Идет 1950 год. Я успешно работаю экономистом. Время протекает довольно однообразно, но то, что я осталась в студенческом общежитии на Стромынке — украшало, облегчало и делало разнообразной мою жизнь. Оптимизм и жизнерадостность студентов передавались и мне. У меня были хорошие друзья. Они вводили меня в курс жизни университета, всех событий, зачастую веселых. Помню, как мы от души смеялись над одной студенткой, которая при распределении просила учесть, что без оперных театров она не может жить. Учли ее пристрастие к оперной музыке и дали направление в большой город, где есть оперный театр.
Повеселила история, которая была у юристов. Они решили организовать судебный процесс над Остапом Бендером. Специально для этого написали сценарий и устроили самодеятельный концерт. Остапа Бендера они оправдали, и чуть ли не превратили в героя. После этого стоял вопрос об их исключении из комсомола, а некоторых — даже из университета. Правда все обошлось благополучно, но только после вмешательства ректора, умнейшего и добрейшего академика Несмеянова Александра Николаевича.
Активно обсуждали последствия еще не успокоившейся волны политической эпидемии, которая прокатилась по всей стране под названием "космополитизм". Соответствующие органы проверяли учебные заведения, учреждения культуры и науки. Московский университет проверялся особенно строго. Ведь в нем многие преподаватели хорошо знали науку Запада и передавали свои знания студентам. Тяжело приходилось во время экзаменов. Нужно было очень осторожно отвечать на вопросы, связанные с достижениями западных ученых. Преподаватели же пережили эту волну тяжело. Некоторых уволили с работы, кого-то лишили кафедры, исключили из партии.
Хорошо помню, как на экономическом факультете, профессора Грановского, который читал курс «Истории экономической мысли Запада» — лишили кафедры. Обвинили его в лживой идеологии, в отказе от патриотических традиций и национальной независимости. Спустя два месяца он умер от сердечного приступа. Ему было 42 года. Много полезного он дал студентам, чего ни в учебниках, ни в трудах других ученых не было.
Друзья по общежитию помогали мне воспитывать брата и сына. Один мой друг — Юра Орлов окружил меня и сына такой заботой, на которую бывают редко способны отцы. С сыном моим часто гулял, и помогал чем только мог. Юра Орлов был талантливый физик. Знаю, что, когда он окончил пятый курс, Академия наук сразу же пригласила его в какую-то свою закрытую лабораторию на работу, и даже дали ему хорошую комнату в одном из своих домов. Тогда же он поступает в аспирантуру.
И все мы ожидали от него больших успехов, но однажды на одном из партийных собраний он высказался за демократию в стране, и даже, как говорят, дал пощечину секретарю партбюро. Немедленно последовало отчисление из института с записью в трудовую книжку. И это сделало для него очень нелегким дальнейший путь в науку. Сомнительная честь секретаря парторганизации оказалась гораздо выше достижений молодого ученого.
20 век в воспоминаниях моей бабушки. Начало здесь.
© «Следы памяти», Рахманова С.А. Москва, 2020 г., автор: Рахманова Вера Михайловна
