего удалось добиться кайзеру Вильгельму II в деле укрепления германского вермахта, было завоевано в боях с парламентом. И если, несмотря на безответственность последнего, он сумел создать к 1914 году лучшую в мире армию, то это благодаря самоотверженной работе по сохранению и укреплению духовной силы армии и живой связи, соединявшей его с войсками. Как часто я был свидетелем воздействия первого на второе! Именно сила личности определяет картину, сохранившуюся в моей памяти о его величестве!»
Автор статьи: Артем Щербинин
Источники:
1.«Вильгельм II. События и люди.» — Триус
2. «Последний кайзер. Вильгельм Неистовый.» — Джайлз Макдоно
3. «Германский император Вильгельм II (1888—1918) и железная империя.» — Рейснер М. А.
4. «Воспоминания» — Макензен А.
