Зимой 1947 года произошло событие, которое вышло за рамки университета и его клуба. В Москве как-то быстро распространилась практика «левых концертов». Участники получали деньги в конвертах. (К сведению: артисты Мосэстрады, театров, как и все работающие в стране, получали очень маленькую зарплату. Например, артисты Большого театра — 1200 рублей в месяц, рядовые артисты театров, Мосэстрады — 800-900 рублей).
По развлечениям и зрелищам за время войны и послевоенный период народ соскучился, особенно молодежь. Чью-то инициативу «левых концертов» быстро подхватила вся Москва.
И в университетском клубе, особенно, особенно когда принимали каких-нибудь ученых из-за рубежа, мы тоже устраивали концерты с участием знаменитых артистов. Денег у нас было маловато, но что делать? По поручению Профкома и правления клуба мне приходилось принимать участие в организации таких концертов. Выступать в клубе МГУ для артистов было почетно и желающих было много. Выбирала я. Вела с артистами переговоры, торговалась.
Интересно, как по-разному они себя вели. Вот, например, бас Большого театра Михайлов М.Д, народный артист СССР, даже оскорбился, когда ему предложили «левые» деньги, а И.С.Козловский оскорбился, когда ему предложили мало денег, и отказался от почетного концерта. Университет демонстративно стал ему отказывать в праве выступать даже в плановых концертах. Не знаю, заметил он это, или нет.
Правительство Москвы решило пресечь эти непристойные для социализма мероприятия. «Левые концерты» были строго запрещены, а участников решили наказать. Началась проверка, которая вылилась, в конечном итоге, в грандиозный судебный процесс, охвативший десятки артистов и много предприятий Москвы. Привлекались «к ответу» и знаменитости. Много было подследственных: кто брал «левые» деньги, и кто давал их.
Проверяли и клуб университета. Я была в свидетелях. Приходилось часто посещать судебные заседания. За громким процессом наблюдали москвичи, а процесс превратился в театрализованное зрелище, в какую-то комедию. Люди на заседания приходили как в театр. И было на что посмотреть и послушать. В числе подсудимых были и знаменитости.
Но среди артистов — осужденных не оказалось. Но ведь нельзя же без осужденных. Ими оказались работники Мосэстрады, и кое-кто из работников предприятий Москвы, где проводились «левые» концерты. При проверке клуба МГУ заодно проверили и работу школы танцев. Обнаружили очень «серьезные» нарушения. За июль 1946 года оказалось две ведомости на зарплату персонала. Несмотря на то, что за июнь ведомости не оказалось (перепутали месяцы). Виновного наказали. Ведомости утверждала я, и меня из свидетельницы быстро превратили в подсудимую, обязав выплатить сумму около 7 тысяч рублей.
Я ко всему отнеслась легкомысленно, уверенная в своей правоте, да и защищаться то мне было некогда. Я сдавала экзамены на своем экономическом факультете университета, и была на большом уже сроке беременности. На меня в университет поступил исполнительный лист. Процесс закончился тем, что серьезно никого не наказали, но какие-то деньги пришлось кое-кому внести в госказну через исполнительные листы. А процесс этот казне обошелся дороговато, ведь длился он несколько месяцев.
20 век в воспоминаниях моей бабушки. Начало здесь.
© «Следы памяти», Рахманова С.А. Москва, 2020 г., автор: Рахманова Вера Михайловна
