Беседуем с преподавательницей хатха-йоги - об асанах, о сырах, о мужчинах и о секретном источнике женской энергии...
— Лена своей жизни мне довелось повидать немало йогов. В своем рабочем состоянии они, как правило представляли собой иссушенные тела, завязанные в немыслимые узлы и клубки, с торчащими из них в разные стороны руками, ногами и отрешенными лицами. В самом романтическом случае это напоминало плуг…
Но твои асаны, Лена, при всей их сложности, ну, прямо балет какой-то! Изящество, легкость и в то же время высочайшая сложность! И это в твои-то… Можно сказать сколько?
— Да, пожалуйста! (Смеётся). Я этого не скрываю. В мои сорок пять!
— Да, в твои сорок пять!
— Но я бы не сказала, что это какие-то «хореографические асаны».
— Кстати, как правильно: «Асаны», с ударением на первом слоге, или «асАны»?
— Те, кто занимается йогой, говорят ставят ударение на первом слоге — «Асана». Только при всей, как ты говоришь «хореографичности», это — классические позы, которые примерно одинаковы во всех уголках мира. Хоть в Индии, хоть в Европе, хоть в Узбекистане.
— В Узбекистане?!
— Да я и там брала уроки. Только не уместных «специалистов», а у настоящих йогов из индийского посольства. А вообще Узбекистан — чудесная страна! Я в неё просто влюбилась.
Так что йога, она и в Африке — йога. Кроме того мои навыки подтверждены международным сертификатом. Он дает мне право преподавать в любой стране мира. Чем я и занимаюсь последние одиннадцать лет своей жизни.
— Одиннадцать лет… А когда все это у тебя началось? И была ли до всего этого какая-то специальная подготовка? — Гимнастика, балет, хорография…
— Нет, ничего, кроме класса фортепиано в музучилище не было. А началось всё со статьи о хатха-йоге в журнале «Наука и жизнь». Как раз с того самого «плуга».
— Кажется, я тоже помню ту статью! Самую первую в СССР официальную статью о йогах. Она вышла в 1980 году и называлась «Хатха-йога: что мы можем взять из неё».
— Да, именно эта. Вот я и попыталась «повторить». Получилось далеко не сразу…
— И было тебе тогда…
— Двадцать три года. Ровно полжизни тому назад. (— Смеётся. Она вообще не похожа на йога в классическом представлении. — Обаятельная, весёлая, интересная).
— Хорошо! Нечто впечатляющее и абсолютно недостижимое ты уже продемонстрировала. Преподай урок самого простого. Чтобы кто-то тоже загорелся, попытался без опасности для себя повторить, а через двадцать лет, с благодарностью вспомнил это интервью…
— Может быть это?
— Ничего сложного. Но эта асана требует глубокой тишины внутри себя. Тут не обойтись без умения концентрировать внимание и удерживать баланс.
Тишина — это когда нет мыслей. Только дыхание и тело.
— Отлично сказано! — «Тишина — это когда нет мыслей. Только дыхание и тело»! Ну, вот! Я уже запомнил. И наверняка попытаюсь попробовать. А ещё?
— Ещё — вот это, например.
— Да вроде бы ничего особенного…
— Это только на первый взгляд. Стойка на голове — основа основ, «отец» всех асан. Улучшает кровообращение, омолаживает. Но довольно просто встать на голову у стеночки. И совсем другое дело — встать на голову вдали от неё! Сложно преодолеть психологический барьер, победить страх. Некоторые из моих учеников смогли это сделать только после нескольких лет занятий.
— А что так? Не хватает воли обучаемому или наставнику?
— Я никогда не заставляю идти своих учеников «против себя». Но очень хочу, чтобы они умели вставать на голову посреди комнаты. Сначала мы делаем эту асану у стены, затем понемногу «отодвигаю» ученика.
Понимаешь, йога, на всех её уровнях сложности, прежде всего лечит душу. Но душевные трансформации приходят только вслед за навыками и трансформациями физическими.
Приходят разные люди. Часто сначала замкнутые. Молча приходят на занятия, молча уходят. Но в какой-то момент преображаются. Почти всегда.
Однажды довелось работать с группой инвалидов. Естественно, на высокие результаты рассчитывать не приходилось, но я видела, как рушились барьеры, приходила уверенность. Случались и открытия. Например, одна из учениц — Татьяна, Чемпионка по плаванию. За очень короткий срок мы с ней добились просто удивительных результатов. Она не видит глазами, но видит душой. И здесь уже обратный порядок: душевные возможности расширяли возможности тела.
Эти занятия стали для меня тяжелым психологическим испытанием. Сумела поработать с этой группой всего лишь год.
Очень сложно работать в чисто мужской группе.
— Почему?
— Слишком много мужской энергии. Она «тяжелее» женской.
— Как это?
— Я так чувствую. Вообще Мужчина изначально сильнее Женщины. Он черпает энергию из Космоса, Она — из Земли.
— А что ты ещё чувствуешь в сфере человеческой энергоподпитки?
— Ну, например, что сквернословие — это грязь, существенный вред для своей энергетики. Что, например, волосы для женщины — это источник и аккумулятор энергии.
— Но где же в таком случае твои длинные волосы?
— Мне с такой стрижкой просто удобнее заниматься йогой. Хотя во время моей музучилищной и артистической молодости я блистала… обритой головой. Я остригла её в шестнадцать лет. (— Смеётся). Но к двадцати, накануне замужества, вдруг поняла, что это неудобно: с лысой головы фата соскальзывает. Росту волос способствовало рождение и взросление дочери дочери: пришлось отращивать волосы уже для того, чтобы в школе её не дразнили «лысой» мамой.
(— Нашу беседу прерывает звонок в домофон)
— Погоди, кажется, молоко привезли… (— Уходит. Возвращается)… Свежее молоко. Мне привозят его прямо из деревни. Для моих сыров.
— Сыро-ов?
— Да, готовлю сама себе деликатесы. Сыры с голубой плесенью. Камамбер, дор-блю… (Здесь и далее - сыры и фото Елены).
— Дело, конечно, хлопотное: температурный режим, специальная французская закваска. Молоко опять же! — Стерилизуем его строго до 65 градусов. Затем оно остывает. Для камамбера — до 32 градусов, для дор-блю — до 28.
Затем заселяю плесень. Соответственно, двух видов. Добавляю сычужный фермент, кальций. Ставлю «на вызревание», после чего камамбер варю, а дор-блю откидываю на дуршлаг.
Затем первый формую стандартными «шайбами» по двести граммов, ни больше, ни меньше. Дор-блю по размеру может быть любым.
Затем этот полу-сыр выдерживается, опять же при определенной температуре и влажности, высыхает, покрывается корочкой.
Теперь всё загружаю в специальные контейнеры. Продукт время от времени переворачиваю, меняю впитывающие прокладки.
Созревает сыр два-три месяца…
— Потрясающе! Похоже на медитацию.
— Можно сказать и так. Мне очень нравится сам процесс. Неторопливый, обязывающий. Да и выход готового сыра небольшой — две-четыре головки. Но зато с чаем, с вином… М-м-м!
— Тогда уж поделись и рецептом какого-нибудь изысканного мясного или рыбного блюда.
— Не могу! Так как ни рыбы, ни мяса не ем с детства.
— Такая строгая диета?
— Нет, просто не люблю. Да и заниматься тучному человеку гораздо труднее.
— Ты вообще устаешь от йоги?
— Физически — нет. Но за неделю так с учениками, с людьми наговоришься, что приходится отлеживаться, отмалчиваться на даче. Там восстанавливаюсь.
— Скажи, в какой стране ты, объездив полмира, поработав, пожив за границей достаточно долго, нашла своё «место силы»?
— В России. Здесь есть то, чего нет ни в какой-другой стране мира. — Масштаб. Ширь. Простор. За рубежом мне хватает от силы двух недель. И хочется обратно. Домой.
— Прекрасно! И на прощанье подари нам, Лена, как драгоценный, живой сувенир, какую-нибудь романтическую асану!
— (Задумывается)… Пусть это будет «танцующая собака».
— «Танцующая собака»?! — Ну, кто же откажется от собаки?! Тем более от танцующей!
С Еленой Будариной беседовал Лев КОМОВ.
Читайте ещё на канале "5 лучших!"
- Адриано Челентано: пять лучших песен.
- "Потому что нельзя быть на свете краси-ивой тако-ой!" (- 5раз!)
- Джо ДАССЕН: пять лучших песен.
