Впереди меня ждали действительно серьезные дела. В самый разгар экзаменов за третий курс у меня родился сынок. Во время последней поездке в Воскресенск, мама успела увидеть его, а ему было десять дней. Я уехала, а через несколько дней мама умерла.
Один из младших братьев, Володя, уже учился в техникуме в г.Егорьевске и сам себя содержал, подрабатывая сочинительством стихов и рассказов, которые успешно печатались в газетах. Младшего — 12-летнего брата Лёню, я забрала к себе в общежитие. С небольшими задержками я все же сдала все экзамены за третий курс экономического факультета МГУ. Осталось еще два курса. Одолею ли я их с двумя детьми?
Меня переселили в другую комнату, где жили еще две молодые мамы с детьми. Одна из них, Тамара — стала самой лучшей моей подругой на всю жизнь. У нее была одна мама, которая жила в Астрахани, и часто присылала нам посылки с айвой, соленой рыбой и даже икрой. А я регулярно получала посылки с фруктами от сестры мужа, которая жила около Батуми. Это нам помогало.
Летом 1947 года из Москвы мы не уезжали. На несколько дней приехал муж Семен. Довольно легко мы нашли для сына няню. Это была изумительная пожилая, одинокая женщина из благородного рода, каким-то путем избежавшая репрессий.
Милая, умная, культурная и очень добрая тетя Маша, как помогла она мне закончить университет. Денег Семен присылал мне очень мало, и она помогала нам дотягивать до пенсии или до получения денег. Просто покупала продукты на свои сбережения. Она научила меня экономно и мудро вести хозяйство, хорошо готовить. Детского питания тогда в магазинах не было, а детям нужно было специальное питание.
Тетя Маша научила меня правильно варить каши. Из гречневой и рисовой крупы научила делать муку и уже из нее варить каши. А вот манная каша — это вообще большой секрет. Оказывается, что из всех круп, кроме перловой, она варится дольше всех, не менее 45-50 минут. А когда манную крупу варят 10-15 минут, то едят ее сырой, и тогда она не вкусная, поэтому и не любят ее дети. Каши обязательно нужно чередовать, тогда они не надоедают.
До 4-х месяцев сына я кормила без дополнительного питания. Утром покормлю, и целый стакан грудного молока оставляю на второе питание – до моего прихода. До этого я, мучаясь, пила много чая с молоком. Всему учила меня тетя Маша. Даже через год, когда я решила определить сыночка в детские ясли, я сохранила грудное кормление на один раз в день. Это спасло ему жизнь (в полном смысле этого слова), но об этом позже.
А пока — учеба на четвертом курсе и учеба брата в шестом классе. Работу в клубе я оставила, и школа танцев как-то совсем развалилась. Таких энтузиастов среди блестящих успешных комсомольцев больше не нашлось. Учиться в университете, действительно было трудно.
Московский процесс о «левых концертах» и «левых доходах» сказался на культурной жизни Москвы. Концертная жизнь затихла, стала скучнее. Все по плану, по установке сверху. Тихо и спокойно. Только дети, тетя Маша и подруга украшали как-то однообразие.
Братишка мой, Лёня, учился нехотя, ему очень хотелось самому зарабатывать деньги. Он меня слушался и любил, но трудности были. Например, он сбежал в Ташкент, когда учился в седьмом классе. Оставил записку и сбежал со своим товарищем. Не куда-нибудь поближе, а в Ташкент. Я об этом заявила в милицию, и через несколько дней, грязного и похудевшего, мне его вручили под расписку. Он выставил мне условие, что в школу не пойдет — ему стыдно, ребята будут смеяться. Перевела его в другую школу, где он успешно окончил седьмой класс.
Были и другие неожиданные неприятности. Для освобождения от платы за обучение нужна была справка от университетского юриста, который подтверждал это право. В начале четвертого курса, я обратилась к юристу, но подтвердить, что я дочь инвалида, я не могла. Мамы уже не было.
Милый старичок юрист, который сам плохо видел и хорошо знал моего старшего брата, сказал: «Милая детка, права на бесплатное обучение у тебя теперь нет. Дети инвалидов освобождались от оплаты за обучение, а вот о сиротах в законе не сказано, то есть, они не освобождаются от оплаты». За четвертый и пятый курсы мне пришлось заплатить по 600 рублей за год (правда с четвертого курса наша стипендия была увеличена с 300 рублей до 400 рублей за месяц).
20 век в воспоминаниях моей бабушки. Начало здесь.
© «Следы памяти», Рахманова С.А. Москва, 2020 г., автор: Рахманова Вера Михайловна
