От метро «Сокольники» до общежития на Стромынке — всего три остановки на трамвае. Мы, студенты, старались проехать без билета (стоил 5 коп). Проводники трамвая объявляли остановки: 1-ая — «Венерический диспансер», 2-ая — «Матросская тишина», 3-ая — «Студенческий городок». Мы громко смеялись (дороги в эти учреждения никто из жителей Стромынки не знал). Мы были веселые, но серьезные.
Взаимоотношения девушек и молодых людей были очень сдержанные, дружеские. Даже в кино девушка не позволяла молодому человеку оплачивать за нее стоимость билета. А если было что-то серьезное, то женились. В общежитии были комнаты для семейных. В одной комнате — 2,3,4 семьи.
Одевались обитатели общежития очень скромно. Да и не во что было одеваться. Драгоценностей в те годы в СССР вообще не носили, даже обручальные кольца. Если собиралась девушка с молодым человеком в театр или еще куда-нибудь — одевали ее всей комнатой, во все лучшее, у кого что было. Дружно жили.
Телефон был только у коменданта и в проходной. Позднее на этажах появились автоматы. В общежитии была своя баня, парикмахерская, медпункт, зубной кабинет. Столовой не было. Кто хотел пользоваться столовой — те прикрепляли свои продуктовые карточки к столовой, расположенной в самом здании МГУ на Моховой. Но это было не выгодно. Готовили еду мы сами.
Первый год учебы в университете 1944-45 г для меня был самым тяжелым. Не в смысле учебы. Приходилось обходится почти одной стипендией и еще помогать больной маме с братишками, которые ходили в школу. Было очень тяжело. Мама вскоре совсем перешла на инвалидность, а дети получали «детские» продуктовые карточки, по которым выдавалось очень мало хлеба и продуктов. Да и одевать их нужно было, покупать учебники, тетради, обувь. Их обеспечение легло на меня. Рассчитывать на помощь незрячего брата-студента или родственников я не могла.
Что делать? Нужно было работать. На первом курсе я обратилась в профком университета. Мне поручили за небольшую плату выполнять кое-какую работу, в основном, бухгалтерскую. Но этого было недостаточно. Мне подсказали, как можно выполнять небольшие, но довольно выгодные «спекулятивные» дела: на рынке я покупала продовольственную карточку, прикрепляла с помощью профкома в университетский магазин. Вместо положенного 2,2 кг мяса, я покупала селедку, которая стоила на рынке очень дорого. Я оправдывала затраты на покупку карточки, и у меня оставались остальные продукты, которые можно было приобретать по карточке (жиры, сахар, крупы, соль) и денег еще немного оставалось. За месяц я проделывала 2-3 таких операции.
Таким образом, я смогла помочь маме, и себе покупать что-нибудь. Правда, продавать селедку на рынке было очень противно, но что поделаешь (продавалась она быстро, и это облегчало положение). Один или два раза в две недели я отвозила продукты и немного денег маме и братьям в Воскресенск.
Так прошел тяжелый год — последний год войны. Наступили летние каникулы 1945 года и долгожданный День Победы — 9 мая. Сколько радости! Казалось, что все трудности были позади, но это было не так. Надо было учиться, жить и выживать. У меня уже были друзья в профкоме и в бюро комсомола, но денег не было и материальной помощи тоже.
Как-то студенты, в том числе и я, готовились к физкультурному параду, который был вскоре после Дня Победы. Это было на Болотной площади напротив кинотеатра «Ударник». Свои портфели и сумки мы сложили в большую кучу. А после тренировки оказалось, что моего портфеля на месте не было. Кто-то его украл. А там ведь и студенческий билет, и пропуск в общежитие, и карточки на хлеб и продукты и немного денег. Горе большое. Комната в общежитии взяла меня на иждивение. Месяц только начинался. Тяжело и обидно.
Через два дня, в воскресенье меня пригласили к коменданту. Там сидела женщина лет пятидесяти и держала мой портфель. Она сразу же стала извиняться, что хлеб за прошедшие два дня она получила, а то бы он пропал, и сказала, что в портфеле, пожалуй, все на месте. Велела проверить. Так оно и было. Я была безмерно благодарна ей. Она рассказала, что недалеко от кинотеатра «Ударник» встретила двух мальчишек лет десяти, которые спорили, где им посмотреть, что в портфеле. Ей это показалось подозрительным, она их задержала и спросила. Они бросили портфель и убежали. Но она работала, и смогла приехать на Стромынку только в воскресенье.
Вот такие в основной своей массе были люди в Москве, да и во всей нашей стране – честные и благородные, хотя и бедные. Я и сейчас верю, что богатство не способствует ни тому, ни другому.
20 век в воспоминаниях моей бабушки. Начало здесь.
© «Следы памяти», Рахманова С.А. Москва, 2020 г., автор: Рахманова Вера Михайловна
